Практикум реального колдовства. Азбука ведьм - Николай Норд

В общем, мы договорились о дате и времени встречи, и Марина дала мне свой адрес. Для большего толка я пригласил с собой известную в нашем городе ведьму – Наталью Н., в паре с которой мне не раз приходилось работать ранее и слывшую большим специалистом по общению с подобными духами.

Явившись с Натальей к Марине в гости, мы еще раз подробно поговорили с ней о ее проблеме, поинтересовались: нет ли у нее родственников, друзей, кому бы она могла оставлять ключ от квартиры и кто бы мог сюда приходить в ее отсутствие? Однако и тут зацепок не выявилось. Оказалось, что вела хозяйка довольно замкнутую жизнь, с соседями не общалась, детей не имела, муж пару лет назад ушел с концами к единственной подруге, и по этой причине она с тех пор и ее не желала знать. Получалась, что жизнь Марины до сих пор протекала размеренно и довольно тихо – днем больница, вечером телевизор и вязание, в выходные, согласно Божьему завету, – отдых на диване и заоблачные мечты о принце или, на худой конец, враче-окулисте, теперь, наверное, уже несбыточные.

Выслушав внимательно Марину, мы с Натальей составили план действий по выявлению незваного духа, который, правда, ничем при нас себя не проявил.

А непосредственно перед действом я вышел на балкон перекурить и там вдруг увидел в самом углу его сидящего на корточках сухонького, чернявого мужичонку небольшого росточку в несвежей зеленой рубашке и с крайне испуганным лицом. Мужичок занимался непонятными мне вещами: дрожащими руками он из одного цветочного ящика пересаживал растения в другой и обратно. Я поздоровался, а в ответ услышал, как он что-то глухо и невнятно пробормотал себе под нос и улыбнулся жалкой улыбкой пионера, застигнутого поваром врасплох в лагерной столовой с украденной там из котла недоваренной сосиской.

Однако меня в этом деле удивило даже не то, чем мужичок тут занимался, а то, что Марина, с ее слов, совершенно одичавшая от мужского общества особа, утаила присутствие здесь своего дружка. А я-то на самом деле подумал, будто она святоша. Но разве она настолько стара, чтобы стесняться своего хахаля? Впрочем, причиной ее застенчивости могло быть серьезное отличие их весовых категорий – я представил их в постели, и мужичонка показался мне почтовой маркой на животе слона.

В этот момент на балкон с сигаретой вырулила и Наталья. В ее присутствии мужичок с деловитостью старого стряпчего снова взялся за свои манипуляции с цветами. Повторилась все та же сцена с приветствием, после чего Наталья понимающе мне подмигнула. Затем, вернувшись в комнату, моя спутница доверительно осведомилась у хозяйки о балконном цветоводе.

– Хто? Хде? – с неподдельным изумлением возопила Марина и с решительностью носорога ринулась на балкон.

Далее все происходило со скоростью действия героев чаплинских фильмов.

Мужичок пулей вылетел с балкона, каким-то чудом, словно кусок сала в глотке, проскользнув между Мариной и балконным ограждением, он мгновенно оказался у входной двери, которую, несмотря на мгновенные манипуляции с замком, все же отворить сразу не смог, и был настигнут разъяренной хозяйкой, ухватившей его за шиворот, словно нашкодившего кота.

– Ах ты негодяй, паршивец, скотина! – негодующе трясла Марина мужичонку за ворот так, словно собиралась натрясти с него пару ведер яблок. – Отдавай, сучий хвост, ключи немедленно!

Воротник мужичка затрещал по швам, задыхаясь, как Буратино в мертвой хватке Карабаса-Барабаса, он не мог даже говорить, а только мычал и вращал обезумевшими от страха глазами. Из последних сил он вывернул карманы брюк, и выпавшие из них ключи глухо брякнули на пол. После этого он кубарем полетел вниз по лестнице, поддетый под зад мощной ногой Марины, словно футбольный мяч при заправском угловом, поданном в стиле Лобановского – а-ля сухой лист.

– Подлец, какой подлец! – еще долго не успокаивалась Марина, теребя в руках оторванный грязный ворот.

Наконец, несколько успокоившись, она смогла поговорить и с нами. Выяснилось, что это и был ее бывший муженек – Василий. Однако его присутствие в квартире она никак не могла объяснить. Предположение Натальи о том, что тот мог пробраться сюда ночью или утром, пока хозяйка спала, было Мариной категорически отвергнуто, ибо внутренние дверные запоры не могли быть открытыми снаружи никакими ключами, а на балкон на четвертый этаж влезать у Васи кишка тонка.

