Притворись для меня счастливой - Лина Гамос

Он вжимается в нее бедрами.

- Тебе понравится мой размер.

Кения снова пытается вырваться и снова безрезультатно.

- У меня венерическое заболевание, - импровизирует она на ходу. - Последствия беспорядочной половой жизни.

- У меня копия твоей медицинской карты, моя юная девственница.

- Только не нужно быть таким доверчивым, - снисходительно заявляет Кения, глядя на Энтони как на несмышленыша. - Существует множество альтернатив.

- Всего две, - с довольным видом выдыхает он в ее расширившиеся от испуга глаза. - И обе мне необычайно нравятся.

Его руки скользят чуть пониже спины, Кения испуганно дергается и тут же приземляется у его ног, пребольно шлепнувшись на одну из своих альтернатив.

- Я заявлю в полицию.

- Я тоже, - неприятно усмехается он.

- Лучше быть привлеченной за мошенничество, чем быть тобою изнасилованной, - добавляет она, занимая свое место на сиденье автомобиля.

- Предлагаю вариант изнасилованной мошенницы.

- Очень смешно, - гордо отворачивается она к окну автомобиля. - И куда мы направляемся?

- Ко мне домой.

- Я страдаю клептоманией, меня нельзя пускать в приличные дома.

- И в неприличные тоже, - снова смеется Энтони.

- Вот не понимаю я, что ты видишь забавного в сложившейся ситуации, - Кения порывисто оборачивается к нему. - Я вымогала деньги у твоей сестры, шантажировала ее, грозилась опозорить на весь университетский городок, а ты вместо того, чтобы наказать по всей строгости закона постоянно улыбаешься, смеешься и находишься в явно приподнятом настроении. Возникает вопрос о твоей вменяемости.

- Я дееспособен, - произносит Грава, глядя на нее лучащимися смехом глазами. - И в состояние отдавать трезвый отчет своим действиям.

- Позволь усомниться, - твердо возражает она ему. - Ты не только не заявил о факте шантажа, но и не проявил ожидаемой агрессии к шантажисту.

- Не переживай, - он накрывает ее пальцы своими. - Как только окажемся в спальне, ты почувствуешь всю мощь моей ненависти.

- Откуда в тебе эта странная потребность касаться меня? - Кения с брезгливой миной выдергивает свою руку из его ладони. - Неужели не хочешь придушить меня и это как минимум.

- Я хочу трахнуть тебя, - скалится он. - И как максимум в течение долгого времени.

- Я бы рекомендовала не бросаться подобными словами, - испепеляет его гневным взглядом Кения. - Изнасилование наказывается, гораздо жестче легкого шантажа.

- Фотографии моей обнаженной сестры...

- На ней было нижнее белье, - поспешно перебивает она, низводя все его претензии к малому.

- Только его часть, - сверкает он глазами.

- Топлесс в наше время никого не удивишь, - опять демонстрирует поразительную изворотливость Кения.

- Удиви меня своим, - провокационно предлагает Энтони.

- Боюсь, ты попросту не сможешь пережить вида моей плоской груди.

- А ты не решай за меня, - он неожиданно устремляется к ней, едва ли не одним движением укладывая под себя на кожаное сидение автомобиля. - Позволь мне самому оценить всю полноту твоей груди.

- Я буду кричать, - честно предупреждает она, отчаянно упираясь кулачками ему в грудь, изо всех сил пытаясь оттолкнуть от себя.

- Хочешь испугать водителя дикими воплями? - насмешничает он.

- Хочешь сказать, что тут каждый день девушки зовут на помощь?

- Намекаешь на мою неспособность очаровать понравившуюся леди?

- Я не леди...

- Я не спорю, - он с поразительной легкостью отводит ее руки вверх. - Ты вовсе не леди, но я и не требую от тебя длинного перечня аристократических родственников.

Его захват на ее запястьях становится железным и причиняет боль.

- Отпусти мои руки, - шипит она, испепеляя его праведным гневом.

- Естественно, отпущу, - усмехается он, аккуратно расстегивая пуговицы на ее блузе. - Но сначала получу небольшой аванс до того.

Полы блузки разъезжаются под уверенными движениями его пальцев. Он склоняется ниже, и Кения испуганно взбрыкивает, почувствовав его губы, накрывшие вершину ее груди прямо сквозь тонкое кружево. Кения выворачивается, пытается столкнуть его с себя, Грава недовольно ворчит и тут же задирает бюстгальтер вверх, принимаясь играть ее плотью с удвоенным сладострастием. Становится очень похоже на то, что ее согласием никто себя обременять не собирается. Грава то лижет ее соски языком, то чуть прикусывает их, и все это под собственные низкие стоны явного удовольствия.

- Случаем, проблем у вашей мамы с грудным вскармливанием не было, - язвительно цедит Кения четко поставленным голосом и это приносит результат. Грава отрывается от ее груди и отпускает ее руки, глядя с непонятным сожалением на то, как она поспешно приводит в порядок одежду.

- Ты сладкая, - выдыхает, почти касаясь ее влажными губами, которые мгновение назад вытворяли нечто невообразимое с ее грудью.

- Я это заметила.

- Понравилось? - он выгибает бровь.

- А должно было? - отвечает она вопросом на вопрос.

Он отстраняется, усаживаясь сам и помогая ей устроиться рядом с ним. Тянет ее руку вниз, принуждая накрыть его член ладошкой.

- Не хочешь отблагодарить за ласку?

- Чем? - она непонимающе смотрит на него.

- Ни чем, - захват на ее пальцах исчезает, его настроение меняется со скоростью ветра и Грава выглядывает в окно, холодно замечая. - Скоро будем на месте.

Глава 3

Этого с нею не может быть, думала Кения, кутаясь в простыню, сдернутую с гигантской постели огромной спальни. Когда Грава элегантно предложив ей руку, помог выбраться из машины, Кения не верила во что - то плохое. Ну, кто в здравом уме и твердой памяти станет опускаться до насилия? Но уже через час убедилась в том, что совершенно все жуткие триллеры с похищением, издевательствами и расправой вполне могут иметь под собой реальные истории, выдернутые из повседневной жизни. Прислуга во множественном числе не обращала никакого внимания сначала на ее вежливые просьбы, потом на требования и, наконец, на истеричные крики ровно никакого внимания. Три здоровые тетки притащили ее в ванную, где принудительно вымыли, причем везде и с особой тщательностью. И от последней тщательности как - то нехорошо припомнились слова Грава об альтернативных способах занятия сексом. После чего оставили в одиночестве в этой самой спальне, хозяин которой явно страдал манией монументализма, если исходить от размеров окон, камина и кровати.

- Ты верещала на весь дом.

Кения испуганно подпрыгивает и оборачивается на его голос, и ноги неожиданно слабеют, потому что все его слова о моральной компенсации, кажется, перестают быть иллюзией. На Грава короткий халат. Кения судорожно сглатывает и он с мерзкой усмешкой тянет пояс, скидывая его прямо на пол.