Кодекс Охотника. Книга IV - Юрий Винокуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да не прикоснется рука неверных к этому оружию, иначе падет проклятие на голову владельца его, и весь его Род, – прочёл я надпись на наиболее «нарядном» шамшире, и присвистнул.
На медальонах, с обратной стороны, была краткая молитва и имена владельцев. Действительно, здесь побывали янычары и персидские «бессмертные» – гвардейцы, как правило дворяне, двух самых крупных государств Ближнего Востока. А один медальона с более крупным камнем я осмотрел поближе.
– Эфенди Ахмет Фаик Рашид, – почесал я голову.
Мне это ничего не говорило, но, похоже, это был кто-то из знатных.
Бросив взгляд на отложенное в сторону восточное оружие, я понял, что в руках держал как раз самый дорогой клинок, интуитивно выбрав его первым. Остальные были попроще. Именно на нём фиолетовый металл не тронула ни капля коррозии. Хорошее дорогое оружие.
Я сам пару раз сделал несколько финтов. Балансировка непривычная. Не было бы у меня Аквилы, вполне можно было взять его. Хотя нет, вряд ли я бы его взял. Эти родовые заморочки… Да ну их на хрен!
Мой взгляд упал на надпись с другой стороны. Я приблизил клинок к глазам и прочитал:
«Всякий недостойный, кто коснётся этого меча, будет убит, как и весь Род его, во имя искупления грехов сына своего».
– Какие-то грёбаные фанатики! – пробурчал я, и отложил меч в сторону, подальше от себя.
Выходит, что меня уже должны убить? Ну-ну…
Так-то, не считая восьми восточных клинков, мы разбогатели на двенадцать мечей, двадцать четыре ножа и кинжала, два топора и одну булаву. А также на два с лишним десятка комплектов брони, над которыми сперва нужно серьёзно поработать, прежде чем оценить – как минимум, почистить, и кое-что постирать. Кое-что было испорчено безвозвратно – я видел это невооруженным взглядом.
Навскидку, я не нашел ничего здесь уникального. Хотя, вон та кольчуга была получше той, что исчезла при взрыве. Пробита, правда, в двух местах. Похоже на работу уже моей Аквилы в руках старого некроманта. Я снова почесал голову. По-хорошему, нужно начать уже снаряжаться в Разломы. Но человеку, который в прошлой жизни носил броню из чешуи дракона, сложно заставить надеть на себя что-то из местного… хлама. Ну, кроме спортивного костюма, конечно. Ха-ха!
– Закидывай всё это в машину! – кивнул я, и Волк бросился исполнять.
Сверху спустилась Анна, по дороге чихая. Она смешно вытирала нос после каждого чиха, уже совсем не белым от пыли платком.
– Ну здесь и грязища! – выдала она свой вердикт.
– А ты как думала! У меня кое-что есть для тебя, – сказал я, кивнув на два мешка.
– Что там?
– Свитки и книги из хранилища Галактионовых.
– Во! – сразу посерьезнела девушка. – Это действительно интересно!
Она быстро посмотрела одну книгу и пару свитков.
– Слушай, им не одна сотня лет! Думаю, что там должно быть что-то важное!
– Поэтому я тебе их и отдал.
Она сверкнула на меня глазами.
– Не боишься, что я продам твои тайны?
– Очень смешно, – улыбаясь, подмигнул я ей. – А ты не боишься, что я обратно отдам тебя твоему папашке?
Про то, как я поступаю с предателями, решил пока не говорить. Пока она не дает мне повода подозревать ее. А мой «начальник разведки» еще не докладывал о ее косяках. Шнырька в таких вопросах очень дотошный.
– Ха-ха, юморист! – абсолютно без страха покачала головой Анна, зная, что я никогда так не сделаю.
Она взяла оба мешка, и потащила их к броневику.
– Волк, помоги! – кивнул я.
Тот быстро подхватил мешки из рук девушки, и потащил вперёд.
– Да я бы и сама справилась, – сказала Анна.
– Не сомневаюсь.
Я встал и осмотрелся.
– В общем, такие дела. Анюта, мне нужно в ближайшее время в Иркутске закрыть вопрос с Центром. Здесь же нужно, чтобы кто-то присмотрел за уборкой. До восстановления еще дело дойдет. И этот кто-то, как очевидно догадываешься, ты.
– Хорошо, без вопросов, – сказала Анна и крикнула. – Эй, Волк! Тащи мешки обратно, я остаюсь здесь.
– Подожди, не так резко, – сказал я. – Как бы то ни было, ты исключительно ценная для меня… – тут я замялся, пытаясь подобрать эпитет.
– Друг, помощник и компаньон? – хитро улыбнулась Анна.
Я улыбнулся в ответ и кивнул. Честно говоря, после того, как я поставил печать регенерации, моя сексуальная энергия после Разломов пошла в «мирное русло». Туда, куда и должна была пойти – на укрепление тела и духа. Вот только всё равно это так не работает. По крайней мере, я мог думать верхней головой. Но вот расслабиться мне очень нужно. И было нужно уже давно!
При этом, несмотря на потрясающую красоту Анны, я не воспринимал её, как объект сексуального желания. Нужно сказать, что она отвечала мне такой же взаимностью. Может притворялась, а может действительно я был не в её вкусе. Но, слава яйцам, в любом случае, это хорошо!
– В общем, Волка оставить я тоже не могу. Но охранять тебя как-то нужно.
Девушка пожала плечами.
– Да что со мной может случиться в этой глуши?
Я усмехнулся. Это она не видела те горы трупов, которые мы убрали отсюда накануне.
– Да много чего, – загадочно улыбнулся я. – Уж поверь мне.
Я снова свистнул, без всякого результата. Потом ещё и ещё. Рядом появился недовольный медоед, который что-то жевал. Это «что-то» было лапой гоблина. Кажется, он опять сходил в подвал на охоту. И судя по тому, что дверь была заперта, туда ведёт ещё какой-то вход. Или он, как Шнырька, может передвигаться сквозь двери.
– Останешься здесь, и будешь присматривать за ней, – я кивнул на Анну. – Если с ней что-то случится… Помнишь, что я тебе говорил про ветеринара и твои мохнатые бубенцы?
Медоед оскалился и зашипел, негодуя. Но всё же кивнул головой, и опять куда-то смотался.
– А ну-ка, вернись, скотина! Я еще не договорил, – крикнул я.
И снова появилось недовольное хлебало мохнатой твари с немым вопросом: «Ну, что тебе ещё?».
– Анна скажет тебе, каких людей не трогать. Слушайся её так же, как и меня.
На этот раз кивок был менее активный, но, по крайней мере, он и на это согласился.
Я повернулся к ней.
– Всех людей, которых запускаешь внутрь, сперва знакомишь с этим дегенератом… гхм… я хотел сказать, родовым животным, – сказал я. – Не хватало, чтобы он сожрал наших собственных рабочих.
Я почесал затылок. Но всё равно этого не достаточно.
– Андрюха, – подозвал я Потапова, – ты видел,
