Тьма падет - Брындза Роберт

– Ага. Но когда я пролистала все новости об ее исчезновении, то обнаружила кое-какие интересные подробности о ее работе журналисткой. Она занималась расследованиями, в том числе – опубликовала разоблачение местного депутата парламента, Ноя Хантли. Он брал взятки, а взамен помогал выиграть тендер на получение контракта с муниципалитетом. Национальные таблоиды тут же растащили эту историю, и в результате властям пришлось провести выборы раньше срока. Ной Хантли эти выборы проиграл и вылетел с работы.

– Когда это случилось? – спросил Тристан.

– За полгода до исчезновения Джоанны. В марте 2002 года. Может, Бев расскажет нам, над чем работала Джоанна той осенью.

* * *

Солнце вставало все выше, и весенний воздух стремительно прогревался. Впервые за этот год им даже не пришлось включать обогреватель. Первые несколько километров дорога вела вдоль моря, и открывавшийся вид на Юрское побережье прямо-таки захватывал дух. Кейт любовалась им каждый раз, когда проезжала мимо, – искренне и неподдельно. Природа здесь была практически калифорнийская – особенно по сравнению с остальной Великобританией.

Затем они свернули налево и выехали на шоссе, чтобы через сорок минут снова свернуть к морю. Салькомб был уже совсем близко – дорога спускалась все ниже, прямо к заливу, и мелькавшие за окнами автомобиля дома становились все более и более презентабельными на вид. Кейт отвернулась к морю, на чьей ровной спокойной глади покачивались яхты и рыбацкие лодки. В гладкой воде отражались чистое голубое небо и яркое весеннее солнце.

Дорожный навигатор Тристана велел им свернуть вправо, на частную дорогу. Вскоре за деревьями показались высокая белая стена и ворота, перекрывающие дальнейший путь. Подъехав поближе, Тристан опустил стекло и нажал на кнопку домофона.

– Кем, говоришь, работает Билл? – спросил он, дожидаясь ответа.

– Не знаю. Бев не сказала. Но зарабатывает он, судя по всему, немало.

– Лишнего внимания он явно не любит. Посмотри, какие тут здоровенные деревья, – Тристан указал на огромные ели, высящиеся за стеной, которые полностью перекрывали обзор.

Динамик домофона затрещал.

– Здравствуйте. Вижу, вы приехали. Сейчас я вас впущу, – произнес голос Бев. Ворота тут же беззвучно скользнули вправо. Кейт взглянула наверх и увидела камеру безопасности, вмонтированную в один из воротных столбов. Тристан закрыл окно и нажал на газ.

Петляющая дорожка вела их к дому. По обе стороны раскинулись пальмы и фиговые деревья, то и дело встречались ели, сосны и пихты. Вдоль дороги росли заросли тюльпанов всех возможных расцветок: красные, белые, желтые и даже фиолетовые. Крупные бутоны были готовы вот-вот открыться.

Они проехали вдоль дома, а затем дорога круто повернула влево, заканчиваясь мощенной камнем парковкой. Неподалеку от дома стояло здание, больше похожее на здоровенную белую коробку – никаких окон, только маленькая дверь из дуба.

Как только Кейт и Тристан выбрались из машины, дверь дома открылась. На пороге стояла Бев Эллис – а рядом с ней очень высокий мужчина, которому она едва доставала до плеча. Он, пожалуй, был на полголовы выше Тристана, а Тристан был ростом за метр восемьдесят.

На свою дочь Бев была похожа просто ужасно. Одинаково худые, с одинаково крупным орлиным носом и полными губами, с одинаково выдающимися скулами и небесно-голубыми глазами. Разница, впрочем, была: кожа Бев была бледной и дряблой, под глазами виднелись заметные мешки. Волосы у нее были коротко подстрижены и выкрашены в слишком уж черный цвет, из-за чего ее оттопыренные уши еще больше бросались в глаза. Одета она была в пару розовых кроксов, а кроме того – в джинсы и потрепанную зеленую толстовку. Бев, казалось, очутилась в этом месте совершенно случайно. Словно бедная родственница, нагрянувшая из богом забытого городка.

