История и теория религий: конспект лекций - Д. Альжев

Сущность традиционализма состоит в следующем. Основополагающим принципом подлинной метафизики является принцип Единства Истины. Из этого Единства следует иерархическая соподчиненность различных форм ее проявления, т. е. истин частного порядка. Эта иерархия по мере удаления от Единой Истины нисходит все ниже и ниже, вплоть до лжи и заблуждения. Человечество, представляя только часть Реальности, является образом всей Реальности. Это означает, что и в человеческом мире есть как Единая Истина, так и ее вторичные формы.

Единой истинной человечества является Примордиальная (Изначальная) Традиция, которая есть синтез всей истины человеческого мира и человеческого цикла. Нигде в истории, в религиозных формах, в спектре человеческих идей, свершений и поступков нет ничего, что отсутствовало бы в Примордиальной Традиции, которая, оставаясь на сущностном уровне всегда сама собой, реализуется в истории поступательно и фрагментарно.

Вторичными, прикладными истинами являются в человечестве традиционные и религиозные формы, не схожие между собой внешне, но внутренне ведущие к одной и той же цели в том случае, если заложенный в них путь будет пройден до конца. Различие религий – явление негативное, так как, хотя они и представляют собой вторичные истины, чистота Единой Истины отныне замутнена.

Выстраивается иерархия: Единая Истина – Примордиальная (Изначальная) Традиция, Вторичные Истины – отдельные религиозные и традиционные формы, отрицание Единой Истины – современный мир антитрадиции.

ЛЕКЦИЯ № 4. Мифолого-религиозное сознание

1. Многообразие форм мифолого-религиозного знания (образы, логика и иррационализм, мистика)

План содержания религии (т. е. мифолого-религиозное сознание) включает ряд компонентов, имеющих различную психолого-познавательную природу. Это такие компоненты как:

1) вера как психологическая установка принимать определенную информацию и следовать ей («исповедовать»), независимо от степени ее правдоподобности или доказанности, часто вопреки возможным сомнениям;

2) мифопоэтическое (наглядно-образное) содержание;

3) теоретический (абстрактно-логический) компонент;

4) интуитивно-мистическое содержание.

При этом в любые эпохи религиозное содержание в той или иной мере проникает во все другие формы общественного сознания: в обыденное сознание, искусство, этику, право, философию, поэтому в реальности психологические формы существования религиозных представлений более разнообразны и многочисленны, чем названные основные виды. Порядок, в котором они перечислены, не отражает ни хронологии их формирования в конкретных религиозных традициях (этот порядок может быть разным), ни значимости отдельных компонентов в структуре целого. Разнообразие психологической природы религиозного содержания обусловливает его особую «проникающую» в сознание силу.

Как заметил Роберт Белла, «передаваемые религиозные символы… сообщают нам значения, когда мы не спрашиваем, помогают слышать, когда мы не слушаем, помогают видеть, когда мы не смотрим. Именно эта способность религиозных символов формировать значение и чувство на относительно высоком уровне обобщения, выходящего за пределы конкретных контекстов опыта, придает им такое могущество в человеческой жизни, как личной, так и общественной» (Белла). В разных религиях один и тот же содержательный компонент может иметь различную психологическую форму. Например, представления о Боге в одних религиях выражены в мифопоэтическом образе Бога, т. е. принадлежат уровню наглядного знания, сюжетно и пластически организованного, а потому правдоподобного, согретого эмоциями. В другой религии (или религиях) – совсем иная картина: Бог – это прежде всего идея (концепция, догмат Бога), т. е. знание, принадлежащее уровню абстрактно-логического мышления.

Позже патристика дополнила христианское сознание новыми компонентами абстрактно-теоретического и доктринального характера: теологией, философией, социально-политическим учением, а западноевропейская схоластика Средних веков внесла в христианство правила формально-логического вывода теологических утверждений из Св. Писания.

Теология (греч. theos – Бог, logos – слово, учение) – богословие, система религиозного теоретического (умозрительного) знания о Боге, его сущности и бытии, действиях, качествах, признаках; богословские системы строятся на основе Св. Писания. По мнению С. С. Аверинцева, о теологии в строгом смысле слова можно говорить только применительно к вероучениям чисто теистических религий, т. е. иудаизма, христианства, ислама.

