Большая Садовая улица ,4 - Евгения Кириченко

М. П. Чехов: «Еще будучи совсем молоденьким учеником, посещавшим архитектурные классы, Шехтель часто приходил к нам в 1877 году, когда мы были особенно бедны, и стоило только нашей матери пожаловаться, что у нее нет дров, как он и его товарищ Хе-лиус уже приносили ей под мышками по паре здоровенных поленьев, украденных ими где-то из чужого штабеля по пути. Очень изобретательный и одаренный от природы прекрасным, общительным характером, Шехтель скоро обогнал своих сверстников, и уже в 1883 году на большом народном гулянье на Ходынском поле в Москве по случаю коронации Александра Ш по его рисункам была выполнена грандиозная процессия «Весна-красна», и с тех пор его популярность стала возрастать с каждым днем. В антрепризе известного Лентовского в его саду «Эрмитаж» и в театре на Театральной площади Шехтель ставил головокружительные феерии, которых до него не знал еще ни один театр. Достаточно указать на «Путешествие на Луну» и на «Курочку — золотые яички», где Шехтель удивлял публику всевозможными сценическими трюками».

М. П. Чехову вторит Н. А. Попов. Объясняя в конце 1920-х годов причину малой известности театральных работ Шехтеля, он пишет:

«Федор Осипович очень легко относился к своим театральным работам, ни с какой стороны не ценил своих эскизов и раздавал их мастерским, не заботился об их сохранении. И большая часть их исчезла бесследно. Встреча молодого Федора Осиповича с энергичным М. В. Лентовским на несколько лет приобщила Федора Осиповича к театру, Лентовский в свое время был для Шехтеля тем же, чем много позже Немирович-Данченко для Станиславского. Встреча эта разбудила чувство театральности, которое природой было заложено в молодом Шехтеле, и он на несколько лет лихорадочно пристрастился к театральной работе, хотя материально это не всегда было заманчиво… Шехтель работал полушутя… щедро разбрасывая кругом блестки своей фантазии… Это был фонтан жизнерадостности, почти беспечного наслаждения жизнью, жизнь в нем бурлила, как бурлит бутылка откупоренного шампанского…

У Лентовского же он, вероятно, встретился с Вальцем, знаменитым «магом и волшебником» Большого театра. Вальц постоянно занимался в театре Лентовского показом всяких сценических чудес. Как декоратор он был менее изобретателен, и Шехтелю выпало на долю делать эскизы для вальцевских декораций к моцартовской «Волшебной флейте».

Мне иногда удавалось застать Адю (так звали Шехтеля родные: Адя — производное от второго имени Шехтеля — Альберт. — Е. К.) за работой и удивляться то-МУ) с какой быстротой набрасывались им разные театральные эскизы или компоновались всякие эффектные плакаты, виньетки».

Виньетки, плакаты, главное — виньетки. Эти слова обозначают третью сферу деятельности молодого Шехтеля. Трудно представить, но еще в конце 1890-х годов Шехтель был равно популярен как архитектор и как рисовальщик. «Виньетист», «известный виньетист», «художник» — так обращается к Шехтелю или характеризует его в письмах А. П. Чехов. Только позднее появляется: «талантливый архитектор», «талантливейший из всех архитекторов мира».

В 1880-е годы Шехтель сотрудничает в юмористических журналах «Сверчок» и «Будильник» под псевдонимами Ф. Ш. и Финь-Шамнань. Приглашая А. П. Чехова сотрудничать в журнале «Вокруг света», редакция говорит и о приглашении художников Н. П. Чехова, Шехтеля и Левитана. По рисункам Шехтеля выполнено множество книжных обложек, в частности к «Запискам охотника» И. С. Тургенева и обложка одного из первых сборников молодого Чехова «Пестрые рассказы» (1886). Очевидно, эта сторона деятельности Шехтеля и давала основание А. П. Чехову называть его виньетистом. В письме к поэту Л. Н. Трефолеву писатель рекомендует Шехтеля: «Известный виньетист. Когда будете писать ему, то предложите сделать виньетку для сборника. Каяться не будете». Даже в год создания особняка Морозовой (1893) А. П. Чехов в письмах из Мелихова настойчиво, раз за разом предлагает Шехтелю сделать общую работу — издать «что-нибудь дорогое и изящное». Даже в канун 1900-х годов обе стороны деятельности Шехтеля — архитектор и рисовальщик — представляются современникам равнозначными.

О работе молодого Шехтеля в области прикладного и монументально-декоративного искусства пока трудно сказать что-нибудь определенное, кроме разве того, что она была значительной и по объему, и по художественным достоинствам. Основанием тому служат более поздние факты биографии зодчего, скажем, приглашение его на преподавательскую работу в 1896 году в Строгановское училище. Попытка зачислить в 1898 году не имеющего диплома о специальном образовании Шехтеля на штатную должность преподавателя композиции в классах тканей и набойки вызывает недоумение в департаменте торговли и промышленности. Директор училища Н. Н. Глоба вынужден отстаивать целесообразность приглашения к преподаванию в училище именно Шехтеля — «известного архитектора и рисовальщика», который своими «архитектурными проектами и рисунками для художественной промышленности… успел уже вполне справедливо приобрести в художественно-промышленном мире громкое имя».

Впоследствии слава Шехтеля-архитектора заставила забыть о Шехтеле — сценографе и авторе костюмов, однако эта сторона творчества молодого Шехтеля имеет не только историческое, но и самостоятельное художественное значение.

1893–1894 годы также по-своему переломные в творческой биографии Шехтеля. С начала 1890-х годов он все более определенно начинает отдавать предпочтение архитектуре. 1893–1894 годы отмечены двумя событиями, очень разными, но одинаково симптоматичными с точки зрения поворотности момента. В 1893 году Шехтелем был создан проект здания, сделавший бесспорным факт прихода в архитектуру большого мастера. Имеется в виду особняк 3. Г. Морозовой, жены С. Т. Морозова, которой официально принадлежал дом (его современный адрес — ул. Алексея Толстого, 17). Все открытия, в разной мере присутствовавшие в предшествующих этому сооружению проектах, слились здесь в удивительном по своей выразительности смысловом и художественном единстве.

Работа над проектом особняка Морозовой знаменательна и в другом отношении. Отныне главным местом приложения творческой деятельности Шехтеля-архи-тектора становится Москва. В Москве и ее ближайших окрестностях возводятся здания, благодаря которым Шехтель войдет в историю отечественной и мировой архитектуры.

Второе этапное для Шехтеля событие: 26 января 1894 года, после сдачи специального экзамена, техническо-строительный комитет министерства внутренних дел выдал свидетельство о присуждении ему низшего из архитектурно-строительных званий — техника архитектуры, дававшего право на самостоятельное ведение строительных работ по гражданской и дорожной части. Шехтель получает его по прошествии более десяти лет интенсивной архитектурно-строительной деятельности.