Сердце дезертира - Алексей Степанов

- Шею не сломай! - посоветовал ей вслед сердобольный Рябой. - Ишь, сучка. Расстроилась.

Положив руку на короткоствол, Гоша вошел в квартиру. Рассредоточились без команды: Рябой прикрыл спину, а Насвай быстро проверил кухню и совмещенный санузел. Барбос мирно почивал на смятой постели, вот только обутые ступни его утвердились на полу, а узкие джинсы доходили до колен.

- Хотел раздеться, но устал, - резюмировал Рябой. - Эх, нелегкая наша доля!

- Теперь прямо как ты! - хихикнул Насвай и Барбос проснулся.

Сперва, конечно, пришлось навалиться на него втроем и отнять выхваченный из-под подушки кольт. Потом слегка похлопать по щекам, чтобы Барбос не очень громко кричал о своей погибшей любви, потом обнять, когда Барбос расплакался, и, наконец, принести ему с кухни водички.

- Шайтаны вы, - сказал наконец скупщик и утер последние слезы. - Что притаранили?

Сталкеры показали небогатую добычу, и Барбос, достав из-под матраса мятую пачку евро, «отслюнил» им, сколько полагается. Разве что чуть-чуть меньше. Зато теперь у него можно было оставить оружие и снаряжение, а потом отыскать на захламленных антресолях «гражданские» шмотки.

- Угощаю! - рявкнул Барбос, почесывая смуглую татуированную грудь. - Шляетесь, шляетесь… А тут такое творится. И еще Нинка… Нинка - дрянь!

Насвай хотел было поддержать разговор о Нинке, но Гоша показал ему кулак - с этим вопросом пускай Барбос сам разбирается, не их дело.

- А что творится-то? - спросил Рябой, отыскав приблизительно чистый стакан и присев на койку рядом со скупщиком. - Тебе, кстати, удобно так джинсы носить? Со мной тут одна история приключилась - не поверишь!

- Потом! - Гоша пнул Рябого в ногу. - Так что, говоришь, Барбосик, случилось?

- Что случилось?! - Барбос изумленно уставился на Гошу, но быстро нашел ответ: - Нинка ушла! Тварь!

- Ага. А еще?

- А еще… Бубна сказал, что если его кто потревожит до завтра - будет умирать долго, вот что. - Глаза Барбоса вдруг стали совершенно трезвыми. - Вот и все, что вас касается.

«Профессионал!» - восхитился про себя Рябой.

- Но в «Шти»-то мы зайти можем? - не унимался Гоша. - Положено.

- Конечно, положено! - кивнул Барбос, разливая какую-то местную вонючую водку. - Бизнес без выходных. А к Бубне не лезьте. У нас там… В общем, хреновые, видать, дела, мои прекрасные маркизы.

Наскоро переодевшись кто во что, потому как разбредаться по собственным норам не хотелось, зато очень хотелось выпить среди своих, трое покинули опять уснувшего Барбоса и захлопнули за собой дверь. В подъезде воняло обыкновенной кошачьей мочой, и это успокаивало. Чувствуя себя законопослушными гражданами, невзначай поднявшими нехилого для такой публики бабла, сталкеры вышли на пустынную улицу. О такси в этом районе городка можно было и не мечтать, но Насвай, оказывается, подготовился.

- Прогуляемся! - сказал он, вытаскивая из кармана драной джинсовой куртки прихваченную у Барбоса бутылку. - Воздух свежий, плотей здесь не водится. А если напрямую, через «частный сектор», то выйдем ко «Штям» за часок.

- Ладно, - согласился Гоша. - Только чтобы никто даже спьяну не сболтнул о том, о чем не надо!

Может быть, кому-то Насвай и особенно Рябой показались бы людьми, мало заслуживающими доверия в плане «промолчать», но Гоша знал обоих не первый год. А в Зоне год за… Трудно даже сказать, за сколько, это уж кому сколько кукушка накукует. Теперь, немного успокоившись, получив деньги и промочив горло, Гоша почти любил обоих.

