Зона воздействия - Евгений Гуляковский

— Ты не хочешь вернуть людей на корабль? — спросил Лонг, словно ему передалась тревога, которую ощущал Глеб с того самого момента, как вернулся из карьера и начал собирать первые данные для вычислителя.

— Зачем? Мы всего лишь послали транспортный автомат в один из секторов планеты. Ты хочешь, чтобы я каждый раз из-за такого пустяка останавливал работы? Или у тебя есть более определенные соображения?

— Нет… — Лонг сморщил свое и без того изрезанное морщинами лицо. — Я не думаю, что это опасно. Но это достаточно необычно. Мы не знаем, как себя проявит то, что скрыто в этой зоне. Ведь что-то там есть?

— Вы даже в этом не уверены. И вообще, позвольте мне самому решать, что здесь опасно, а что нет! — вдруг взорвался Рент. Слишком резко для ответа своему заместителю по научной части, фактически являвшемуся вторым человеком на корабле.

Теперь они молча смотрели, как «Жук» неторопливо плыл над скалами, напоминающими ледяные торосы. Казалось, в этом месте по поверхности планеты с размаху бил огромный молот. Но скалы постепенно понижались. Все чаще между ними появлялись проходы, словно кто-то огромным шершавым языком вылизывал среди камней широкие прогалины. Рент увеличил скорость и направил машину в одну из таких прогалин. Развернувшись на ровном месте, «Жук» вздрогнул и рванулся вперед.

Взглянув на показатель скорости, Глеб заметил, что стрелка далеко еще не доходит до средней отметки. Мало того, она медленно катилась назад. Видимо, координатор тоже заметил это, потому что резко, до отказа, передвинул тумблер, управляющий мощностью двигателя, и включил форсаж. Машина снова рванулась вперед. Стрелка прыгнула почти в самый конец шкалы. На экране, показывающем местность с бортовых передатчиков, мелькнула знакомая стена ущелья. Теперь «Жук» вошел в зону, в которой до сих пор еще не бывали ни люди, ни их машины. Всего двадцать километров отделяло его от центра таинственного пятна, вычерченного Глебом на карте планеты. Неожиданно изображение, транслируемое бортовыми передатчиками «Жука», потеряло четкость. Глеб крутанул настройку, но стало еще хуже.

— Что там такое?! — сразу же рассвирепел Рент. — Вы что, не можете держать настройку?

— Настройка здесь ни при чем!

— Тогда что же?

— Откуда я знаю! — огрызнулся Глеб. — Я не связист! Вы слишком засекретили наш эксперимент. Здесь могут понадобиться разные специалисты.

— Хорошо, — неожиданно согласился Рент. — Пригласите всех, кого считаете нужным. И увеличьте мощность управляющих передатчиков, машина нечетко выполняет команды. Если не хватит энергии, я запущу главный реактор, — сквозь зубы добавил координатор.

— Кажется, он начинает забывать про экономию, — пробормотал Лонг.

Несколько минут ушло на то, чтобы объяснить вошедшим в рубку специалистам создавшуюся ситуацию. За это время «Жук» заметно потерял ход. Стрелка скорости, несмотря на полностью выжатый форсаж, болталась где-то посредине шкалы.

— Ну, так что там с передатчиками? — нетерпеливо спросил Рент. — Машина выходит из-под контроля. Что это, наводки? Экран?

— Нет. И то и другое наши приборы сразу же определяют, — уверенно ответил главный инженер. — У меня такое впечатление, что дело в самой машине.

— Да, — подтвердил связист. — Похоже, начали разрушаться телеобъективы «Жука». Смотрите: рябь на экране имеет характерную структуру.

— Почему же молчат бортовые анализаторы? Они должны реагировать на любое внешнее воздействие!

— Мне кажется, дело в том, что внешнее воздействие отсутствует. Все поля в норме, даже радиоактивный фон не увеличился!

— Попробуйте взять левее, — вдруг вмешался молчавший до сих пор Лонг.

— Но там же скалы!

— Именно поэтому. Мне кажется, местность в остальных местах что-то уж слишком выровнялась.

«Жук» покатился в левый угол центрального экрана. На бортовых экранах замелькали нечеткие изломанные вершины. Временами изображение исчезало вовсе. Лонг согнулся над самым экраном, что-то стараясь там рассмотреть. Он то и дело включал увеличение и фиксаторы, словно забыл, что изображение автоматически записывается центральным автоматом. Глеб хотел сказать ему об этом, но не успел.

