Счастье по-житейски. Уютные рассказы для чтения за чашечкой чая - Жанна Геннадьевна Шинелева

– Я не продам эту квартиру.

– Что? Как не продашь? Мама! Ну я же тебе все объяснил, какая ситуация! – раздраженно проговорил сын.

– Ты слышал мой ответ: нет.

Сын бросил трубку. А Софья Марковна сидела на стуле и плакала. Пирог давно пора было вытаскивать из духовки, но было уже не до него. Подошел кот Маркиз, преданно заглянул в глаза и потерся о ногу. Софья Марковна встала, машинально наполнила миску кошачьей едой, Маркиз принялся есть, а она подумала: «С чего это я так расстроилась? А то не знала, каков сынок! Когда-нибудь должно было случиться нечто подобное. Он думает, я ни на что не гожусь и какая, мол, разница, где доживать свой век…»

– Ошибаешься, дорогой, – смахнула злые слезы женщина, – ошибаешься!

Она решительно вынула пирог из духовки и поставила остывать. Потом вытащила дорогую упаковку чая и решила его заварить в честь памятной даты. «Эх, Кешенька, кабы ты был жив, он бы не посмел предложить мне такое! Ну, ничего, прорвемся. Не получит он мою квартиру!»

Рядом с домом Софьи Марковны располагались курсы рисунка и живописи. Как давно она мечтала заняться рисованием! Всякий раз, проходя мимо этого здания, она представляла, что когда-нибудь осуществит свою мечту. Но как-то все некогда было, потом денег жалко, хотя пенсия у женщины была хорошая, но вот рисование, живопись – это несерьезным казалось, баловством. Но сейчас она подумала: живем один раз! А о себе, о своих желаниях так все и некогда подумать было. И сынок еще! Деньгами-то она ему помогала регулярно. Молодые ведь: то того, то этого хочется, конечно. Софья Марковна всегда все понимала и входила в положение. Полететь к морю – пожалуйста, не вопрос! На телевизор новый добавить – да без проблем. А пора бы уже самим на свои хотелки зарабатывать или аппетиты умерить, – думала женщина, – а для себя-то я пожить и не успела…

Решительно пошла и записалась Софья Марковна на занятия. Обзавелась всем, что было нужно для обучения. Заказала через интернет мольберт, кисти, краски. Все быстро привезли на дом. Женщина чувствовала, что с большим нетерпением ждет первого занятия. Она часто подходила к мольберту, прикасалась к нему рукой, задумчиво перебирала кисти и карандаши, брала в руку палитру. И в эти минуты она ощущала себя как будто совсем молодой. Как будто что-то хорошее вот-вот произойдет, и томительное ожидание рождало трепетное чувство в груди, как в детстве, когда хочется подпрыгнуть и захлопать в ладоши. Но Софья Марковна просто счастливо улыбалась.

…Было немного неловко. В группе она была самая старшая. Но женщина решительно поборола стеснение и стала прилежно вслушиваться в то, что говорил преподаватель. Первое занятие прошло очень успешно. Все-таки в молодости Софья Марковна рисовала немного, для себя, и кое какие навыки остались. Преподаватель, молодой мужчина, похвалил ее и сказал, что все получается очень неплохо. Воодушевленная она пришла домой и снова принялась рисовать. Занятия проходили раз в неделю, по воскресеньям, а между ними Софья Марковна упорно практиковалась сама. Делала много набросков, рисовала натюрморты и даже однажды решила отправиться в парк на пленэр. Пейзаж получился красивым и жизнеутверждающим.

Три месяца занятий она летала как на крыльях, постоянно думала о том, что бы ей хотелось еще нарисовать, была полна планов и идей. Преподаватель рисования ее очень хвалил и говорил, что она самая прилежная ученица и делает большие успехи. В интернете Софья Марковна подружилась с такими же художниками-любителями, и им было о чем поговорить.

А однажды ей даже довелось участвовать в выставке, которая проходила в городе. Несколько ее работ среди прочих гордо красовались на специальных стендах в выставочном зале. А сама художница видела, что ее работы вызывают интерес у посетителей. Это было невероятно приятно.

Сын, с тех самых пор как завел тот разговор про продажу квартиры, еще пару раз пытался уговорить Софью Марковну на сделку, даже приезжал в гости за этим, но она была непреклонна. Он с удивлением посмотрел на мольберт, который в разложенном виде стоял посреди комнаты, и краски, пожал плечами и сделал вид, что, мол, мать совсем уже того… Но Софья Марковна только усмехнулась и выпроводила сына за дверь.

Пусть теперь сами на свои поездки деньги зарабатывают, а она будет наконец жить своей полной, насыщенной жизнью, так, как хочется ей, а не в угоду другим. И почему-то ей казалось, что если бы с ней рядом был сейчас любимый муж, то поддержал бы ее увлечение и был бы только рад за нее…

Сема

– Ты чего тут сидишь? – спросила Ира.

– Меня мама выставила…

Ирина поднималась по лестнице пятиэтажного дома. Время было уже позднее, десять часов вечера. Она созвонилась с сестрой – нужно было заскочить к ней по делу на минутку. Но прямо на лестничной площадке между четвертым и пятым этажом в трусиках и маечке сидел мальчик. На вид лет семи. Он сидел, сиротливо прижавшись к шершавой, местами облупившейся подъездной стене, и тихо плакал…

– Ээээ… Света… Там мальчик сидит… Чей он? Может, полицию надо? – запинаясь, сказала Ирина, едва переступив порог квартиры сестры.

– А… – махнула рукой Света, – соседский. Привыкли уже. Это у его мамаши такие странные методы воспитания. Выставляет ребенка из квартиры, в чем есть, хоть в майке, хоть голышом. И сидит. Бывает, что до позднего вечера, пока о нем не вспомнят. Опять, наверное, наказала за что-то…

– Дикость какая-то… И что? Никак нельзя ему помочь? Я так не могу. Сейчас…

Ира вышла из квартиры сестры и опять спустилась на этаж ниже. Мальчик уже не плакал, а тихо сидел, ежился от холода и немножко дрожал.

– Ты здесь живешь? – спросила Ира, указывая на дверь, обитую красным кожзамом.

– Ддда… – у мальчика уже стучали зубы от холода.

Ира решительно нажала на звонок. Дверь открыла элегантная дамочка в шелковом халатике. Вся такая ухоженная, аккуратненькая и на вид совершенно нормальная. Ирина ожидала увидеть маргиналку с синюшным лицом и в грязной одежде, поэтому на всякий случай осторожно осведомилась:

– Это ваш ребенок?

Хрупкая миловидная барышня как гаркнет:

– Мой! Чего надо?

– Может, домой его? Холодно вообще-то и поздно… – нерешительно проговорила Ира.

Дамочка разразилась тирадой, которую щедро приправила отборными ругательствами. Она кричала на Ирину и на всех, кто лезет в ее семью и учит, как воспитывать детей, потому что на самом деле она поступает правильно, ведь сын плохо себя ведет и его надо воспитывать, вот и приходится, а что делать, раз он по-другому не понимает. А