Великий Эжен Дюпре. Сборник рассказов - Евгений Климкин

Через пару дней, как и было обещано, будущий великий литератор явил себя вновь на порог квартиры Артура Дюрана. Писатели встретились. У одного в глазах виднелась надежда, у другого – чувство глубокого удовлетворения от проделанной работы. Вновь был подан чай, вновь посыпались любезности, зашли разговоры о том, о сём, оба были довольны, что встретились в очередной раз. Но, вот со светским трепом было покончено, и талантливый мастер передал бездарному автору исправленные, отредактированные лично им рукописи. Эжен Дюпре принялся внимательно изучать представленную редактуру. Почти каждое предложение было исправлено как стилистически, так и орфографически, многое было заменено, либо вовсе устранено из текста, многое было добавлено, большая часть материала была перевернута с ног на голову, полностью перекроена, развернута на сто восемьдесят градусов и заново переделана кардинальным образом так, что найти нечто общее между той сырой посредственной писаниной, которую принес месье Дюпре, и тем изысканным самородком, в который обернул ее месье Дюран, было почти невозможно. Ах, если б только наш Эжен знал, как бедный месье Дюран все эти дни не ел и не спал, доводя до совершенства то, что не представляло собой никакой литературной ценности. Получившийся на выходе продукт был воистину прекрасен и попросту безупречен.

– Я позволил себе внести некоторые правки. Надеюсь, вы не сильно против, – скромно заметил месье Дюран.

– Ах, что вы! Да, и вправду, я вижу, вы внесли некоторые изменения, – ответил месье Дюпре, ехидно улыбаясь. – Безусловно, это немного отличается от моего утонченного стиля, но, знаете, и своя изюминка у вас есть.

Этот удивительный комментарий острейшей бритвой резанул как слух месье Дюрана, так и его нежнейшее писательское сердце. Молодому таланту тяжело было понять, был ли то изысканный комплимент или неслыханная дерзость, граничащая с оскорблением, однако он не подал виду, а лишь дружелюбно улыбнулся своему гостю, как ни в чем не бывало, после чего разговор продолжился. Артур Дюран принялся давать советы Эжену Дюпре, как нужно писать и вырабатывать в себе писательскую дисциплину, как прогрессировать на этом прекрасном и в то же время неимоверно сложном поприще; как сочинять, не дожидаясь момента появления долгожданной музы, а творить и трудиться так, чтобы эта самая муза, может, и сама того не желая, являла себя все чаще и чаще тем, кто этого заслуживает, кто работает не покладая рук, отдавая всего себя целиком творчеству.

– Труд вознаграждает все усилия и неизбежно приносит свои плоды, – вещал месье Дюран, – вот увидите! У вас все получится!

Он давал наставления месье Дюпре, красноречиво излагая свою мысль в надежде, что его протеже, а иначе Эжена Дюпре было не назвать, встанет на путь успеха в творчестве. Он говорил, что это путь сложный, в чем-то даже опасный, но, безусловно, благородный и стоящий затраченных сил, чтобы им заниматься. Месье Дюпре слушал, лишь изображая из себя крайне заинтересованного человека, который то и дело кивал головой, а порой одобрял невнятным жестом или какой-нибудь немудреной короткой репликой то или иное изречение собеседника. В душе ему было глубоко наплевать, что там говорил ему месье Дюран, ибо он уже знал, что свалит все на плечи этого известного писателя, а сам же, ничего особо не делая, рано или поздно добьется, чего так страстно жаждет – признания, славы, величия! Конечно, что-то придется приносить из своих бездарных рукописей этому человеку – это он понимал очень хорошо. Но это лишь малая жертва, на которую он готов был пойти, затратив лишь немного времени, ибо за ней следовала бесценная награда! Создавать видимость деятельности Эжен всегда умел и, был уверен в том, что приносить какую-то ерунду месье Дюрану время от времени не составит труда, главное лишь бы последний трудился на славу, а все остальное будет неважно! «Как я все-таки здорово все обставил, – думал про себя Эжен. – А этот простой дурачок купился. Теперь он у меня на крючке! Этого уже не отнять! Воистину я разыграл все как по нотам и грамотно манипулировал этим человеком. Мы с ним дошли до той точки, когда он уже просто не сможет мне отказать». Блеском хладнокровного вампира сверкнули глаза Эжена Дюпре. В тот момент он ощутил себя хитрым пауком, который гениально сплел паутину и заполучил в свои сети долгожданную жертву, которую со временем будет медленно оборачивать в искусно сотканный кокон и медленно пить из нее жизненные соки, а когда выпьет их все, нанесет ей последний смертоносный укус.

Мой дорогой читатель, вы, наверное, сейчас скажете, какой же ужасный все-таки человек этот Эжен Дюпре, раз так цинично и лицемерно разыгрывает людские жизни, разменивая их в угоду себе, словно ничего не стоящие пешки на шахматной доске своей безнравственной жизни, которой, к сожалению, не видно конца и края. Вот бы произошел с ним какой-нибудь несчастный случай, мечтаете вы, или вот бы жизнь проучила такого человека как следует, чтобы он задумался хоть раз над последствиями своих поступков и над тем, какие порочные деяния совершает! Вот бы кто-нибудь преподал ему урок, показав ему его истинную натуру, и что скрывается под его лощенной обманчивой кожей! Вот бы нашелся тот, кто показал ему, насколько ум его порочен, мысли отравлены, душа порабощена скверной! Вот бы переехала его лошадь, в конце концов, или случись бы с ним какая-то иная напасть, которая раз и навсегда положила бы конец существованию такого ужасного и аморального человека! Ну, скажу вам, мой друг, не без смеха, что в этой повести лошадь действительно переедет одного месье… И, переедет так, что прямо хорошо! Переедет, так скажем, раз и навсегда, так переедет, что потом уже не встают! Но правда, несчастным бедолагой, которому уготована такая бесславная смерть, станет не Эжен Дюпре! О, нет, дамы и господа! Отнюдь нет! То будет совсем другой персонаж, который еще не догадывается, какой коварный конец приготовил ему автор этой повести…