Скалы неожиданно кончились. На какое-то время изображение на экране стало почти резким. Впереди, насколько позволяли объективы, виднелась ровная песчаная плешь. Лонг стремительно нагнулся и включил максимальное увеличение. Песок приблизился, заполнил собой экран. Глеб не сразу понял, что его так поразило. И вдруг вспомнил, что на планете нет атмосферы и, значит, не может быть ни воздушной, ни водной эрозии. Какая же сила превратила здесь скалы в песок?

— Похоже на пыль, — пробормотал Лонг. — Нет определенной формы. Я не могу рассмотреть отдельные песчинки, не хватает резкости. Да сделайте же что-нибудь!

Глеб отстранил оператора и сам взялся за верньеры автоматического управления «Жуком». На какое-то время ему удалось выровнять машину, стабилизировать ее положение, и объективы теперь держали изображение в центре экрана, но это мало помогало, предательское помутнение пятнами расходилось по всем экранам.

— Это все-таки объективы. Поверхность линз разрушается.

— Возьмите пробы этого песка! — приказал Рент.

Глеб отстучал шифр команды, и почти в ту же секунду из кормового отсека «Жука» вытянулась длинная когтистая лапа пробоотборника. Но не успела она коснуться почвы, как вся ее нижняя часть потеряла резкие очертания и стала расплываться, словно пробоотборник опустили в расплавленный металл.

— Какая температура за бортом аппарата?

— Минус сто восемьдесят по Цельсию.

— Верните его. Дальше продвигаться бессмысленно. По-моему, машина окончательно теряет управление, — сказал, наконец, Лонг.

Но было уже поздно. Верхние объективы наружного обзора давали еще сносное изображение. Они отчетливо видели, как в нижней части аппарата, в том месте, где из днища выходили широкие раструбы антигравитаторов, отваливались какие-то детали и сразу же бесследно тонули в этом странном песке, словно под днищем «Жука» была не твердая поверхность планеты, а некая неведомая жидкость.

— Определите коэффициент упругости почвы! И попробуйте прикрыть аппарат внешней защитой.

— Слишком далеко, — ответил инженер.

— И слишком поздно… — тихо добавил Глеб.

— Все! — сказал инженер. — Аппарат неуправляем.

На обзорном экране было видно, как «Жук», вздрогнув, остановился и вдруг стал медленно разваливаться на части. Потрясенный Глеб видел, как массивная обшивка из силиконовой брони треснула, словно яичная скорлупа, и стала разъезжаться по швам. Из нее вывалились какие-то детали, точно внутренности раненого животного. «Жук» в последний раз дернулся. Потом от него отделилась вся корма вместе с ходовой частью, и изображение на экранах исчезло. Они видели только общий план скал, среди которых совсем недавно скрылся их посланец. Это работали автоматические трансляторы геологов, установленные на самом обрыве. Но оттуда было слишком далеко до места катастрофы.

Глеб почувствовал острую досаду на себя за то, что не догадался одновременно с «Жуком» перевести на нужную орбиту один из спутников наблюдения. Теперь, прежде чем они получат нужный квадрат в секторе обзора, пройдет не меньше часа.

Увидев, что он начинает набирать код поправок на пульте Центавра, так окрестили они свой корабельный компьютер, координатор остановил его:

— Спутник нам не поможет. С высоты все равно ничего не видно, а если опустить его ниже, с ним, скорее всего, случится то же, что с «Жуком». Здесь нужны танки высшей защиты. Что об этом думает мой заместитель по научной части?

Лонг пожал плечами:

— Я не факир и гадать не умею. Чтобы вам ответить, мне нужны обломки «Жука» и хорошо бы немного этого песка. Но с танками я не стал бы торопиться.

— Это еще почему?

— Потому что, если в однородной среде имеет место совершенно явная флуктуация, характер которой нам неизвестен, лучше всего собрать дополнительные данные, прежде чем грубо вторгаться в саму структуру.

— Иными словами, не стоит дразнить гусей, — добавил главный инженер. — Что ж, я, пожалуй, с вами согласен.

— А я нет! — решительно вмешался Глеб. — Теперь мы просто обязаны узнать, что там такое. Наблюдения со стороны ничего нового не дадут, а если последовать вашей рекомендации, мы попросту не успеем ничего выяснить. Вторую неделю только тем и занимаемся, что наблюдаем со стороны, выполняя график работ. Но иногда стоит вспомнить о том, что поисковая служба создавалась на Земле вовсе не для подсчета запасов полезных ископаемых на чужих планетах.

— Для чего же, Глеб? — спросил координатор, с интересом рассматривая своего второго пилота, словно видел его впервые.

— Для того чтобы искать и хоть иногда находить что-то новое! Неизвестное человечеству! Вот такое, например! — Танаев зло постучал по погасшему экрану.