Женщины-легенды. Сильный слабый пол - Ольга Соломатина

О «социальном партнерстве» между мужчинами и женщинами в доисторические времена гласят легенды, пересказанные некоторыми античными авторами. «Золотой век» гендерной гармонии описан, например, в знаменитой поэме Гесиода «Труды и дни». Тот же мотив преобладает в пересказанной великим мыслителем Платоном легенде о гибели Атлантиды.

Платону же принадлежит пересказ и другой загадочной легенды – о «тайне пола», о первичной андрогинности – целостности древнего человека: в нем будто бы в равной мере уживались оба начала – и «мужское», и «женское». И о грехопадении этого человека, повлекшем за собой его распад на две половины. С тех пор обе половины единой прежде души бродят в мировом пространстве, силясь отыскать друг друга и обрести утраченную полноту. В этом обретении заключен залог бессмертия и блаженства.

Очевидно, что в древних мифах не сказано ни слова ни о «природном» назначении мужского и женского пола, ни об иерархической соподчиненности «мужского» и «женского», они говорят только об их взаимосвязи-взаимозависимости. Но это – доисторические мифы.

Строгие исследователи, привыкшие опираться при построении теоретических конструкций на проверенные данные, не склонны им доверять. А потому доказывают, что не было ни матриархата, ни архаического гендерного партнерства – история человечества изначально складывалась как история мужского господства и женского подчинения. Или, иными словами, как история мужского доминирования, иерархически выстроенных мужского и женского статусов. Такое господство мужчин над женщинами и обозначается понятием «патриархат»....

Исследователи доказывают, что не было ни матриархата, ни архаического гендерного партнерства – история человечества изначально складывалась как история мужского господства и женского подчинения.

Данную точку зрения разделяет, например, Энтони Гидденс. Он утверждает: «Хотя роли, которые играют в различных культурах мужчины и женщины, могут существенным образом различаться, до сих пор не обнаружено такое общество, в котором женщины обладали бы большей властью, чем мужчины». По мнению Гидденса, всеобщая распространенность патриархата обусловлена не господством мужской физической силы, а в первую очередь материнскими функциями женщин. Он отмечает, в частности, что «мужчины господствуют над женщинами не по причине превосходящей физической силы или более мощного интеллекта, но лишь потому, что до распространения надежных средств предупреждения беременности женщины находились всецело во власти биологических особенностей своего пола. Частые роды и почти не прекращавшиеся хлопоты по уходу за детьми делали их зависимыми от мужчин, в том числе и в материальном отношении».

Схожую точку зрения развивает канадская исследовательница Деклан О’Брайен. Она доказывает, что «идеология мужского превосходства находит свое оправдание и обоснование не в конкретных сексуальных отношениях, а в глобальном процессе человеческого воспроизводства». Это воспроизводство – в интересах рода. И первичное разделение труда, утверждающее патриархатный уклад, тоже совершается в интересах рода. Мужчины и женщины, в ту пору существа родовые, не имевшие представления о своей личной, индивидуальной судьбе, подчинялись его предписаниям.

Подчеркнем, что ни одна из вышеприведенных точек зрения на характер гендерных отношений в доисторическую эпоху не получила окончательного признания. Очевидно другое. С началом так называемого исторического времени – примерно 5–7 тыс. лет тому назад, – в момент, когда возник тот тип общественной организации, который социологи определяют как «традиционное» общество, патриархат стал узаконенной системой отношений между мужчинами и женщинами. Отметим еще раз: разделение труда между ними выстроено по принципу взаимодополняемости, но взаимодополняемости совсем не равноценных ролей. Мужчине отдан на откуп внешний мир, культура, творчество, притязания на господство. Женщине – дом, но и в доме она – существо подчиненное. Иерар хия мужской и женской ролей фиксируется совершенно четко: он – субъект властных отношений, она – объект его власти. Такие отношения определяются социологами как субъект-объектные, статусно неравные.

Как справедливо отмечает Риан Айслер, выстроенные таким образом гендерные отношения – самые фундаментальные из всех человеческих отношений, их матрица, «глубочайшим образом воздействуют на все наши институты… на направление культурной эволюции». Авторитет мужской силы, право силы, утвердившиеся в гендерных отношениях, превращаются в основание всех известных человечеству авторитарных режимов – власти вождей рода, «отцов» народов, монархов, диктаторов. И пока гендерное неравенство сохраняется, существует и потенциальная возможность существования власти авторитарного типа.

Такая авторитарная власть опирается не только на аппарат физического принуждения и грубого насилия. Она использует и более тонкие методы воздействия на сознание людей, заведомо предотвращая их недовольство и заставляя их бессознательно следовать определенным предписаниям, принимать конкретные роли в существующем порядке вещей. Это методы культурного воздействия, формирования стереотипов должного социального поведения, методы социализации, воспитания, идеологической обработки сознания с помощью языка, культурных образцов. Такие методы надежно оберегают власть имущих – в данном случае мужчин – от бунта подчиненных – то есть женщин.

Самый типичный, на поверхности лежащий пример – нормы языка. Скажем, практически во всех европейских языках понятие «мужчина» равнозначно понятиям «муж» и «человек». Понятие «женщина» тянет лишь на значение «жена» и не является синонимом слова «человек». Это значит, что он – муж, полноценный представитель человеческого рода. Она же – его жена, и больше ничего, никаких дополнительных характеристик. То есть женщина – лицо социально не значимое, не включенное в человеческое общество. Она – простое дополнение, приложение к мужу, мужчине. Таким образом нормы языка фиксируют патриархатную установку на мужскую власть – вплоть до физического владения, обладания женщиной.

Историки пишут, что на начальных этапах традиционного общества, особенно в условиях рабовладения, жена была «рабой мужчины – главы семьи, который владел женщиной на правах частной собственности и мог поступать с нею так же, как он поступал с любой принадлежащей ему вещью». В некоторые периоды истории Древнего Рима муж имел право на жизнь и смерть своей жены. Жену, презревшую супружескую верность, могли до смерти забить палками и камнями, бросить в цирке на растерзание зверям. Такое отношение к женской неверности и сейчас нередко встречается в мусульманском мире.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});