Аид (СИ) - Летова Мария

Глава 5. Аид

- Мы нашли подходящего парня, - быстро отчитывается Булат, пока движемся по коридору.

- Ты его проверил? - спрашиваю, на ходу листая документы в своём телефоне.

Булат теперь моя правая рука. Эту функцию последние два года исполнял Максут, но у него сейчас другие задачи: следить за тем, чтобы Мира Джафарова не вляпалась в какое-нибудь дерьмо, хотя с такой советчицей дерьма точно не оберёшься.

От её дурной сестрицы за километр несёт чертями, которые пляшут с бубнами в этой смазливой башке.

Собственно, два дня назад сестры это и продемонстрировали, переполошив полквартала и нас всех! В их "приёмник" вломился агрессивный дебил с оружием, которому Максут чуть не вышиб мозги.

- Проверил, - продолжает Булат, шагая рядом со мной, - но у них команда из четырёх человек. Служили вместе. Они работают только так, не по отдельности.

На выходе из лифта к нам присоединяется ещё два человека, держась на положенном расстоянии. Это моя личная охрана.

- Тогда возьмём четверых. На дубль охраны Марата… - говорю ему, проваливаясь в расписание брата на завтра, чтобы понимать свой собственный график.

Я не таскаюсь за ним целый день, но это зависит от того, куда он соберётся.

Вот как сегодня.

Мы уже два дня грызёмся из-за этого, но если Марат чего-то хочет, то это клиника. Иногда меня разрывает, так хочется ему вмахать, но его башка - слишком ценный ресурс.

Он уже ждёт в машине на подземной парковке его тридцатидвухэтажной высотки. У меня здесь тоже полэтажа в собственности. Я всегда так или иначе должен быть поблизости.

Парковка забита охраной.

Моё кредо - охраны много не бывает. Особенно для Марата. На него столько заказов, что жить страшно.

Сажусь в салон рядом с братом, Булат занимает переднее пассажирское сидение.

Марат полулежит на заднем сидении, расстегнув пиджак, откинув голову назад и прикрыв глаза.

- Это в последний раз, - предупреждаю его, расстёгивая собственный пиджак.

Он молчит. Это значит, ему плевать на мои слова.

Жду пока все рассядутся и кортеж тронется, после этого начинаю инструктаж:

- Мы войдём вдвоём, через задний вход по боковым лестницам.

- Как скажешь, - отвечает Марат, не открывая глаз.

- На всё у нас сорок минут, не больше.

- Час.

- Обойдёшься, - отзываюсь я.

- Час, - повторяет он.

- Тогда возьми с собой пушку.

- Никакого оружия. И ты своё оставь.

- Ну, конечно, - тяну я.

Щас.

- Никакого. Оружия. - Повторяет этот гениальный долб*ёб.

Сжимаю зубы до скрипа.

У моего брата есть одна единственная слабость, из-за которой мы вечно конфликтуем. Её зовут Мира Джафарова. Миру засунули в тёплый кокон, отгородив от всех бед и угроз. На это ушло дохрена времени, и всё будет хорошо, если мой брат прекратит с ней встречаться!

Марат позвал меня три года назад. Три года назад мне было семнадцать. Я жил в Европе. Учился и трахался напрополую, не думая ни о чём. Тогда я мало что о жизни знал, пришлось очень быстро учиться.

Теперь я знаю много чего. Мне не повезло начать курс с самых уродливых сторон долбаного бытия. Уродливых настолько, что стошнило двух взрослых мужчин. Наши с Маратом близкие, расфасованные по семи коробкам. Меня тошнило два часа. Я плакал, как ребёнок, а когда пришёл в себя…

Понял, что пойду за ним до конца.

Он тоже это понял. Поэтому позволил остаться с ним, несмотря на мой возраст. Он макнул меня в дерьмо с порога именно для этого. Чтобы мы оба прояснили, на что я гожусь. Давая возможность сбежать, поджав хвост, или остаться с ним. И я остался.

С тех пор я настоящий псих, с которым лучше не связываться. В городе все это знают. Все, кто должен знать.

В моём подчинении почти семьдесят человек. Это охрана Марата и мои информаторы. И все они знают, что я настоящий псих.

Больше всего в жизни меня бесит неповиновение. Без него не создать нужную команду. Первое время я добивался своего кулаками. Верности. Потом понял, что так не выйдет. Надёжных людей нужно выковыривать из дерьма, как жемчужины. Но никому нельзя доверять до конца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Никому.

