Шторм в Гавани Ветров - Лиза Татл

Все стали поздравлять Марис, и вскоре ей начало казаться, что почетный гость вовсе не девушка с далеких островов, а она. Невзирая на возраст, ей налили вина, потом все пели и рассказывали байки о полетах, большинство из которых она уже слышала, но никогда – в такой компании. Наконец, когда Марис полностью освоилась с обстановкой, летатели перестали уделять ей особое внимание, и вечеринка продолжалась своим чередом.

Конечно, забыть эту первую встречу невозможно, но особенно четко в память Марис врезался один эпизод. Из Восточных присутствовал один только Ворон, и, естественно, на его долю пришлось множество в общем-то безобидных шуток и насмешек. Но он немного выпил и, в конце концов не выдержав, вскочил и пошел к выходу.

– Вы называете себя летателями! – крикнул он от дверей резким голосом, который и сейчас звучал у Марис в ушах. – Идите сюда, я покажу вам, как надо летать!

Все высыпали наружу и отправились к прыжковой скале – самой высокой скале на Эйри. Двести футов отвесной стены, а в самом низу – острые зубья камней и яростно бьющаяся среди них вода. Ворон со сложенными крыльями подошел к краю, раскрыл первые три сегмента и вдел руки в петли, но сегменты не закрепил, и крылья свободно поворачивались вместе с руками. Сначала Марис не могла понять, что он задумал, но через минуту все прояснилось. Ворон разбежался и прыгнул вперед. Со сложенными крыльями!

Марис вскрикнула и бросилась к краю. Остальные тоже подошли, кто побледнев, кто насмешливо улыбаясь. Рядом с ней оказался Доррель.

А Ворон стремительно падал вниз головой, прижав руки к бокам, и только серебряное полотно крыльев неистово билось под напором воздуха. Казалось, это продолжалось бесконечно. Но в последнюю секунду, уже над самыми камнями, когда Марис ясно представила себе и почти почувствовала страшный удар, вдруг как бы из ниоткуда сверкнули на солнце расправленные крылья. Ворон успел поймать ветер, выровнялся и полетел.

Марис была потрясена. Но Джемис-старший, самый опытный летатель Западных, только рассмеялся:

– Я уже дважды видел этот трюк Ворона. Он смазывает маслом крепления сегментов и в нужный момент изо всех сил выбрасывает крылья в стороны. Каждый сегмент поочередно становится на место и закрепляется. Красиво, конечно. Держу пари, он долго тренировался, прежде чем решился показать такое. Только когда-нибудь один из шарниров заклинит, и мы о Вороне больше не услышим.

Но даже трезвые слова Джемиса не могли омрачить чуда. Марис часто видела, как летатели, не дожидаясь помощи бескрылых, поднимают руку с почти раскрытым крылом и резким взмахом ставят на место последние один-два сегмента. Но чтобы вот так!..

Ворона встретили на посадочной полосе, и он, усмехнувшись, обратился ко всем:

– Когда сможете так, тогда и называйте себя летателями!

Конечно, он был безрассуден и заносчив, но тогда, да и несколько лет спустя, Марис казалось, что она влюблена в бесстрашного Ворона.

Марис грустно покачала головой и допила вино из глиняной кружки. Сейчас она понимала всю нелепость и глупость этой бравады. Ворон погиб года через два после той встречи: бесследно пропал в море. Каждый год погибали более десятка летателей, и обычно с ними пропадали крылья. Иногда неловкие летатели тонули, иногда длинношеии сциллы нападали на неосторожных. Шторм настигал усталых, грозовые молнии охотились за металлом в крыльях. Летателя подстерегает масса опасностей, но большинство, полагала Марис, просто сбивались с пути и гибли в неизвестности, выбившись из сил. Случалось, кто-нибудь становился жертвой редкого, но наиболее страшного явления – штиля. Теперь Марис понимала: у Ворона с его эффектными, но никому не нужными трюками было гораздо больше шансов погибнуть, чем у любого другого летателя.

Голос Дорреля оторвал ее от воспоминаний.

– Марис, смотри не усни.

Марис с сожалением поставила пустую кружку на пол, потом нехотя протянула руку к огню и потрогала свитер.

– Он еще не высох, – запротестовал Гарт.

– Тебе холодно? – спросил Доррель.

– Нет. Просто надо возвращаться.

– Но ты устала, – сказал Доррель. – Ночуй здесь.

– Не могу. – Марис отвела взгляд. – Обо мне будут беспокоиться.

Доррель вздохнул:

– Тогда возьми сухую одежду. – Он поднялся, прошел в дальний угол комнаты и открыл створки резного деревянного шкафа. – Выбери себе что-нибудь.

Марис не тронулась с места.

– Я лучше надену свое. Я сюда больше не вернусь.

– Марис, не выдумывай, ты же знаешь… Короче, иди сюда и выбирай. Можешь оставить взамен свою одежду. Я не отпущу тебя в мокром…

– Хорошо. Извини.

Марис медленно поднялась и, закутавшись в полотенце поплотнее, подошла к шкафу. Глядя на нее, Гарт улыбнулся. Вместе с Доррелем она выбрала подходящие брюки и свитер, быстро оделась. Доррель последовал ее примеру, после чего они подошли к стойке. Марис взяла в руки сложенные крылья и внимательно проверила шарниры. С крыльями редко что случалось, но если случалось, то, как правило, подводили шарниры. Прочная серебряная ткань переливалась и светилась так же ярко, как многие годы назад, когда Звездоплаватели прилетели в Гавань Ветров.

Крылья оказались в порядке, и Марис пристегнула ремни. «Эти крылья еще послужат Коллю, – с удовлетворением подумала она, – затем его детям, внукам и последующим поколениям…»

Гарт подошел и встал рядом с ней. Марис взглянула на него.

– Я не такой краснобай, как Колль или Доррель, – начал он. – Я хотел… словом, всего хорошего, Марис.

Он покраснел, не зная, куда себя деть. Летатели не прощаются друг с другом. «Но я уже не летатель», – подумала Марис. Она обняла его, поцеловала и попрощалась, как принято у бескрылых.

Доррель вышел вместе с ней. Шторм уже кончился, но ветер был еще крепок, как это обычно бывает на Эйри, и в воздухе чувствовалась соленая водяная пыль. Звезды в небе едва проглядывали.

– Подожди хотя бы, пока взойдет луна, – сказал Доррель. – Поужинаем вместе. И мы с Гартом подеремся за право ухаживать за тобой.

Марис покачала головой. Наверно, ей вообще не следовало сюда прилетать. Надо было сразу лететь домой, и тогда не пришлось бы прощаться. Легче не ставить точку. Легче делать вид, будто все по-прежнему, а потом просто исчезнуть…

Когда они добрались до прыжковой скалы, той самой, откуда несколько лет назад падал Ворон, Марис взяла Дорреля за руку, и они остановились в молчании.

– Марис, – наконец вымолвил Доррель, глядя на море. – Марис, ты могла бы выйти за меня замуж. Я бы делил с тобой крылья, и ты продолжала бы летать.

Марис отпустила его руку, почувствовав, как все ее тело охватил огонь возмущения. Как он мог! Как это жестоко с его стороны!