Вы когда-нибудь...(ЛП) - "Lady Moonglow"

Рон максимально неаккуратно забрасывал вещи в общий сундук.

— Эм… В чём проблема, Миона?

— Тебе нужно научиться упаковывать вещи, Рональд. Если бы ты чуть больше прислушивался к своей матери, то может быть и научился хоть немного справляться с этим. Отойди от сундука, будь любезен, — Гермиона подошла к сундуку и начала проверять его содержимое.

— Итак, учебники для шестого и седьмого курсов 1944-го года, дабы нам не пришлось закупаться в Косом переулке…

— Я не могу поверить, что мы снова попадём на седьмой год обучения. Я не могу поверить, что действительно согласился на это. Гермиона, ты хоть понимаешь, что мы только что закончили школу? Мы уже настрадались от классных занятий, совершенно бесполезных домашних заданий, этих ЖАБА… Чёрт возьми, Миона, мы должны снова сдавать ЖАБА.

— Рон, я искренне надеюсь, что ты это понял не прямо сейчас. Волшебный MP3-плеер Super Mix и его резервная копия? Ты действительно хочешь взять это?

— А почему нет? Я никогда не думал, что магглы могут быть настолько изобретательны со своей музыкой. Блестящим решением было с твоей стороны купить в прошлом году пару плееров и попросить Дамблдора изменить их. Клянусь, Миона, если эти штуки когда-нибудь сломаются, я создам новые.

— Диджей Рональд. Это что-то новенькое. Я уверена, ты бы добился успехов в этом направлении. Вот только… — Гермиона оторвалась от сундука, вытащив оттуда пачку презервативов. — Рональд Уизли, во имя Мерлина, что это такое?

Проведя много недель в Норе, Гермиона очень правдоподобно научилась пародировать сердитый визг миссис Уизли. Рон инстинктивно съёжился, отпрыгнув от кофейного столика, как будто тот был ужасно грязным.

— Не могу в это поверить. Разве ты никогда не слышал о таком выражении, как «ждать до свадьбы», Рональд? И подумать только, я ведь на самом деле думала выйти за те… — она быстро остановила себя на полуслове и посмотрела на Рона, но тот, кажется, ничего не заметил.

Парень, наконец, вспомнил, что выше Гермионы на добрых шесть дюймов, и галантно выпрямился во весь рост.

— Ну, знаешь ли, Гермиона, не только девушкам нужно думать о безопасном сексе, так что положи их обратно! — Рон ринулся к Гермионе, но девушка отскочила от него, держа пакет в руках.

— Прекрати, Рональд!

— Ох уж эти дети, — раздался голос Драко непонятно откуда, после чего блондин грациозно вошёл в Выручай-комнату, одетый в очень старомодную мантию волшебника. — Дамблдор будет здесь с минуты на минуту, дабы отправить нас на пятьдесят лет назад, чтобы мы спасли мир. Как ты думаешь, сцена, где вы двое ведёте себя как первокурсники, ему понравится?

— Нет! — воскликнула Гермиона, бросив на Рона многозначительный взгляд. После чего, проигнорировав замечание Драко, подкинула пакет в воздух и за секунду до того, как его мог поймать Рон, выхватила палочку и швырнула в него огненным шаром.

— Гермиона! — завопил Рон, когда клочья обугленного бумажного пакета дождём посыпались на пол. В воздухе стоял запах горелой резины.

— Ты убиваешь меня, Гермиона, ты понимаешь это? Ты убиваешь меня!

Драко одарил Гермиону одним из своих фирменных подмигиваний.

— Поверь мне, Уизли, через тридцать лет ты будешь благодарить её, — заверил он раздражённого рыжеволосого.

Гермиона усмехнулась и начала смеяться, когда Рон нахмурился и послал меткий удар по пятой точке Драко. В последнюю минуту Драко увернулся и начал убегать от взбешенного Рона, который следовал за ним, буквально наступая на пятки.

— Эй! На чьей ты вообще стороне? — крикнул Уизли.

Мысль поразила Гермиону довольно резко. Наблюдая за тем, как Драко и Рон нарезают круги по комнате и задорно смеются, Гермиона внезапно осознала, насколько прекрасна её жизнь на самом деле.

О чём она вообще думает?

