Всему свое время. Две повести - Мисс М

– Уже лучше, – сказал парень. – Давай еще раз.

Его слова мотивировали меня снова и снова. В те моменты, когда мне казалось, что у меня ни за что не получится, он подавал мне надежду, говорил, что верит в меня и это удивительным образом заставляло меня идти вперед. Выстрел! Верхний край мишени.

– Давай еще раз!

Выстрел! Край мишени справа.

– Еще раз!

Выстрел! Правый край мишени, уже ближе к середине.

– Еще!

Выстрел! Еще ближе к середине!

– Давай!

Выстрел! Ближе!

– Еще раз!

Почти в яблочко!

Нажимаю на курок еще. Еще! Еще и еще! А пистолет не стреляет…

– Тихо-тихо, – произнес Йен и взял у меня пистолет. – Надо перезарядить.

Он открыл рукоять, оттуда посыпались капсулы, он зарядил новые, которые достал из кармана джинсов.

– А с этими капсулами что? – спросила я.

– Они пусты, – закончил заряжать тот.

– Но они ведь абсолютно не отличаются от тех, что ты зарядил сейчас.

– Они легче, холоднее и тусклее чем новые. Они теперь никуда не годны.

Еще около двух часов ушло на тренировку. Я ни разу не попала в яблочко, но была к этому близка. На мишени живого места нет, через нее можно было прокидывать макароны. Становилось прохладно, темнело, и ушло явно больше двух часов на то чтобы я хоть на чуть-чуть приблизилась к цели.

– Просто пойми, что эта мишень – такой же вооруженный человек, как и ты, разве что более опытный. Намного более опытный, – произнес Йен. – Сможешь ли ты выстрелить?

– Я… я не знаю… – я растерялась. Изначально я конечно понимала, что мне придется стрелять в людей, но толком даже не задумывалась об этом.

– Либо ты их, либо они тебя. Запомни это. Если не выстрелишь вовремя-тебя схватят и превратят в зомби. А учитывая твою внешность, могут еще и отправить куда-нибудь.

– Куда?

– Туда, где тебя сделают безотказной.

– Даже думать об этом не хочу.

– Не думай. Но ты должна понимать, что если ты встала на путь борьбы, то ты должна быть решительна, у тебя не должно быть сомнений, иначе можешь сразу пойти – сдаться.

– Поняла.

Мы постреляли еще немного и решили пойти домой. Я замерзала и руки ужасно дрожали. Дорога домой заняла около двух минут. Мы открыли дверь и вошли. Тишина… Мы прошли в гостиную и перед нашими глазами встала пугающая картина: погром. Кресла перевернуты, одежда валяется на полу, как и некоторые вещи.

– Пауль! – вскрикнул Йен, достал из-под рубашки лазерный меч, выпустил лезвие и рванул в соседнюю комнату.

Я покрепче схватила пистолет и целясь в сторону соседней комнаты, передвигалась медленно, приставными шагами. Наконец я вошла в комнату. Паника на лице Йена пугала меня не меньше чем погром в доме.

– Его нет… Они его забрали… Сволочи… – шептал светловолосый и сложил лезвие меча.

Я опустила пистолет, похоже, что стрелять уже было не в кого.

– Кого забрали? – послышался высокий голос в шкафу. – Меня что ли? – из шкафа с грохотом в одних трусах вывалился Пауль.

Выражения наших лиц в тот момент были непередаваемы.

– Что? – недоумевая спросил Пауль. – Я брюки искал.

– Твою… – прервался Йен. – Я никогда не привыкну к этому, – покачивая головой он покинул комнату.

Пауль, с непонимающей улыбкой, пожал плечами и посмотрел на меня:

– Я тебя не смущаю?

– А? Меня? Нет… – забегали мои глаза.

– Ну и хорошо, – сказал тот и начал одеваться.

Я вышла из комнаты следом за Йеном.

Войдя в гостиную, я видела, как он убирает вещи с пола, складывает, и относит в свою с Паулем комнату. Я решила помочь и положила некоторые вещи на полки гостиного шкафа. Эти вещи самые обычные: ручка, карандаш, свитер, носки. Я раскладывала принадлежности по полкам, а одежду складывала и клала на кресло. Йен тихонько подходил, брал и молча относил туда же, в комнату. Раскладывая вещи, я наткнулась на курительную трубку с подставкой. На ней было написано «Museum of Sherlock Holmes». Я немного по разглядывала ее и поставила на полку. Перебрав еще кучу вещей, помогая Йену складывать вещи, я не переставала думать, что весь этот мир просто-напросто пугает. Мне было скучно в старом мире, я не ценила то, что у меня было и мне казалось, что это будет вечно. Но когда я попала в мир, в котором у людей нет свободы и собственного мнения, я по-настоящему испугалась, это ведь так странно… Ты видишь небо-они его не видят, ты думаешь, что хорошо было бы сделать что-то для других, быть полезным-они не думают ни о чем. С момента прибытия сюда в моей голове звучит какая-то мелодия, концерт, менуэт, скерцо, прелюдия, все сразу. И она мучает меня тем, что не может быть написана, не может быть озвучена. У нее нет будущего и это до глубины души обидно…

– Это тебе, – послышался голос Йена. Я подняла голову и встала с пола. Он смотрел мне в глаза и протянул белую книгу.