Если у истоков христианства были мифопоэтические предания, наглядные, эмоционально насыщенные, художественно-выразительные и поэтому легко проникавшие в душу простых людей, то ядро религиозного сознания буддизма или даосизма, напротив, составляет мистико-теоретическая доктрина, концепция, идея: «четыре благородные истины» и следствия из них в буддизме; мистический символ «дао» (всеобщий природно-этический закон) в даосизме. Мифопоэтические, образные представления в этих религиях появляются позже и принадлежат периферии религиозного сознания (Померанц).

Абстрактно-теоретический компонент религиозного сознания в разных традициях может быть существенно различным по соотношению в нем умозрительного (рассудочно-логического) и иррационалистического начал. В наибольшей степени логизированы христианские, особенно католическая, догматика и теология.

В иудаизме и исламе учение о боге в меньшей мере отделено от религиозных этико-правовых принципов и концепций. В буддизме, конфуцианстве, даосизме, дзэн-буддизме всегда были сильны традиции иррационализма, стремление к сверхчувственному и надлогическому постижению Абсолюта.

В структуре религиозного сознания каждой религии в той или иной мере присутствует мистический компонент, однако эта мера может быть существенно различной. Мистика (греч. mustikos – таинственный):

1) происходящее в экстазе (трансе) прямое, т. е. без посредников (жрецов, шаманов, священнослужителей, медиумов) общение или даже единение человека с Богом (Абсолютом);

2) учения о мистическом общении с высшими силами и мистическом познании.

С одной стороны, во всякой религии имеется по представлениям верующих та или иная связь, контракт, соглашение, договор между людьми и высшими силами, этот момент связи отражен в самом общем и древнейшем смысле слова религия (восходит к лат. religo – связывать, привязывать, заплетать. Этот же корень в словах «лига», «лигатура», т. е. дословно – соединение, связка. Слово «religio» в значениях «религия, богослужение, святость» известно уже древним римлянам). Именно в этой связи заключается психологическая основа или стержень религии.

Мистическое общение означает, что человек слышит ответ Бога, знает, понимает то, что ему было сказано с Неба. По-видимому, самые разные религиозные учения и культы в своих истоках связаны именно с мистическим переживанием, точнее, потрясением религиозно одаренной личности. Это тот «горний глас», то видение или богоявление, «благая весть» (именно так переводится слово «Евангелие»), иной знак свыше, обращенный к пророку, шаману, провидцу, апостолу, – тот голос, который в зарождающейся традиции станет главным Заветом Бога.

Помимо основателей религий, мистическая одаренность наблюдалась у многих мыслителей, проповедников, религиозных писателей. Собственно стремление мистиков передать людям то, что им открылось в ниспосланных озарениях, и делало их религиозными писателями, часто знаменитыми, как, например, Майстер Экхарт (1260–1327), ЯкобБеме (1575–1624) или основатель антропософии Рудольф Штейнер (1861–1925).

Антропософия (anthropos-человек, sophia – мудрость) – оккульт-номистическое учение о тайных духовных силах и способностях человека, а также о путях их развития на основе особой педагогической системы. Антропософия возникла на основе теософии Е. Блаватской, но затем выделилась в самостоятельное ученье. Homo misticus называл себя Н. А. Бердяев. При этом Бердяев противопоставлял свои религиозные искания каноническому христианству:«… я в большей степени homo misticus, чем homo religiosus… Я верю в существование универсальной мистики и универсальной духовности… Мистика гностического и профетического типа мне всегда была ближе, чем мистика, получившая официальную санкцию церквей и признанная ортодоксальной, которая, в сущности, более аскетика, чем мистика».

Природа мистических озарений и мистического знания остается загадкой. У. Джеймс, стремясь понять психологическую основу мистики, приводит в книге «Многообразие религиозного опыта» (1902) многочисленные документальные свидетельства – самонаблюдения людей, которые испытали такого рода переживания. Вот одно из них (по оценке Джеймса, впрочем, не самое яркое): «То, что я испытывал в эту минуту, было временным исчезновением моей личности наряду со светозарным откровением смысла жизни, более глубокого, чем тот, который был мне привычен. Это дает мне право думать, что я был в личном общении с Богом».