Человек-Нечеловек - Александр Григоров

– Неточно, – прокряхтел незнакомец и помахал крючковатым пальцем.

Теперь на Тихомирова упали все похмельные гири разом. Перед глазами расплылось, пролетели в голове слова из доклада, появилось встревоженное лицо Тони.

– Нечеловек… – прошептал Никита. Супермен появился по левую руку. – Помоги!

Аникита посмотрел на развешанные плакаты и пожал плечами:

– А чем я тебе помогу? Интеллект – твоя сила, я могу разве что бороду дедушке отрихтовать. И то если он мне по пути не задаст вопрос, от которого я потеряюсь в глубинах сознания. Он ведь супергерой, от Василия Евсеевича. Какой-нибудь человек-профессор – страшно умный. Страшно.

Тихомиров увидел, как Податливый жмет дедушке руку: спасибо, мол, за работу.

– Что поделать, – прокашлявшись, сказал председатель комиссии, – такой великолепный доклад вы, Тихомиров, подготовили и на таком простом вопросе запнулись… Придется отложить вашу защиту – азы нужно освежить в памяти.

Никита пропустил разящий прямой удар, но держался на ногах. Бормочущего, его отвели за кулисы, дали стакан воды и усадили на стул в подсобке. Голова шла кругом.

Дверь открылась, в проеме появился человек-профессор. Подошел к обессиленному Никите, склонился, ткнул пальцем в щеку и сказал пронизывающим до мурашек голосом:

– Величина в децибелах – это 10 десятичных логарифмов отношения энергетических величин. Это надо зна-ать…

Профессор наклонился к самому лицу. На Тихомирова противно пахнуло из стариковского рта. На лацкане штопаного пиджака блестел значок. Сначала Никита принял его за герб какого-то вуза, но сейчас рассмотрел стилизованную книгу с буквой «Н».

Старикан находился для Тихомирова в фокусе, остальной мир вертелся киношным спецэффектом – размытым и плывущим фоном.

– И что с того?! – закричал Никита, подаваясь вперед. Но оторваться от стула не получилось. – Что это меняет? При чем здесь формула?! Ведь совсем не в ней суть!!!

Это было похоже на кошмарный сон, от которого нет сил пробудиться.

– А суть в то-ом, – просипел дед и продолжил голосом Податливого, – что нечего ставить под сомнение слова преподавателя! А то случится беда-а. По закону по-одлости.

Медленными движениями Профессор достал из кармана мел и что-то нарисовал на лбу Тихомирова. Тот противился, вертел головой, однако оказался бессилен против чужого Нечеловека.

– Во-от твои деньги, – старик сунул за пазуху Никите тысячу. – Купи себе на них килограмм децибел!

И Профессор разразился жутким хохотом, маша руками и показывая гнилые зубы.

В бреду Никита сорвался и побежал, не разбирая дороги. Очнулся в сквере за институтом. На лужайке играли дети, судачили на лавочках мамаши. К Тихомирову подбежала девочка. Она держала в руках большую куклу – пластмассовые ноги почти касались земли.

– Смотри, Клава, – сказала девочка кукле, – у дяди на лбу нарисована буква. Знаешь, как она называется?

Игрушка промолчала, за нее ответил Аникита:

– Иди, маленькая, к маме. Клава устала, ей нужно отдохнуть.

Девочка поскакала к маминой скамейке. Нечеловек тронул Тихомирова за руку:

– Как ты, старина, живой?

Никита смотрел вслед девочке и пытался понять, кому тяжелее: ребенку, который говорит с безответной игрушкой, или кукле – знающей, но немой.

Они дополняют друг друга, иначе неинтересно жить.

– У детей тоже есть супергерои? – спросил Тихомиров, наблюдая, как девочка отвинчивает Клавину ногу.

– Что ты! Дети – жестокий народец. И с мотивацией у них плохо. Кошек мучают ради забавы, за косички дергают просто так… для супергероев это не аргумент. Но и обижать детей мы не можем. То ли дело взрослые, – Нечеловек вытер со лба хозяина букву, – все то же, но как осмысленно!

Разрезая телом воздух, словно кисель ложкой, Тихомиров встал и побрел никуда.

– Я буду всегда видеть двойников? – пробормотал он.

– Пока у тебя есть двойник – всегда.

– И как мне от тебя избавиться?

– Менять мир самому. Начиная с себя.

Вокруг пестрели картинки – одна страннее другой.

На перекрестке стоят два авто, попавшие в аварию. Водители сошлись грудь в грудь. За спинами нечеловеки спорят по-своему: бьют стекла битами и скачут на крышах.

Два милиционера пытаются поднять пьяницу и требуют документы, а супермент избивает забулдыгу дубинкой. Или нет, этот, с дубинкой, – третий милиционер?

Супермены нарочно сбивают на перекрестках пешеходов, идущих на красный; оставляют родителей на произвол судьбы; грабят обвесивших продавцов; бьют неверных жен; стреляют в наглых иностранцев…

Ибо так устроен их мир, где каждому должно воздаться по заслугам.

Перед Никитой падает молодой мужчина в военной форме. Он только что вылетел из маршрутки на полном ходу и держит в руках пенсионное удостоверение. На левой груди, рядом с орденами, висит медалька в виде буквы «Н».

– Я тебе покажу, фашистская рожа! – кричит парень вслед автобусу и достает из-за пояса лимонку.

Маршрутка останавливается на светофоре, солдат бросает гранату под колеса.

Взрыв.

Никита отворачивается.

– Дай мне куртку, – просит он своего Нечеловека, – дай, я верну.

Застегивает змейку красно-черной мастерки и ощущает невиданную силу в руках. Идет прямо к мужчине в военной форме.

– Прошу прощения, служивый! Так вопросы не решают.

Солдатик достает пистолет и целит в сторону горящего автобуса. Потом поворачивает дуло на Тихомирова.

– Я – человек военный, – говорит солдат, – выполняю приказ. Других способов решать вопросы не знаю.

Он присматривается к Никите, оценивает сочетание мастерки с отутюженными брюками и тверже перехватывает рукоять.

– Слу-ушай, а это не ты ли размышлял над тем, что нынче в транспорте катаются только ветераны, пересидевшие войну в тылу?

– Он, он, – подгавкивает давешний собачник, тыкнутый в дерьмо. Только теперь он стройный, в бальном костюме. На пряжке ремня сияет большая «Н». – Он и собак бродячих хотел пострелять!

– А еще по ночам шумит! – добавляет девушка в пышном парике, коротком платье и туфлях на платформе. Пряжки на туфлях сделаны любопытно: две длинные вертикальные палочки, между ними – короткая горизонтальная.

Кольцо супергероев вокруг Тихомирова сужается. Бежать бы, но солдатик держит на прицеле. Приходится отступать, двигая за собой живое окружение.

– Насчет шума я согласен, Зинаида Степановна… или как вас там? – оправдывается Никита, прижавшись к холодной стенке киоска. – И насчет собаки, наверное, не прав. Да, у меня возникали мысли о лжеветеранах, но ведь тогда у меня не было супергероя! Я всего лишь думал, но ничего не делал!

– Во-первых, не Зинаида Степановна, а Красотка Нелли… – Модница поправляет искусственную прическу.