– Спасибо, – я взяла ее. – Что это?

– Открой.

Стоило мне раскрыть ее, как перед моим лицом появилась объемная голограмма космоса. Во всей красе и во всем могуществе этот мирок уместился всего лишь в полуметре, но он не стал ни чуть хуже от этого. Так близко перед моим лицом летали тысячи планет и звезд, комет и метеоритов. Они такие маленькие, но такие большие…

– Я и не сомневался, – произнес Йен.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Это секретная техника и я дарю ее тебе. У нее очень много функций и, я думаю, что тебе понадобиться много лет, чтобы изучить все. Будут моменты, когда тебе придется посидеть дома одной, и этот подарок чтобы ты не скучала. Этот космос – это тест. Тест на богатство внутреннего мира. Я включил эту функцию прежде чем дать ее тебе, и ты с блеском прошла тестирование. Для сравнения: любой прохожий, который возьмет эту книгу увидит голограмму в виде квадратика. Маленького белого бумажного квадратика. У «умных» людей квадратик цветной.

– Поверить не могу что все так бедны.

– Да, богатство здесь только внешнее. У людей нет душ, они теряют их, не получив. Такое уж тут общество. Возможно это потому, что здесь никто не верит в Бога, но лично я в это не верю.

– Откуда ты? – спросила я, не имея возможности оторваться от космоса. – Ты ведь явно не отсюда.

– С чего ты взяла?

– Ты не такой как все, и Пауль тоже. Вы не отсюда.

– Просто мы боремся и потому не такие как все.

– Нет. Если бы это было так, то вам пришлось бы бороться с пеленок. Зомбирование этого общества слишком велико.

Йен предпочел промолчать. Завидую этому его качеству, его молчание таково, что, услышав его больше не хочется ничего спрашивать, его молчание громче любого крика.

– Возьми, – попросила я и протянула ему книгу.

– Не стоит.

– Прошу тебя.

Он посмотрел мне в глаза так, как никто никогда не смотрел. Я ни у кого ни разу не видела такого взгляда: он смешивал в себе просьбу пожалеть его, настойчивость, в то же время неуверенность и тоску, усталость, вызывающую жалость. Я бы пожалела его, но мне очень хотелось посмотреть на его душу, на внутренний мир.

– Нет, прости… Пока не стану.

– Почему?

– Тебя напугает то что ты увидишь. Не стоит.

– Что может напугать меня больше чем этот мир?

– Именно моя душа и может.

– В твоих глазах я вижу, что она не может быть ужасна.

– Это оболочка, маска. Что за ней ты не догадаешься никогда. А когда увидишь, то навсегда пожалеешь об этом.

– Не пожалею. Я хочу видеть ее! – я начала впихивать ему книгу, тот захлопнул ее.

– Я сказал: не стоит, – и протянул закрытую ее мне.

Я открыла ее снова: просто книга с белыми чистыми листами.

– Как ты это сделал? – я недоумевая крутила книгу. Обложка тоже была чиста, как только что выпавший снег.

– Я же говорил, что на изучение этой книги у тебя уйдет много времени, – тот улыбнулся. Он был так рад тому что «сделал» меня, наверное, в этот момент я была как обезьяна, которая никак не может понять, как надеть эти очки.

Он еще немного по улыбался и сказал:

– Все зависит от приказа желания.

– Это как?

– Ну вот смотри, – тот взял книгу. – Что ты хочешь увидеть в объемной голограмме?

– Можно все что угодно?

– Абсолютно. Все, на что способно воображение. Именно поэтому эта штука запрещена, ведь она именно воображение и развивает.

– Хочу увидеть там зимний город. Тот город, к которому я привыкла.

Не прошло и секунды как он открыл книгу: моя родная улица до полуметра засыпана пушистым, мягким снегом, в который так и хочется с разбегу прыгнуть. Дети катаются на санках, играют в снежки, и даже взрослые не могут удержаться чтобы не кинуть в коллегу хорошенький кругленький снежок.

– Ты можешь смотреть на это вечно. Дети не устанут веселиться, для них нет ни школы, куда нужно ходить каждый день, ни уроков, которые надо делать вместо того чтобы просто веселиться с друзьями. Взрослые никогда не вернутся на свою скучную работу, не будут выслушивать злого, подлого шефа, которого интересует только собственная выгода, просто потому, что сейчас кто-нибудь хорошенько зарядит ему в голову снежком и веселье продолжится, надо ведь отыграться. В этом маленьком мирке, который ты создашь, не будет места грусти и жестокости. Я очень часто создавал его в этой книге чтобы окончательно не сойти с ума от печали, осознавая ужас этого мира. Теперь этот мирок твой, я дарю его тебе.