О чём она думает, оставляя позади этот идеальный мир, где почти каждую неделю были новые прорывы в магических исследованиях, девушки могли носить любую удобную для них одежду, да и вообще были независимы в целом. Мир, в котором существуют MP3-плееры, и ты в любой момент можешь послушать The Weird Sisters или John Mayer, или же самую горячую латинскую музыку?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но через мгновение она вспомнила. Вспомнила ужас их первой встречи с Волан-де-Мортом на первом курсе, одержимость Джинни на втором, возвращение Петтигрю к Тёмному Лорду на третьем, воскрешение Лорда и смерть Седрика на Кубке Огня. Вряд ли она или кто-то другой думал о том, что его смерть будет лишь одной из многих.

Разрушение Министерства Магии в конце их пятого года обучения. Смерть Сириуса… Нападение Волан-де-Морта на Косой переулок. Орден Феникса даже не успел перевести дыхание, как уже весь волшебный Лондон был практически полностью разрушен.

Но затем война действительно ударила по их дому и ударила сильно. Когда в конце седьмого года обучения Пожиратели Смерти напали на Хогсмид во время субботнего визита. Каждый студент в Хогсмиде, от самого маленького первокурсника до самого старшего семикурсника, боролся с такой храбростью, такой самоотверженностью, что при одном воспоминании об этом по спине Гермионы пробегали мурашки…

Несмотря на всё, что они сделали, к тому времени, когда прибыла команда Авроров, восемьдесят один студент погиб. Более трети из них были из Гриффиндора.

А потом погибли её любимые родители…

Гермиона едва успела остановиться на этой мысли, как жгучий гнев решительно запульсировал в её венах. Тогда она поклялась. Поклялась своими родителями, поклялась всеми своими любимыми книгами и всем, во что верила, что сделает всё, что в её силах, чтобы это зло никогда, никогда не имело шанса победить! Ради этого она пойдёт на всё.

Да! Она сделает всё для того, чтобы даже само имя Лорда Волан-де-Морта перестало существовать после 1944-го года. Она понятия не имела, как или даже кто в конечном итоге сделает то, что должно быть сделано. Если придерживаться логики, то становится понятно, что, скорее всего, это будет Гарри. Впрочем, неважно. Главное, что это свершится.

«Лорд Волан-де-Морт, — мрачно подумала она, обращаясь к двойнику Лорда из 1944 года, — у тебя нет ни малейшего представления о том, что или кто может ударить по тебе… но, поверь мне, это ударит по тебе так сильно, что ты уже никогда не будешь прежним».

Как ни странно, её разум едва ли был успокоен этим громким заявлением о вполне оправданной цели. Проанализировать причины своего беспокойства девушке не дали вошедшие в комнату Дамблдор и Гарри, которые очень активно обсуждали тактику действий. Джинни вошла следом за Гарри, медленно переплетая свои пальцы с его, и только побелевшие костяшки пальцев выдавали её истинное беспокойство. Лаванда следовала за ними по пятам, деловито засовывая свой уменьшенный чемодан в глубокий карман мантии сороковых годов. Мантию она позаимствовала у профессора Стебль, уменьшив её на несколько размеров.

Все, казалось, чувствовали себя неуютно и очень неловко, включая обычно беззаботную Лаванду. Сердце Гермионы быстро забилось в предвкушении. Она протянула руку к волосам для того, чтобы откинуть их с лица, но прикоснулась к каплям холодного пота, выступившим на лбу. «Это безумие», — начал лихорадочно повторять её разум.

— Кхм… Молодые люди, — спокойствие Дамблдора и его собранный голос не смогли успокоить девушку. Сам мужчина выглядел уставшим. Он очень постарел с того дня, когда Гермиона впервые увидела его в Большом зале. По одному выражению лица Дамблдора было понятно, что силы Света держатся за жизнь тонкой, изношенной нитью.

Желудок Гермионы будто спустился ниже. Мерлин, мы ведь действительно последняя надежда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вижу, вы уже надели мантии сороковых годов, которые вам одолжили профессора. Очень хорошо, — заметил Дамблдор, устало улыбнувшись.

— Итак, как это обычно бывает с заклинаниями высокой сложности, такими как Impartus Infinitivum, точное определение даты является чрезвычайно сложной и продвинутой магической техникой, но я полагаю, что мне удалось настроить заклинание до такой степени, что вы отправитесь назад к 29-му сентября 1944-го года. То есть вы попадёте в тот день, когда прибудет Хогвартс-экспресс.