Сумерки - Стефани Майер

Все они смотрели куда-то в пространство, не видя, казалось, ни друг друга, ни остальных учеников — вообще ничего в этом зале. Пока я их разглядывала, невысокая девушка встала и, взяв поднос, — неоткрытая кола, ненадкушенное яблоко — направилась прочь быстрой и грациозной походкой, словно шла по подиуму. Я провожала ее глазами, зачарованная этим легким шагом танцовщицы, пока она не опрокинула поднос в мусорный контейнер и не выскользнула в двери настолько быстро, что я едва успела заметить ее движение. Мои глаза поспешно метнулись назад — оставшиеся четверо даже не изменили позы.

— Кто они? — спросила я свою новую знакомую, чье имя позабыла. Она проследила мой взгляд (наверное, уже догадавшись по тону голоса, кого я имею в виду), и тут один из парней неожиданно посмотрел на нее — самый стройный и юный на вид, наверное, самый младший из всех. Это длилось какую-то долю секунды, а потом его темные глаза встретились с моими.

Он тут же отвел взгляд, опередив меня, хотя я в припадке смущения отвернулась сразу. Во время этого краткого, как вспышка, контакта его лицо не выразило ни капли интереса — словно его просто позвали по имени, и он невольно поднял голову, даже не думая отвечать. Моя соседка прыснула от смущения и вместе со мной уставилась в стол.

— Это Эдвард и Эмметт Каллены, а еще Хейлы — Розали и Джаспер. Та, что ушла — Элис Каллен. Они все живут с доктором Калленом и его женой. — Все это она сказала чуть слышным шепотом.

Я искоса глянула на красивого юношу. Теперь он смотрел вниз, на свой поднос, и длинными бледными пальцами крошил на кусочки бублик. Его безупречных очертаний губы быстро двигались, хотя он едва открывал рот. Остальные все так же сидели, уставившись в пространство, но я чувствовала, что он им что-то тихо говорит.

«Какие странные, редкие имена», — подумала я. Такие были в ходу у наших дедушек. Но, может быть, это здесь в моде — провинциальные причуды? Я, наконец, вспомнила, что мою соседку зовут Джессика — вот уж воистину обычное имя. Дома в Финиксе у меня в классе были две Джессики.

— Они… симпатичные, — выдавила я с подозрительным лицемерием.

— О да, — Джессика снова прыснула. — Но ходят они только друг с другом — Эмметт с Розали, а Джаспер с Элис. И живут тоже все вместе. — Ее голос, казалось, выплеснул все негодование и шок маленького городка по этому поводу, с неодобрением подумала я. Правда, будем справедливы: даже в Финиксе это дало бы повод для сплетен.

— Которые из них Каллены? Они что-то не похожи на родственников.

— А они и не родственники. Доктор Каллен совсем молодой, ему, самое большее, чуть за тридцать. Они — приемные дети. А вот блондины — Хейлы — действительно брат и сестра, двойняшки. Доктор взял их на воспитание.

— Староваты они для воспитанников.

— Ну, сейчас уже да, Розали и Джасперу исполнилось восемнадцать. Но с женой доктора Каллена они живут с восьми лет. Она — их тетя или что-то в этом роде.

— Вот здорово — они так заботятся о детях, хотя сами еще молодые и все такое…

— Пожалуй, — неохотно согласилась Джессика, и у меня создалось впечатление, что ей почему-то не нравятся доктор и его жена. Судя по взглядам, которые она бросала на их отпрысков, причиной могла быть ревность.

— Думаю, миссис Каллен просто не может иметь детей, — добавила Джессика с таким видом, словно это как-то могло обесценить доброту молодых супругов.

Во время разговора мои глаза снова и снова возвращались к столу, за которым сидело странное семейство. Они по-прежнему изучали стены и ничего не ели.

— А они всегда жили в Форксе? — спросила я. Я бы непременно заметила их в какой-нибудь из прошлых приездов.

— Нет, — ответила Джессика таким голосом, словно это должно быть очевидно любому, даже такому новичку, как я. — Два года назад приехали откуда-то с Аляски.

Я почувствовала прилив жалости и облегчения. Жалости, потому что, невзирая на привлекательную внешность, их здесь не приняли, и это было ясно как день. Облегчения, потому что я оказалась не только не единственной, но даже, судя по всему, не самой интригующей приезжей здесь.

Пока я их разглядывала, младший Каллен поднял глаза и встретил мой взгляд, причем на этот раз с явным любопытством. Я быстро отвернулась, и мне показалось, что он слово ждал от меня чего-то, но обманулся в своих ожиданиях.

— А этот парень с рыжеватыми волосами — он кто? — спросила я. Я покосилась на него краем глаза. Он по-прежнему смотрел на меня, но не просто разглядывал, как все остальные — судя по лицу, он был чем-то слегка раздосадован. Я снова отвернулась.

— Эдвард. Он, конечно, шикарный, но не трать на него время. Он упорно ни с кем не встречается. Очевидно, девушки здесь недостаточно хороши для него. — Она фыркнула.

Ясно — зелен виноград, подумала я. Интересно, когда он успел ее отшить?

Я закусила губу, чтобы спрятать улыбку, и снова взглянула на парня. Он отвернулся, но, судя по тому, как круглилась его щека, он тоже улыбался.

Через пару минут все четверо поднялись и вышли из столовой. Они двигались очень изящно — даже накачанный здоровяк. Невозможно было наблюдать за этим без ощущения собственной ущербности. Тот, кого Джессика назвала Эдвардом, на меня больше не смотрел.

Я задержалась за столом с Джессикой и ее друзьями дольше, чем если бы была одна. Не хотелось в первый день опаздывать на занятия. У одной из моих новых знакомых — она деликатно напомнила мне, что ее зовут Анджела, — тоже была биология. Мы молча шли по коридору — она оказалась такой же застенчивой, как я.

В классе Анджела сразу направилась к своему месту за лабораторным столом, покрытым черным пластиком (в нашей школе были точно такие же). У нее уже был сосед. Вообще, в классе все места были заняты, кроме одного, возле центрального прохода. По необычному цвету волос я узнала Эдварда Каллена — это было место рядом с ним.

Я двинулась к учителю со своим подписным листом, тайком поглядывая на Каллена. Когда я проходила мимо него, он вдруг напрягся и словно застыл на своем месте, а затем вновь взглянул на меня, но в этот раз со страннейшим выражением на лице — откровенной, яростной враждебности, почти ненависти. Потрясенная, я быстро отвела глаза, покраснела и споткнулась о книгу, лежавшую в проходе. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за соседний стол. Девочка, сидевшая там, захихикала.

Я заметила, что его глаза были черными — черными, как уголь.

Мистер Беннер подписал мой листок и протянул мне учебник. Слава богу, на этот раз обошлось без глупостей вроде знакомства с классом. Наверняка мы с ним поладим. Конечно, у него не было иного выбора, кроме как отправить меня на единственное свободное место. Глядя в пол, я шла по проходу к столу Каллена, совершенно сбитая с толку внезапным злобным взглядом, которым он одарил меня.