Валютчики - Генрих Вазирович Мамоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С Асланом у нас были неплохие отношения. Не сказать, что прям дружбаны в доску, но никогда не дрались, а это, что ни говори, показатель. Его кандидатура была предпочтительней по причине давнего знакомства не только с ним, но и с его многочисленной семьей, а заключалась в том, что он не занимался валютой или, скажем, не в той мере, в какой хотелось бы, ну, а времени на раскрутку, как и всегда, не было.
Поэтому сначала я решил переговорить с брокерами из той же благословенной Северной Осетии, предложив схему, которая должна была нещадно обогатить всех ее участников. Она была проста, как три копейки, что в разы увеличивало шансы на успех, и выглядела следующим образом. Парни собирают у знакомых водочников рубли, а я привожу на эту сумму валюту по утреннему курсу, что выгодно, с какой стороны ни посмотри: курс, безопасность, экономия расходов на авиабилеты и даже проживание, так как рейсов туда было не так много — всего один и тот утренний. А чтобы наша с Серегами компания не теряла на ежечасно растущем курсе наличной валюты, было решено перед отлетом «забиваться на фьючерсы» у знакомых валютчиков. Что-то теряли, конечно, но прибыль обещала перекрыть все и гораздо…
Я вошел в импровизированную кабинку из алюминиевых конструкций, которыми был заставлен весь периметр ЦРУБ, находившейся в здании Плехановской академии. Что-то подсчитывающий на маленьком калькуляторе Жора поднял голову и вяло улыбнулся:
— А, Ден.
— Здоров, — я прикрыл хлипкую дверь из той же конструкции и присел на стул, — есть минута?
— Да. — Жора что-то записал в небольшой блокнотик и, отключив калькулятор, вновь посмотрел на меня.
Жора был главным среди осетинских брокеров. Точно не скажу, поскольку начал работать на бирже позже него, но уверен, что именно Жора перетащил в Москву всю родню и друзей, обучил их несложной в общем-то работе, создав некий кулак, позволявший временами значительно влиять на курс акций. У него были неплохие связи с банками, заказывавшими ваучеры, которые скупались тогда по всей стране, чтобы те самые «реформаторы» под шумок могли за бесценок скупать заводы и фабрики, не так давно принадлежавшие государству. Это было время зарождения монополий, но об этом еще мало кто знал.
С Жорой у нас были неплохие отношения, чему способствовали взаимовыгодные сделки, которые мы заключали время от времени, и я почти не сомневался, что его заинтересует наше предложение.
Выждав короткую паузу, я спросил:
— Вопрос на засыпку: есть знакомые «водочники»?
Жора попытался скрыть удивление, но поднятая левая бровь выдала его. Усмехнувшись (так же вяло, кстати), он ответил вопросом:
— Выпить, что ли хочешь?
— Не, водка не мое, — я тоже усмехнулся, — короче, есть дело.
В двух словах обрисовал ему схему, отмечая, как проходит его вялость, а на бледных щеках появляется румянец. Может, и нездоровый, я в этом не разбираюсь, но мое предложение явно встряхнуло его. Пару секунд он обдумывал, беспричинно касаясь пальцами калькулятора, затем произнес:
— А сколько можете привозить?
Я не еврей и даже не осетин, но, поработав с годик на бирже, четко усвоил одно правило — даже если выкладываешь все козыри, всегда делай вид, что где-то припасена еще пара тузов. Пусть даже и в рукаве.
— А сколько надо?
— «Лимон» потянете? — Без раздумий спросил Жора, как бы лениво глядя на меня.
Я знал этот взгляд. Чем скучнее и безразличнее, тем больше вероятность, что все наоборот.
— Не вопрос, — ответил я, стараясь не выдать эмоций, потому что «лимон» это были все наши деньги, включая комиссионные и кредиты, взятые под безумные проценты в пытающихся удержаться на плаву банках.
— А два? — еще скучнее спросил Жора и даже отвел взгляд, словно давая мне возможность подумать и отступить.
Это был уже не пристрелочный выстрел — он явно заинтересовался.
— Дело не в сумме. Если надо, увеличим и в два, и в три раза, а то и в пять!
Он вяло кивнул, не перебивая.
— Но мне важно понять, насколько ты готов к таким сделкам?
— Как часто?
— Каждый день, — ответил я, сделал вид, что задумался, и добавил, — кроме воскресенья, разумеется. Отдыхать тоже иногда полезно.
— Ну да, ну да, — рассеянно ответил Жора, и эта рассеянность лучше всяких слов говорила, что предложение его зацепило.
Я промолчал, ожидая главного вопроса, и он прозвучал:
— Мой процент?
— Ноль пять, — назвал я обговоренную с Серегой цифру.
Вообще-то мы решили, что комиссионные могут доходить до одного процента, но я знал, что он начнет торговаться, поэтому назвал тот минимум, который не отпугнет Жору, а при удачном раскладе, возможно, что и устроит.
Жора покачал головой:
— Мало. Будут расходы на офис в порту, охрану, взятки ментам.
— Расходы пополам. — Это тоже было предусмотрено.
— Все равно, — он снова покачал головой, но уже не так уверенно, — ты же понимаешь, что я не полечу туда, у меня и здесь работы хватает. Там мой брат, с которым придется делиться, и что на выходе? Две с половиной тысячи баксов?
У него хорошо получилось вложить презрение к этим жалким полутысячам, но поплавок уже дернулся, и теперь только от моего умения убеждать зависело, проглотит ли он крючок полностью.
— Во-первых, это если миллион, во-вторых, не забывай, что каждый день!
Я придвинул к себе его калькулятор и быстро сосчитал уже известную мне цифру, после чего толкнул калькулятор к нему.
— Это в неделю и если мы говорим всего о миллионе! — сказал я и многозначительно прибавил, — а теперь умножь на четыре недели!
Полюбовавшись на пятизначную цифру доходов за месяц, Жора отключил калькулятор.
— Красиво, конечно, но мало, — он посмотрел на меня безмерно уставшими глазами, — это Кавказ. Когда поймут, что мы делаем это каждый день, аппетиты вырастут, придется больше платить охране, взятки…
— Заключим договоры, какие проблемы?
— Это Кавказ, Ден, — повторил Жора, — там только один договор — доверие.
— Ладно, — я сделал вид, что внял его доводам, — сколько ты хочешь?
— Два процента.
Я встал.
— Не могу, друг. У нас тоже расходы с охраной, броневиком, те же взятки в порту, но я же не прошу тебя брать на себя половину.
Жора посмотрел на меня, на дверь, снова на меня.
— Ладно, давай так. Если по «лимону» каждый день, то полтора процента, если больше, так и
