Драма лихих 90-х - Юрий Николаевич Безелянский

Пообещали в следующий раз придти с автоматами и уничтожить писателей жидо-масонов. Газеты полны возмущений. Юрий Щекочихин потребовал от министра МВД Бакатина ответа: почему милиция оберегает «Память»? Преторианская гвардия для особых целей?.. Идут местные бунты против партаппарата в Тюмени, Волгограде и других местах: скидывают первых секретарей, членов обкома… В Восточной Европе спешно избавляются от коммунистов и сажают руководителей на скамью подсудимых. Кое для кого сладкая коммунистическая сказка заканчивается… А мы? Евтушенко в «Огоньке» выдал стихотворение «Половинчатость»:

Полубоимся, полубезобразим…

Немножко тот, а все же полутот

Партийный слабовольный Стенька Разин

Полуидет на полуэшафот…

«Свобода половинная» «Родину не полуспасет», и, действительно, все делается половинчато: верхи боятся кардинальных мер и перемен, а низы погрязли в замшелых догмах и только гремят социалистическими кандалами. Одна женщина вопила по ТВ: «Нельзя Ленина убирать из мавзоля!» Так и сказала: из мавзоля! И эта не только лексическая, но, прежде всего, политическая, социальная, этическая неграмотность. Какая-то слепая языческая вера в социализм и боязнь капитализма (хорошо поработали в свое время наши поэты и пропагандисты, начиная с Маяковского).

4 февраля

Во время обеда с Григорием 29-го сбежали на выставку, которую собирал в течение 35 лет некий Леонид Бессмертных и представил на Петровских линиях. Эротика, от античности до наших дней. Сенсация. Шок. То, что мы смотрели с Черняком в Швеции-Дании, представлено у нас. Любые картинки: груди, зады и лоно. Посетители смотрят внимательно и сосредоточенно. Как кто-то сострил в газете: «На вернисаже как-то раз меня эротикой потряс…». Эх, такую бы выставку да посмотреть в 1949 году в 17 лет! А в то время потрясали только надписи на заборах… А какие книги! И все это тщательно скрывалось от советского человека: главное – труд, а всего остального – как бы не существует… На выставке впервые увидел тексты Ивана Баркова, о которых только слышал. «Еб… мать, сказала королева, увидя х.. персидского царя…». Не хочу приводить матерные слова и тем самым осквернять свой дневник. Непристойности? Но живем-то в непристойные времена!..

В бывшей «Лире» новый иностранный ресторан «Большой Мак», тысячная толпа страждущих. Что, нас стал кормить иностранный дядя? Позор какой-то… Отвлекаю себя от проблем и клею фотоальбом. Дома популярная фраза: «Ложись! Снимай штаны!» Ще неосторожно повторила ее на работе, на что Лиля вполне серьезно сказала: «А зачем?» В подверстку эротике.

11 февраля

Дневник пишу раз в неделю, по воскресеньям. И что? Был грандиозный митинг, более 200 тысяч на Манежной площади. Разные лозунги: «С кем вы, Михаил Сергеевич?», «Лучше склероз, чем такая «Память» и т.д. Были и крики: шельмуют партоаппарат!.. Приезжал госсекретарь США Бейкер, налаживать контакты. Парадоксальная ситуация: все хотят помочь тонущему социалистическому кораблю. Очевидно, на Западе считают, что лучше иметь дело со спокойным и сытым медведем, чем с разъяренным и голодным медведем-шатуном. А в итоге проснешься в один день в России и подивишься: кругом одни «Макдональдсы». Дай-то Бог! Хотя бы в старости лет пожить приличным образом…

18 февраля

Недели так и щелкают!.. Воскресенье – и снова воскресенье, успевай только записывать в дневнике, ибо событий – пруд пруди. После Баку волнения в Душанбе. Волной по стране катятся митинги, забастовки, отставки областных партийных руководителей. Страна корчится и вздрагивает, а я, как летописец, стараюсь занести в свой Календарь самое интересное. Изнемогаю от чтения, вырезок и записей. Хватаюсь сначала за прессу, а журналы лежат и ждут. А еще быт. Тут пошел получать белье в прачечной, и там кипят страсти: закрываются пункты приема белья, некому работать, на фабриках нечем стирать и т.д. Рассказываю Ще, она в слезы: «Давай уедем!»

Звонил Хаче, человеку ныне близкому к Кремлю и Совмину, он: «Принимаем интересные документы». «Оно и видно, – говорю я, – результат налицо». «Не, не ехидничай», – парировал он. Да, наши пути с ним разошлись: я среди бедствующего народа, он – в ряду жирующего чиновничества и весь в административном восторге.

25 февраля

21-го позвонила Майя, жена Гаврилова: умер Аркадий и рыдает. Он подготовил книгу переводов американском поэтессы Эмили Дикинсон и поехал на Качалова в студию грамзаписи послушать, как записали ее стихи, прихватило сердце, – и нет Аркадия Гаврилова. Собирал книги, переводил, писал стихи сам и в 58 лет сгорел (он с 1931). Очень жалко его, он хотел со мной дружить, а я как-то не шел ему навстречу…

А на следующий день – ЧП. По гороскопу это был счастливый день для Рыб, ну, а мне выпало исключение. Ушел рано с работы, номер сдали, расслабился плюс мысли о Гаврилове, короче, увидел на Соколе пустой троллейбус и бросился к нему, а тут мчится трамвай и не трезвонит. Я в него буквально врезался: увидел поздно, опять же плохое боковое зрение. Ударился о металлический бок трамвая и отлетел от него в грязь. На какую-то секунду потерял сознание. Лежу и никто, естественно, не бросается меня поднять, хотя метро рядом и кругом куча народа. Наконец, подлетает маленькая женщина, оказалось, водитель трамвая и просит, чтобы я ей подписал справку, что она не виновата. «А я вас не виню, – говорю я, – сам виноват». Просит телефон, я ей дал, и она несколько раз звонила: «Это Зина, ваша обидчица, ради Бога простите меня, пожалуйста, давайте я вам возмещу ущерб…»

«Нас всех подстерегает случай!..» Я и трамвай. Я и Зина. Перекрещивание судьбы. Пришлось обращаться в травмопункт. Хирург постучал пальцем по черепу и заявил, что он цел. Обошлось и без сотрясения мозга. Только дуля на лбу от удара. А в эти же дни на улице Горького рухнул карниз, и насмерть прибило москвича-пенсионера, а до этого погибла молодая женщина – рухнула наледь с крыши… Все ходим под Богом, как гласит народная мудрость.

4 марта

Накануне 58-летия одолела хвороба с высокой температурой. Дали бюллетень. Ще в панике, но наутро 1-го я запел: «Знаю я одно прелестное местечко, под горой, где маленькая речка» (из оперетты «Холопка»), чем страшно перепугал супругу. 2 марта встретил со слабостью во всех членах, но тем не менее активно читал. В «Вопросах истории» интереснейшие материалы, связанные с Плехановым, Троцким и Раковским… В «Огоньке» – Амальрик «Доживет ли Советский Союз до 1984 года». В «Литературной России» – письмо 76-ти писателей России (от Проскурина до Шундика), все подписанты брезжат слюной ненависти к «Огоньку», «Юности», «Взгляду» и другим популярным изданиям. Сальеризм. Троечники завидуют отличникам литературы – Вознесенскому, Битову, Фазилю Искандеру и другим. А первый у заединщиков враг – Виталий Коротич.

9 марта

Вытащили