Кейт укорила себя за подобные мысли и перевела взгляд на Билла. Он выглядел младше, чем Бев. Телосложение у него было худощавым, жилистым, густые седые волосы подстрижены коротким ежиком. На полинявшей футболке красовался логотип «Роллинг Стоунс», искусственно состаренные джинсы были художественно порваны, а обуви у него и вовсе не было. На груди Билла висела золотая цепочка, румяное лицо лучилось добротой, но больше всего, наверное, выделялись его яркие зеленые глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Здравствуйте, – сказала Бев, протягивая Кейт дрожащую руку. – Это Билл. Я бы сказала, что он мой парень, но спустя столько лет это звучит как-то странно. – Она издала нервный смешок. – Мы вместе уже целую вечность.

– Приятно познакомиться, Кейт. И с вами тоже, Тристан. – Билл пожал им руки. По сравнению с Бев он прямо-таки воплощал спокойствие, и Кейт окончательно успокоилась. Эти люди точно отнесутся к ним с уважением.

– Надеюсь, вы легко нашли дорогу? – Кейт собиралась было ответить, но Бев справилась самостоятельно. – Ну конечно же, вы нашли дорогу. Вы ведь здесь. Хорошо, проходите!

Они прошли в просторную гостиную. Высокие, от пола до потолка, окна выходили на террасу и открывали чудесный вид на залив. Полы здесь были из белого мрамора, испещренного черными и золотыми прожилками, свивающимися в изысканный узор. Мебели почти не было: слева возвышался большой камин, сложенный из бетонных плит, напротив – длинный кожаный диван белого цвета, стоящий на белом же ковре. Над камином висел плоский телевизор.

Правее была такая же просторная открытая кухня, выполненная в минималистическом стиле, абсолютно белая, чистая и пустая. Нигде не стояло даже самой завалящей вазочки. Интересно, Бев тут давно живет? Кейт она показалась человеком нервным, и по ее опыту нервные люди любят заставлять все свободное пространство различными безделушками – точно так же, как они хотели бы заполнить свою внутреннюю пустоту.

– Черт возьми! Ты только посмотри, какой тут вид! – воскликнул Тристан, подойдя к окну. Зрелище было и правд завораживающее: панорамные окна смотрели прямо на залив, и что самое главное, куда ни брось взгляд, нигде не было видно ни других домов, ни любых других следов цивилизации. Только море и далекие скалы Юрского побережья, теряющиеся в голубой дымке. – Простите. Я не хотел сквернословить.

– Все хорошо, дорогой. Помнится, когда я впервые это увидела, то сказала: «Твою ж мать!» – поспешила успокоить его Бев. Воцарилось неловкое молчание, и она смущенно покраснела. – Садитесь пока что. Я сделаю чай и кофе. – Бев махнула рукой на диван и ретировалась на кухню. Кейт и Тристан послушно опустились на кожаное сиденье.

Бев тем временем хозяйничала на кухне, и получалось у нее, честно говоря, не слишком успешно. То ей никак не хотели поддаваться кухонные шкафчики – у них не было ручек, и открывались они нажатием на дверцу, то она распахивала не ту дверь холодильника.

– Как давно она здесь живет? – едва слышно пробормотал Тристан. Кейт только покачала головой и отвернулась, чтобы достать блокнот и ручку.

Билл и Бев вернулись спустя несколько минут, неся большой френч-пресс с кофе и трехъярусную подставку для пирожных, заполненную кексами и печеньем. Поставив это все перед Кейт с Тристаном, Билл уселся прямо на пол, облокотившись спиной на камин. Бев пристроилась рядом, заняв подлокотник дивана.

– Вы ведь не возражаете, что я буду делать заметки? – Кейт подняла в воздух блокнот. – Это чтобы точно ничего не упустить.

– Без проблем, – ответил Билл. Комната погрузилась в напряженную тишину. Бев молча принялась разливать всем кофе, и руки у нее так тряслись, что в конце концов Билл пришел ей на помощь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Все хорошо, – проговорил он, когда передал Тристану и Кейт их чашки и вновь повернулся к Бев. Он ласково погладил ее по бедру, и Бев вцепилась в его руку. В сравнении с ладонью Билла ее ладошка выглядела совсем маленькой, словно птичьей.

– Простите. Меня так пугает даже говорить об этом… – сказала Бев, вытирая мокрую ладонь и штаны. – И я совсем не знаю, с чего начать.

– Может быть, сначала вы просто расскажете нам о Джоанне? – предложила Кейт. – Какой она была?