Что касается вторых ключей, то и вправду, при разводе они у мужа остались, поскольку тот еще некоторое время перевозил свои вещи. А идти к бывшей подруге, чтобы вернуть ключи, Марине казалось ниже собственного достоинства. А теперь, через два года, Марина и вовсе забыла об их существовании.

– Вот вам, милая Марина, и вся разгадка вашего «полтергейста»! – засмеялась Наталья.

– Да нет же, говорю вам, никакого Василия у меня в доме до этого не было! Не знаю, как он сюда прокрался, может, пока я утром за коньяком ходила, чтобы вас угостить, – парировала это замечание хозяйка.

– Ну что ж, коньячок как раз к месту! – потер я руки. – Приглашайте за стол.

– А как же злой дух? – с некоторым разочарованием воззрилась на нас Марина. – Изгонять-то будете?

– Не появится он здесь никогда больше. Гарантирую! – без тени сомнения ответила ей Наталья.

Марина недоверчиво скосила глаза на меня.

– Стопудово! – подтвердил я, внутренне целиком полагаясь на ощущения Натальи.

Впоследствии так и вышло…

На этом, однако, история не закончилась.

Примерно через полгода после этого я снова встретил Василия во дворе деревянного барака еще военной постройки где-то на городской окраине. За некрашеным столом он лениво гонял в шашки с каким-то инвалидом, у которого вместо рук были прицеплены биопротезы в черных перчатках. Лицом Вася был синюшен, в потухших глазах – похмельное страдание. Меня узнал и с напускной независимостью проворчал:

– Что вы ко мне привязались? Мы тут в шашки играем, никого не трогаем…

– Да ты не думай себе, Вася, я не из милиции. Просто поговорить хотел, – как можно дружелюбнее ответил я, решив окончательно разобраться в старом деле.

Василий вполоборота повернулся ко мне и замер, словно задумчивый щегол.

– Скороварка моя не варит совсем, не могу я вести в таком состоянии разговор приватный, – после некоторого молчания выдал он.

– О чем речь? Сейчас сделаем!

Я отправился в ближайший магазин, и через пятнадцать минут мы уже сидели с Василием в расположенном рядом за забором садике в «Ресторане «Пеньки», как назвал это излюбленное местными алкашами местечко Василий, где я то и дело подливал ему в пластмассовый стаканчик «Империал», который он закусывал чебуреком. По ходу этого увеселительного мероприятия Василий поведал мне довольно необычную историю.

Из нее подтвердилось, что Василий, разойдясь с женой, стал сожительствовать с ее единственной подругой Александрой. Та держала продовольственный магазин и по роду своей работы любила заложить за воротник, правда, блюла меру, не в ущерб делу. Приучила к сему и сожителя Васю, но тот не обладал должной стойкостью характера – победила водка! – и он покатился под гору: потерял работу, дальше больше – стал вещи из дома таскать, за что был не раз нещадно бит Александрой и выдворен с жилплощади. В такие времена Василий жил и питался то с бомжами, то на кладбище с могил, пока у сожительницы не взыгрывало ретивое, и она снова запускала его в дом.

Но вот как-то раз после очередного избиения, когда Василий лишился двух передних зубов, он вспомнил про ключи, которые остались у него от прежнего места жительства, и стал тайком, тщательно хоронясь бывших соседей, пробираться к Марине в дом, когда та была на работе, и пользоваться ее съестными припасами. Правда, много не потреблял, чтобы не навести лишних подозрений на свою голову.

Но однажды…

– Сижу я на кухне, колбасу ем с хлебом, водой запиваю, чтобы чай сэкономить, – рассказывает Василий. – До прихода Марины еще часа два оставалось, как вдруг ключ загремел в замке. Заметался я туда-сюда, что делать, не знаю, колбаса в горле застряла, руки на груди сами сложились, как у покойника – Марина баба здоровая, сами видели – вмиг зашибет, а я фигурой некомплектно получился, слабоват физически, чтобы отпор дать, да я и муху-то обидеть не могу. Заходит, значит, она, скинула шлепанцы и прямиком на кухню двинула, сумку на стол поставила с продуктами – ей же тело свое бегемотное питать надо! А я сижу – ни жив ни мертв, уставился на нее и молю горячо Господа, чтобы превратил Он меня в букашечку малую, чтоб ослепла бывшая суженица, чтоб я сделался невидимым и еще черт-те что. Тем временем берет Марина со стола недоеденную мной колбасу, лоб наморщила.