Серебрянные узы - Хелен Фрэнсис

Джоанна направилась к столу, но он опередил ее.

— Оставьте все и идите спать. Я все уберу.

— Спокойной ночи, мистер Уэзерби, — еле слышно ответила она и, даже не взглянув на него, поспешно вышла из кабинета.

В постели Джоанна долго лежала с открытыми глазами, и в голове ее вихрем носились мысли. Сможет ли она вообще работать в одном доме с Грантом Уэзерби, если уже сейчас между ними зреет такая неприязнь? Вновь и вновь она воскрешала в памяти сцену в кабинете. Его руки, сильные, но нежные, снимают усталость с ее плеч и затылка. Поначалу это был просто продуманный жест, но Джоанна не сомневалась, что, когда Грант развернул ее к себе, он испытал ту же тягу, которая заставила ее застыть в ожидании поцелуя — нежного, полного любви. И именно в это мгновение идиллическая картинка разбивалась вдребезги. Почему за какую-то долю секунды он так резко переменился, что даже обвинил ее в женских хитростях? Неужели Грант и впрямь полагал, что она готова прыгнуть к нему в постель, лишь бы обеспечить себе контракт? Ведь Джоанна знала его всего два дня и определенно была не из тех, что готовы переспать с первым встречным.

Утренняя встреча с ним обещала быть тягостной, но Джоанне было крайне необходимо довести это дело до конца. Она поклялась себе, что так или иначе потерпит здесь еще несколько дней. Нужно лишь по возможности не попадаться Гранту на глаза и делать свою работу настолько качественно, чтобы он позволил Джоанне ее закончить.

Но когда утром она спустилась вниз и вошла в столовую, Грант любезно приветствовал ее как ни в чем не бывало. Чувство облегчения вернуло Джоанне аппетит, так что позавтракала она превосходно. Когда она допила кофе, Грант сказал:

— Если у вас есть ко мне какие-то вопросы, предлагаю обсудить их за завтраком. В имении я большую часть времени провожу вне дома, а после обеда решаю свои деловые проблемы.

И, уже вставая из-за стола, он добавил:

— Пожалуйста, бросьте вы эту чепуху — работать по ночам, как вчера. Я вовсе не хочу, чтобы вы трудились каждый вечер. Пусть ваш рабочий день имеет разумные пределы. Я не такой уж рабовладелец, как вы, похоже, думаете.

Джоанна покраснела под его ироническим взглядом.

— Мне показалось, что вы решили, будто я бездельничаю — а я только вышла немного подышать воздухом.

Он пожал плечами.

— Признаю, я погорячился. Просто беспокоился за вас: уже темнело, и я боялся, что вы заблудитесь в парке.

— О! — Она закусила губы от досады. Теперь его поведение предстало перед ней совсем в ином свете. — Меньше всего я хотела причинить вам беспокойство. Очень любезно с вашей стороны, что вы так обо мне заботитесь…

Грант снова пожал плечами.

— Ничего особенного — я просто принимал меры предосторожности в отношении человека, за которого несу ответственность.

Поскольку он очевидно пренебрег ее благодарностью, почти давая понять, что ее пребывание здесь доставляет ему лишние хлопоты, Джоанна немедленно перешла в контрнаступление.

— Можете за меня не волноваться. Я уж как-нибудь сама позабочусь о себе. И если меня вдруг не будет в течение получаса, вам ни к чему высылать за мной спасательную команду.

Грант засунул руки в карманы своих широких брюк. Его нахмуренные брови красноречиво говорили о том, что сейчас он с удовольствием задал бы ее взбучку.

— Продолжайте свою работу, мисс Лэндон, и давайте постараемся держаться друг от друга подальше. Может быть, тогда мы сможем спокойно жить с вами под одной крышей, — устало сказал он.

— Совершенно с вами согласна, мистер Уэзерби, — ответила Джоанна.

Но когда она вернулась к работе, внутри у нее все так и кипело. Почему он все время к ней так несправедлив? И это последнее его замечание — как будто он и вида ее не переносит! Ну что ж, впредь она позаботится о том, чтобы не попадаться ему на глаза.

3

Через пару дней Джоанна решила приступить к фотографированию. Хотя она и сказала Гранту, что съемка входит в ее обязанности, на самом деле эта услуга в оценочном бизнесе появилась совсем недавно.

Когда ей однажды на день рождения подарили фотоаппарат, Джоанна обнаружила, что у нее есть способности к съемке, и в конце концов упросила отца записать ее на курсы, где знакомили с технической стороной дела, и в том числе — учили проявлять и печатать снимки. Джоанне удалось убедить отца, что это пригодится для ее профессии.