Подводя черту под очередной главой жизни нашего героя, которую условно можно назвать «Первые пробы пера, или о том, как месье Дюпре ловко обхитрил одного доверчивого дурачка», могу лишь сказать, что в отличие от Эжена Дюпре в тот вечер в глазах Артура Дюрана сияла надежда, и читалось следующее: «Я помогу этому человеку всем чем смогу, чего бы мне это ни стоило, чтобы он смог стать великим писателем, который дотянется до тех звезд, до которых мне было бы никогда не дотянуться, и который напишет такие произведения, о замысле которых я бы никогда не посмел бы даже задуматься!». Вот так и началось сотрудничество этих двух молодых людей, и покуда один хотел искренне помочь другому в свершениях, второй воспринимал первого исключительно как средство для достижения своих целей, цинично используя его, прикрываясь при этом льстивой улыбкой лицемерного лжеца, который пойдет на все, что угодно, наденет любую маску, сыграет даже самую мерзкую роль в самой омерзительной из пьес, подставит и предаст даже самого благородного из мужей, прикинется беззащитной жертвой, будучи коварным хищником, – сделает все, лишь бы превратить свои мечты в явь.

Прошел год. Артур Дюран пахал, как лошадь, не жалея себя и не давая себе ни дня отдыха. А Эжен Дюпре жил красиво: ходил, как всегда, по дорогим ресторанам, крутился в светском обществе, просаживал баснословные суммы денег то здесь, то там, был всегда на виду, ни в чем себе не отказывал, и лишь изредка писал какую-нибудь второсортную ерунду, которую потом относил на доработку Артуру Дюрану, чтобы создать ощущение, что он тоже якобы трудится. В конце концов, неимоверные старания и тяжелый труд месье Дюрана по «сотворению великого писателя» дали о себе знать, и начали приносить первые ощутимые плоды. Благодаря связям месье Дюрана и настойчивости, которой ему было не занимать, первый роман месье Дюпре был наконец-то опубликован и практически молниеносно вознес его автора на писательский олимп. Этот роман был написан настолько искусно, насколько это было вообще возможно. Безусловно, то было лучшее, что создал истинный автор этого произведения. Как только любой человек брал его в руки, он уже не мог оторваться от книги до тех пор, пока не прочитывал ее полностью. Сначала о месье Дюпре заговорили в Париже, а спустя какое-то время и в его пригородах, а далее слава о новоиспеченном писателе понеслась по всей Франции, и, говорят, даже за ее пределами. И покуда популярность Эжена Дюпре росла, имя Артура Дюрана постепенно начало забываться, уходя в небытие. Та же участь постигла и его прекрасные романы, которые он выпустил в свет до своего знакомства с месье Дюпре. Эх, этот глупец даже не понимал, и не обращал внимания на происходящее. Он совсем перестал публиковать собственные произведения, а точнее сказать – книги под своим именем, ведь то, что он редактировал для Эжена Дюпре, по сути своей, тоже было целиком и полностью его творчеством, ибо из того, что приносил ему месье Дюпре, в финальный вариант книги не попадали ни идея, ни даже название из оригинальной задумки автора. Наверное, можно сказать, что месье Дюран стал одержим идеей «создания великого писателя», и эта одержимость в итоге погубила его самого. На его беду, месье Дюпре начал строить козни против него в литературной среде среди редакторов газет, журналов и видных критиков. Он указывал им на то, какой якобы на самом деле бездарный писатель и выскочка этот Артур Дюран, которого несколько лет назад сильно переоценили. На волне успеха к месье Дюпре стали прислушиваться, и через небольшой промежуток времени наш Эжен, казалось, смог натравить абсолютно всех на своего «учителя». Он хотел опустить его в грязь, замарать его репутацию так, чтобы дело стало непоправимым. Он хотел разрушить жизнь этого человека, потому что ни с кем не хотел делить пьедестал славы и почета, сильно боялся конкуренции, потенциально исходящей от своего наставника, а также, потому что был далеко не самым хорошим и благородным человеком на этом свете, и кто бы сомневался – все задуманное ему удалось. Артура Дюрана стали поносить и критиковать так сильно, что против такого напора попросту не смог бы устоять ни один живой человек. Бедный Артур полностью забросил писательство, стал много пить и почти полностью перестал появляться на публике. Он стал затворником, который боялся увидеть дневной свет. Он не мог понять, что происходит. Самое невероятное то, что месье Дюпре продолжал иногда захаживать к нему, прося отредактировать что-нибудь из своих никудышных опусов. Артур Дюран изредка соглашался, но сил у него с каждым приходом его протеже становилось все меньше, меньше и меньше. Поразительным было то, что он не знал истинной причины своих несчастий. Он даже не догадывался, что человек, ради которого он поставил на карту все, и был тем злодеем, который медленно убивал его, каждый день разрушал его жизнь, уничтожая ее и бессовестно кромсая кусок за куском.