Этот год покажет, чего стоит наша семья.

Мы либо возьмём всё и сразу, либо всем нам дорога известная.

Для того, чтобы этого избежать, он должен, бл*ть, слушаться меня!

Когда подъезжаем к городской опере я на психах вынимаю пистолет из кобуры и демонстративно опустошаю магазин.

Передаю пули Булату, протягивая руку. Пистолет возвращаю на место.

- Выходим, - говорю Марату и всем, когда машина тормозит.

Охрана занимает позиции вокруг здания и у заднего входа, а мы поднимаемся на третий этаж к забронированной ложе. Быстро проверяю её и оставляю его одного. Поправляя пиджак и бабочку, спускаюсь по главной лестнице вниз, смешиваясь с толпой.

Осматриваюсь, в поисках Миры.

Вижу её недалеко от лестницы. Её и эту маленькую черноглазую пигалицу.

Выставив вперед плечо, пробираюсь к ним, бегло осматривая людей и обстановку. Мира вытягивает шею, улыбаясь и подпрыгивая на месте. Да, я привез ей муженька. В последний раз.

Подойдя, продолжаю изучать толпу, и говорю:

- Кофейница пусть вернётся в зал, а ты иди за мной.

- У меня есть имя, – каркает эта доморощенная феминистка, – и не указывай мне, что делать!

Не могу отказать, когда дама жаждет получить пизд*лей, поэтому обращаю на неё своё внимание.

Чтобы возмущаться мне в лицо, ей приходится своё задирать, потому что я выше и крупнее.

- А то что? – спрашиваю, опуская на неё глаза.

Сегодня в меню злющее лицо, пухлый ядовитый рот, подведённый нежной розовой помадой, и тёмный шёлк волос, стелящийся по узким заострённым плечам.

Ей явно не помешает побольше, мать его, есть!

Тем не менее, она красивая. Тёмные брови, карие глаза, тонкие скулы.

Хочу этот рот. То ли целовать, то ли заткнуть, пока не решил.

Зараза.

Язык, как бритва.

Кто её воспитывал? Если бы у меня была дочь, я бы ей сразу объяснил, что этим миром правят мужчины и деньги, а не маленькие наглые бабы. Видимо, мало ей в последний раз досталось. Хотя кому досталось, это ещё вопрос. Я слышал, она там всем успела на голову насрать...

Нахалка фальшиво улыбается и тянет, глядя мне в глаза:

- А то я посоветую тебе идти в...

- Осторожнее, – прерываю я, зная, как далеко её может занести, а у меня терпение не бесконечное, – тебя очень много. Твоё имя мне не интересно. Я говорю, ты делаешь. Сейчас я говорю, иди на место и сиди тихо. Ни во что не вляпываясь и не привлекая внимания. Это очень просто. Давай. Попробуй.

- Ты мне не муж, чтобы командовать, - заявляет безмозглая Тинатин, сжимая ладони в кулаки.

Бл*ть!

Начинаю откровенно ржать.

Семья - это ответственность. Гордость мужчины. А с такой женой половине города придётся башку снести!

Размяв шею, говорю:

- Тебя в жёны возьмёт только идиот. И то, не каждый.

Маленькая мегера сжимает сочные губы и выплёвывает:

- Как хорошо, потому что мне не нужен муж. Мне мало одного мужчины, мне нужно много!

Мира давится воздухом, а я бросаю лениво:

- Я так и понял, что тебя ни разу в жизни никто хорошенько не оттрахал.

С удовлетворением вижу, как по тонкой смуглой шее ползёт румянец. Неужели? Пятнами по плечам и изогнутым ключицам. По вершинкам приподнятой платьем груди. Довольно пышной для такого тела.

Ну, что ж.

Это победа.

- Мужлан, - цедит дикая кошка, разворачиваясь и уносясь прочь, как и было велено.

Распихивая людей и вызывая волнение в толпе.

- Блядь, я же сказал, не привлекая внимания! - втягивая воздух, сокрушаюсь ей в след.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ты - хам, - сообщает мне Мира.

А то я не знал.

Жду, пока её сестра благополучно доберётся до нужного входа и скроется за дверью, взметнув бежевой тюлевой юбкой и сверкнув узкими лодыжками.

- Пошли, – велю, разворачивая Миру к лестнице.