Знак розы - Лейла Мичем

Анри ДюМонт открыл магазин текстильных товаров в самом центре города. Кроме того, он приобрел несколько участков, которые сдавал внаем.

Но Сайлас Уильям Толивер не пожелал сменить род занятий. Убежденный в том, что земледелие - единственное стоящее дело, которым должен заниматься мужчина, он отправил своих рабов культивировать и выращивать акры хлопка, а потом воспользовался доходами для расширения своих владений. И через несколько лет ему принадлежал самый крупный кусок земли вдоль реки Сабины, которая обеспечивала ему легкую доставку хлопка на плотах в Мексиканский залив.

Лишь однажды он позволил себе отклониться от образа жизни, запланированного еще до отъезда из Южной Каролины. Вместо того чтобы выстроить роскошный особняк на плантации, расчищенной от деревьев, Сайлас возвел его в городе. Это была уступка супруге. Та предпочитала проводить время в компании подруг, таких же южанок, как и она сама, обитавших в домах на Хьюстон-авеню. На той же улице, известной среди поселенцев как «Уголок основателей», жили и ДюМонты, и Уорики.

Сайлас назвал свою плантацию Сомерсетом, в честь графства в Англии, откуда происходили его предки.

Вряд ли стоит удивляться тому, что на первом же собрании бразды правления были вручены Сайласу, Джереми и Анри. Анри был знаком с реалиями войны Алой и Белой розы. Он обратил внимание на кусты роз с обернутыми тряпками корнями, которые обе семьи с величайшим трудом привезли с собой из Южной Каролины, и вполне понимал их значимость. После собрания Анри сделал главам обоих семейств частное предложение. Почему бы им отныне не выращивать в своих садах розы обоих цветов, красного и белого, в знак нынешнего и будущего единства?

Его предложение было встречено неловким молчанием. Анри положил руки на плечи Сайласу и Джереми и негромко произнес:

Между вами имеются разногласия. Вы привезли их сюда под видом фамильных роз.

Розы символизируют наше происхождение, — возразил Сайлас Толивер.

Это так. Розы символизируют то, кем вы являетесь по отдельности,но они должны олицетворять собой и то, кто вы вместе.Вы сознаете возложенную на вас ответственность. А рассудительные мужчины улаживают миром расхождения во взглядах. Они не устраивают войн, дабы разрешить их. До тех пор пока в ваших садах будут цвести розы только одного цвета, в воздухе будет витать угроза войны.

А как же ты? — спросил его один из товарищей. — Ты же участвуешь в этом предприятии вместе с нами. Что ты будешь выращивать в своем саду?

Как вам сказать... — Француз развел руками - жест, типичный для представителей его нации. — Красные и белые розы, что же еще? Они станут напоминанием о нашей дружбе, о наших совместных усилиях. И если я когда-нибудь обижу вас, то пошлю алую розу в знак примирения. А если алую розу с таким же намерением получу я сам, то верну белую розу в знак прощения.

Сайлас и Джереми задумались над его предложением.

—У каждого из нас есть гордость, — произнес наконец Джереми Уорик. — Таким людям, как мы, бывает трудно признать свои ошибки.

И простить нам будет ничуть не легче, — подал голос Сайлас Толивер. — А когда в наших садах будут расти и белые, и алые розы, мы сможем просить прощения и даровать его, не прибегая к словам. — На мгновение он задумался. — А что... если в прощении будет отказано? Что тогда? Что же, нам выращивать еще и розовые розы?

Розовыерозы? — презрительно фыркнул Анри. — Какой жалкий цвет для столь благородного растения. Нет, джентльмены, я предлагаю только алые и белые. Среди мужчин с честными намерениями и доброй волей нет места таким ошибкам, неправильным суждениям, ложным шагам, какие нельзя было бы простить. Итак, что скажете?

Вместо ответа Джереми поднял бокал с шампанским, и Сайлас последовал его примеру.

Верно! Верно! — воскликнули оба. — Предлагаем тост за алую и белую розы. И да растут они в наших садах вечно!

Амос вздохнул и закрыл книгу. Занимательное повествование, но читать его дальше не было смысла. Книга заканчивалась оптимистическим перечнем потомков, которые должны были следовать этой яркой традиции. Их звали Перси Уорик, Олли ДюМонт, Майлз и Мэри Толиверы. Книга вышла в 1901 году, Мэри тогда исполнился год, а мальчикам было по шесть лет от роду. Ответы, которые искал Амос, лежали в более позднем периоде их жизни. Так что вряд ли он найдет в «Розах» хотя бы намек на трагедию, о которой упомянула Мэри. Но что же теперь делать?

Не секрет, что, хотя они и жили на виду друг у друга, разделяя общие взгляды и убеждения, работали каждый по-своему. В самом начале было заведено непреложное правило - предприятие каждого должно развиваться или чахнуть по собственным законам, без финансовой поддержки со стороны остальных. Насколько было известно Амосу, это правило никогда не нарушалось. Толиверы выращивали хлопок, Уорики рубили лес, ДюМонты продавали роскошные ткани, и ни разу - даже когда Мэри Толивер вышла замуж за Олли ДюМонта - они не объединяли своих активов и не полагались на ресурсы других.

Так почему же Мэри оставляет Сомерсет Перси?

«Ты вошел в нашу жизнь после того, как наша история состоялась»,— сказала Мэри, и теперь Амос был склонен этому верить. Только один человек мог восполнить те главы, которые он пропустил. Больше всего ему хотелось тут же отправиться в Уорик-холл, забарабанить в дверь и потребовать от Перси, чтобы тот рассказал ему, что заставило Мэри продать «Толивер фармз», завещать ему плантацию, которая принадлежала ее семье, и лишить права на наследство свою внучатую племянницу, которую она обожала.

Но у Амоса не было иного выхода, кроме как хранить молчание и надеяться, что последствия не окажутся столь взрывоопасными, как он опасался. При мысли об этом у Амоса разрывалось сердце, но он ничуть не удивится, если Рэйчел закажет розовые розы на могилу Мэри. Это было бы печальным венком в память о ней. И трагическим завершением тех отношений, которые их связывали.

Покачивая головой и чувствуя, что виски начало действовать, Амос с трудом выбрался из кресла и спрятал дополнение и письмо обратно в конверт. На мгновение он задумался, не швырнуть ли их в мусорную корзину, но потом, пожав плечами, подошел к шкафу и спрятал документы в папку, хранившую последние пожелания Мэри ДюМонт.

Глава 3

Тяжело опершись на тросточку, Мэри остановилась, чтобы перевести дух. Глаза и горло у нее жгло как огнем. В груди стало тесно. Слишком много на нее свалилось. Дорогой, верный, преданный Амос. Они не заслуживали его дружбы. Сорок лет... Неужели столько времени прошло с той поры, как она спустилась по лестнице в универсальном магазине - сходя с ума от беспокойства за Уильяма, который куда-то пропал, - и обнаружила, что на нее, открыв от изумления рот, во все глаза смотрит молоденький капитан 101-й воздушно-десантной дивизии?