Право на смерть - Мария Ордынцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возвращалась привычная головная боль, а мысли теснились в мозгу, пихали друг дружку, и, казалось, голова от этого болит еще больше, чем всегда.
— Почему же вы не говорите об этом людям, не доложите правительству, наконец? — растерянно пробормотал Красавин, пытаясь выудить из вороха слов и мыслей хоть что-то, за что он мог бы зацепиться.
— Кто станет слушать меня? — грустно улыбнулся Берг. — Скажут, что я психически ненормален, и посадят в сумасшедший дом. Нет, Саша, это совершенно бесполезно.
— А если… если я? — вдруг спросил Александр.
— Нет-нет, Саша, я не могу этого допустить. Это просто самоубийство. Не слушайте меня, старого дурака. Забудьте все, что я вам сказал. Это было ошибкой, вам не нужно было этого знать.
Александр замолчал. Минуту спустя, извинившись, он покинул кабинет Берга и вернулся к себе.
Бродя из угла в угол, он размышлял об услышанном. Внутри него то вдруг закипала жгучая смесь ярости и ненависти к несправедливости, творящейся вокруг, то закрадывались сомнения: может быть, это действительно только бред несчастного старика, разочарованного в жизни? Ни то, ни другое не давало, впрочем, ему ответов и главное — спокойствия и уверенности.
Красавин больше не мог этого вынести. Едва подавив новый приступ, он с силой рванул ящик стола, на дне которого лежали опломбированные пакеты с копиями чертежей, и задумался.
Боже, зачем? Ведь еще день назад он был убежден, что помогает людям, облегчает их жизнь, служит прогрессу общества и цивилизации — что может быть почетнее и возвышеннее? Служить людям всегда было его мечтой. С какой радостью он узнал, что его приняли на работу в НИИ! Что там эти абстрактные и астральные миры, воздушные замки, мечты и сны, когда существуют физика, химия, алгебра, информатика и робототехника! Эти же мысли он внушал и Леночке, тогда еще наивной и доверчивой девочке, принятой на стажировку студентке.
Леночка, Леночка! Теперь ты уже не простая несмышленая девочка, а младший лаборант Особого отдела НИИ технического прогресса. И вместо добродушного по-детски нрава в тебе проснулась однажды взрослая серьезность и холодная безразличность ко всему, кроме работы. Ты слишком хорошо запомнила все, чему тебя учили.
«И я тоже, я сделал ее такой! — зашевелилась ужасная мысль. — Я сам когда-нибудь стану таким». От осознания этой перспективы становилось жутко и даже тошно. Хотелось кричать или убежать куда-нибудь, но ведь от себя не убежишь.
В голове перемешалось сейчас все: Леночка, чертежи, проект, Берг, прогресс общества, сын Бегунова, «я не должен» и «убийцы человечества». Вс эта гремучая смесь словно молотом колотила по вискам изнутри.
Красавин схватил первый пакет и хотел уже его порвать, разбить носитель, но вдруг остановился. Нет. Обрывки и фрагменты найдут, восстановят. Нет.
Сложить в карман — вот все, что он смог сейчас придумать.
Включился экран внутренней связи.
Широкое улыбающееся лицо шефа спросило:
— Как вы себя чувствуете, господин Красавин? Защитный экран уже установили?
— Да, благодарю, хорошо, — кивнул Александр, немного нервничая.
— Ну и хорошо. Как идет подготовка к сборке? Кажется, у вас в лаборатории что-то произошло?
— Ничего серьезного. Все уже выяснилось. Виновные наказаны. Сборка начнется по плану, — доложил Красавин, взяв, наконец, себя в руки.
Впервые в жизни он замечал искусственную натянутость в улыбке шефа и мучительно пытался представить, как выглядит он без этой маски.
— Вы что-то бледнее обычного, — вдруг сказал шеф. — Мне кажется, вы сегодня действительно немного больны. Я думаю, вам следует сегодня уйти домой немного пораньше, как следует отдохнуть и расслабиться. Нельзя же думать только о работе. Возьмите напрокат девушку-киборга. Она сделает вам массаж и прочее, — шеф игриво подмигнул Красавину.
— Благодарю за совет, — отозвался Александр, мрачнея. — Мне можно уйти сейчас?
— Конечно. Вы ценный сотрудник, я не могу допустить, чтобы вы заболели.
— Спасибо…
Шеф отключился.
— Пять — семьдесят три — внутренний, — велел Александр.
На экране появилась Леночка в белом халате. Она что-то писала.
— Леночка! — позвал Александр.
— А, это ты, — не поднимая головы, сказала она и продолжила свое занятие.
— Ты сегодня… — начал Красавин, но Леночка перебила:
— Нет, я сегодня занята. Понимаешь, Батыров обещал свозить меня на концерт компьютерной музыки, а затем мы пойдем к нему домой. Впрочем, зачем тебе это знать? — прервала она сама себя раздраженно.
— Понятно. А завтра? — спросил Красавин, заранее зная ответ.
Леночка посмотрела, наконец, на него:
— Саша, я думала, ты уже все понял. Мы не будем больше встречаться. Все, что у нас с тобой было, было не серьезно и ни к чему. С тобой скучно. Стихи, конечно, вещь хорошая, но ведь это всего лишь пустые слова. И мечты твои — тоже глупость. Это старо и никому не нужно.
— Да, теперь я действительно все понял, — с сарказмом сказал Александр. — Семья и дом для тебя пустое. А Батыров — путь к достижению вершины? Ты хороша. Я вырастил монстра и пожинаю плоды. Прости меня за это.
Леночка в легком недоумении смотрела на него с экрана своими большими серыми в темных ресницах глазами. Все в ней будто говорило: «Странно, неужели это раньше было непонятно?» И все же легкий румянец выдавал ее недовольство: он догадался о том, во что она не намерена была его посвящать.
— Извини, у меня много работы, — наконец, сказала она и отключилась.
Красавин прижался лбом к оконному стеклу. От холода понемногу притупилась и затихла ноющая боль в голове, кровь отхлынула от лица. Желание идти, бежать куда-то, где есть покой, сдавило горло и перекатывалось теперь по артериям, пульсируя в каждой жилке.
Александр нажал кнопку вызова личного автотранспорта и вышел из кабинета.
Машина уже ждала у подъезда. Дверца открылась, как только ее датчики зафиксировали приближение Александра. Ему оставалось только сесть в машину, что он и сделал очень поспешно.
— Добрый день, сэр! — поприветствовал его робот-водитель. — Пожалуйста, задайте маршрут.
— Вперед, — устало произнес Красавин.
Включились антигравитаторы. Машина поднялась ровно на полтора метра над землей, как