Для начала, экспериментируя со светом, она сфотографировала несколько ценных вещей у себя дома. Результаты были превосходные. Впоследствии, когда Джоанна имела дело с небольшими заказами, ей несколько раз случалось делать снимки, но с такой коллекцией она работала впервые в жизни. Теперь ей предстояло доказать, что ее курсы были хорошим вложением денег, и кроме того, помогли сэкономить немало времени. Составляя описи с оценками, ее отец по старинке зарисовывал каждый предмет, благодаря чему и получил широкую известность. И хотя Джоанна не могла не восхищаться его рисунками, она понимала, что рисование отнимает слишком много времени и едва ли окупится при нынешних ценах.

Покрыв столик темно-синей бархатной тканью, Джоанна установила в нужных точках осветительные приборы и, чтобы серебро не слишком блестело, отгородила их от стола муслиновой ширмой. Особенно важно это было для изделий тонкой работы, мелкий орнамент которых мог просто исчезнуть в отблесках ослепительного света. Установив фотоаппарат на штативе, Джоанна принялась за работу и отсняла целую пленку, меняя выдержку и делая соответствующие записи. Когда она уже заканчивала съемку, в кабинет вошел Грант.

— Я хочу поскорее проявить эту пленку и проверить свои расчеты, прежде чем двигаться дальше. Есть ли у вас свободная комната, где я могла бы завесить окна и где мне никто не помешает — и я никого не побеспокою? — Джоанна улыбнулась. — И еще мне нужна вода. Простите, я понимаю, что требую слишком многого.

Он немного поразмыслил.

— Раз уж вы хотите заняться этим прямо сейчас, то можете располагаться в моей ванной. Во-первых, там нет окна на улицу, а во-вторых, достаточно места для того, чтобы установить стол, если он вам понадобится.

— С удовольствием… — Джоанна заколебалась. — Я только не хочу причинять вам неудобств. Проявка займет у меня пару часов, и потом еще придется высушить снимки.

— Ничего страшного. Сегодня я воспользуюсь другой ванной. Идемте со мной, и вы посмотрите, подойдет она вам или нет.

Стараясь не слишком глазеть по сторонам в спальне, Джоанна все же заметила на немудрящем туалетном столике две щетки — черепаховую и серебряную — и обратила внимание на царившую в комнате спартанскую чистоту и аккуратность.

Ванная подходила ей как нельзя лучше, и когда Берт принес большой стол для ванночек и прочего оборудования и поменял обычную лампу на красную, Джоанна готова была приступать к делу. Предупредив миссис Уилер, что ее ни в коем случае нельзя беспокоить, поскольку малейший свет погубит пленку и испортит всю ее работу, Джоанна принесла баночки с проявителем и закрепителем. Зная, что в комнате без окон будет жарковато, она надела футболку и юбку и перевязала сзади волосы ленточкой.

На обратном пути, вновь проходя через спальню Гранта, Джоанна случайно бросила взгляд на фотографию и не удержалась от соблазна рассмотреть ее повнимательнее. Это был эффектный черно-белый снимок женщины с длинными смоляными волосами, заплетенными в толстую косу, которая спускалась ей на левое плечо. Женщина не улыбалась, но жесткая линия губ сохраняла приветливое выражение, а светлые, слегка подернутые влагой глаза смотрели с фотографии как живые. Высокие скулы и прямой нос навели Джоанну на мысль, что это мать Гранта в молодости. Она замерла, восхищенная мастерством фотографа, которому так удивительно точно удалось передать спокойствие и безмятежность, составлявшие сущность ее красоты. Кожаная рамка была сильно потерта, и, вспомнив слова Гранта о том, что ему доводилось жить «в разных частях света», Джоанна без труда догадалась, что он никогда не расставался с этой фотографией. Испугавшись, что она вмешивается в его личную жизнь, Джоанна поспешно вышла из спальни и, вернувшись в ванную, приступила к работе.

Проявив пленку, она начала печатать фотографии. Джоанна всегда обожала смотреть, как на бумаге словно из ничего появляются очертания предметов, и вскоре позабыла обо всем на свете. И лишь когда влажные снимки уже сушились на веревке, Джоанна, распаренная, но довольная, вышла из ванной. Открыв дверь спальни, она едва не столкнулась с Грантом, который чистил свой костюм. Когда она проходила мимо, он сунул руки в рукава, и тут только она увидела, что на нем смокинг. Его черный цвет оттенял ослепительную белизну сорочки и подчеркивал линии тела, сходившиеся треугольником от широких плеч к талии и узким бедрам, так что Грант был просто неотразим.