«На суше и на море» - 63. Фантастика - Александр Мееров

Победил принцип свободного предпринимательства, и все страны мира добровольно объединились под флагом Соединенных Штатов всей Земли, приняли американский образ жизни, отвечающий в наибольшей степени общечеловеческому прогрессу.

Как только первые фильмы были продемонстрированы членам комиссии, Николай Николаевич Железов от имени советских ученых сделал официальное заявление, самым категорическим образом требуя не допустить распространения подозрительных «документов из будущего», так как аппарат, обнаруженный на ферме Вейса, не может быть посланцем XXI века.

Через час после опубликования этого заявления нижний холл нашего отеля напоминал съемочный павильон киностудии. Вспыхнули осветительные приборы, заработали телевизионные и киносъемочные камеры. С держателей, напоминающих колодезные журавли, свесились микрофоны. Сотни корреспондентов вооружились авторучками, фотоаппаратами и портативными магнитофонами — началась пресс-конференция главы советской делегации ученых.

Отстаивать нашу точку зрения было нелегко. Вопросы сыпались самые разнообразные, подчас довольно каверзные и нередко провокационные. Корреспонденты, жаждущие сенсационных сообщений, добивались только одного — выведать, какой мы обладаем информацией, почему именно наша делегация пришла к такому выводу.

— Я слышал, господин Железов, — спрашивал представитель лондонской «Дейли телеграф», что вы в самом начале исследований аппарата Гомперса были удивлены, почему в сохранившихся его частях не обнаружили никаких принципиально новых для нас материалов. Не это ли послужило причиной вашего заявления?

— Нет, не это. Я действительно в свое время заметил, что сто лет прогресса не сказались на материалах этого аппарата, как не сказались, нужно заметить, на строе языка. Но не в этом дело, господа. Мы с вами находимся в отеле, построенном не менее ста лет назад. Не так ли?

— Сто двадцать семь, — выкрикнул кто-то из толпы.

— Ну вот, видите, время не малое, и все же, если не считать пластмасс, мы до сих пор пользуемся главным образом теми же материалами, что и строители этого отеля. Не исключено, что через сто лет люди будут употреблять подобные же материалы, хотя и в новых комбинациях. Дело обстоит гораздо сложней, серьезней. Нас всех стараются убедить в том, что движение человечества по пути прогресса должно прекратиться. Кто-то усиленно стремится сказать: «Время, назад!» Не выйдет, господа! Это не удастся никому.

Такой ответ Железова пришелся многим не по вкусу. Вопросы ставились все более и более резко. Большинство представителей печати допытывались, есть ли у Железова научные, подчеркивалось, научные, а не декларативные доказательства, подкрепляющие заявление советских ученых.

— Есть! И самые веские, — уверенно отвечал Железов. — Ряд проблем, решение которых сегодня еще недоступно физике и математике, с успехом решаются наукой о развитии человеческого общества. Рассмотрим создавшуюся ситуацию. Все мы были поставлены перед фактом — среди нас появился человек, утверждавший, что он посланец XXI века. Мы оспариваем достоверность этого обстоятельства и считаем, что такое появление инсценировано (шум среди корреспондентов, отдельные выкрики одобрения). Да, да, инсценировано! Гомперс не был посланцем наших потомков уже потому, что он не принес никаких вестей из будущего. Законы общественного развития непреложны. Человечество движется к коммунизму, и никто не в силах опровергнуть этого научного предвидения, никто не в силах остановить неумолимого хода истории. Нелепое утверждение, содержащееся в ловко состряпанных фильмах, что коммунизм якобы изживет себя, что люди вернутся к своему мрачному прошлому — капитализму, лучшее доказательство того, что аппарат, очутившийся на ферме Вейса, не побеждал время, а был изготовлен с целью ввести в заблуждение мировую общественность.

Собственно, на этом закончилась наша миссия, как членов научной делегации Советского Союза. В Мэрилендской комиссии мы оказались в меньшинстве и вскоре покинули Соединенные Штаты. Однако заявление нашей делегации сыграло свою роль — через полгода после событий на ферме Вейса на электрический стул должен был сесть некий Майкл Эверс, обвинявшийся в убийстве… Генри Гомперса.

Произошло это вот как.

Майкл Эверс, по американским понятиям, сделал головокружительную карьеру, сумев за два года из провинциального учителя физики превратиться в человека, «стоящего» миллион долларов.

Нужно сказать, что процесс Эверса не получил достаточно широкой огласки. До сих пор не известны все его соучастники и тем более его крупные покровители. Общественность и сейчас не знает, кто именно финансировал это тайное рекламное предприятие невиданного масштаба и поражающей наглости. Идея Эверса не могла не прельстить крупных заправил американского бизнеса. Эверс, как видно, сумел внушить своим покровителям, что у капитализма нет целеустремленных идей, присущих социализму. Поэтому затея Эверса показалась заманчивой, и «рекламный ролик», обильно смазанный долларами, завертелся. Детали аппарата заказывали в разных местах, собирали аппарат тщательно подобранными людьми, съемки «документальных» фильмов производили в специальной закрытой студии. Эверс довольно ловко задумал уничтожить оболочку аппарата, представив дело таким образом, будто «перелет» из будущего не вполне удался.

На какое-то время Эверсу удалось ввести в заблуждение общественность и многих ученых, но как только мир узнал о заявлении советских ученых, началось крушение авантюристической затеи Эверса.

Уже после нашего отъезда из Штатов в Мэрилендской комиссии (она продолжала заседать, игнорируя наше определение) произошли события, предсказанные Железовым. На одно из заседаний пришла группа рабочих фирмы «Кемикал-прогресс» и продемонстрировала образчик темно-синей стекловидной пластмассы. Искрящаяся в своей толщине чешуйками металла, она обладала свойством гореть точно так же, как оболочка снаряда, предназначавшегося для рекламы американского образа жизни.

Рабочие заявили, что они готовили дольки оболочки, мало интересуясь, для чего эта оболочка предназначается, но когда прочли заявление советских ученых, когда им стало ясно, что они невольно стали соучастниками наглого обмана, они явились в международную комиссию.

Вскоре комиссию посетили специалисты электроники, создавшие аппараты микрозаписи; токари, обрабатывающие торцы прозрачного цилиндра; ткачи, трудившиеся над образцами великолепных тканей, — словом, почти все изготовители эверсовского реквизита.