Вот так и вышло, что к монументальным, непробиваемым воротам бара «Шти» сталкеры подошли чуть пошатываясь и нестройно напевая народную песенку про «Черную быль». Впустивший их Гоблин, здоровенный «вахтер» Бубны, даже слегка прихватил толстыми пальцами за плечо Рябого, но тот дружелюбно ему улыбнулся.

- Не унывай, жандарм! Нам до нормы еще раз пять по стольку, с ходки идем!

- Ну и что, что с ходки? Радости, поди, полные штаны?

Гоблин отпустил Рябого и брезгливо отер пальцы о штанину. У босса были неприятности, пропали несколько ребят, и, похоже, насовсем. Не допущенный до секретов Гоблин считал своим долгом переживать из солидарности. Но что взять с троих оболтусов? Бизнес есть бизнес, а выкинуть можно и попозже, когда денежки сольют.

Внутри бара всем, конечно, было глубоко наплевать на проблемы Бубны. Нормальный сталкер будет только рад, если толстый безногий кровопийца нарвется на неприятности. Вслух об этом, конечно, не говорят - но кто и когда любил рисковать головой, зная, что большая часть прибыли останется вот у такого бизнесмена? Поэтому за фигурными решетками по углам все так же извивались полуголые девицы, все так же повсюду висел ароматный сизый дым - курить что попало в «Штях» не принято, а присутствующие джентльмены и некоторое количество леди были всерьез подшофе и говорили громко, чтобы не сказать орали во все горло. По-другому, впрочем, и быть не могло: «центровые» девочки по очереди танцевали вокруг шеста на подиуме, и музыка жарила вовсю.

Друзья разбрелись. Гоша подсел к стойке, сделав серьезное лицо, - решил хоть попробовать что-нибудь разузнать. А Насвай подвалил к первому попавшемуся столику, за которым увидел немало знакомых лиц, и, сам себе подхохатывая, рассказал о подвиге Рябого.

- Значит, не боятся плоти его задницы? - хмыкнул Енот. - Скажи, чтоб не унывал. Пусть кровососа попробует напугать или еще кого-нибудь.

- Скажу! - обрадовался Насвай и попытался высмотреть Рябого.

Но Рябой не был расположен находиться в центре внимания. Получив у стойки полстакана традиционного для вышедших из Зоны «Черного сталкера» и наскоро угостив пяток друзей, он забился в самый прокуренный уголок. Здесь попыхивали сигарами два «пенсионера». Так зовут тех, у кого уже не хватает здоровья на частые ходки, но имеются интересы, чтобы оставаться в сталкерской среде. Интересы, само собой, финансовые и часто куда более криминальные, чем собственно охота за артефактами. Рябой поздоровался, присел и замолчал, уткнувшись носом в стакан. «Пенсионеры», переглянувшись, решили принять его.

- Так вот об этих людях, - продолжил тот, что был постарше и имел окладистую седую бороду. - Люди подозрительные, ты прав. А с теми, кто темнит, я бизнес не веду. Зона сама по себе местечко мутное, а если еще и тут все запутать… Нет, я с ними работать не стану.

- И я не стану, - кивнул его собеседник, лет пятидесяти, в дорогом костюме, но без галстука. - Да они понимают, вот и отправились сразу к Бубне. Бубна может себе позволить работать с любым - все равно это не он с клиентом, а клиент с Бубной работает.

- Бубна устанавливает правила, - покивал седобородый. - А кто их не соблюдает - тот не жилец.

Негромко рассмеявшись, оба джентльмена чокнулись коньяком.

«И кто же не соблюдает правил? - мысленно спросил сам себя Рябой. - Да понятно кто! Дезертир. А жалко парня - если бы не выручил, худо могло все обернуться. И сам бы по глупости погиб, и ребят подставил…»

Рябой сделал большой глоток и зажмурился, чтобы лучше почувствовать тяжелое падение «фирменной» водки в желудок. А когда снова открыл глаза, увидел Флер. Маленькая, тощая и похмельная, она стояла посреди бара и недовольно осматривалась.

Все у Рябого было не как у людей, и личной жизни это касалось не в последнюю очередь. Возле Зоны трется немало женщин, есть среди них и красивые, и порядочные, а некоторые даже совмещают и то, и другое. Но Рябой влюбился во Флер, у которой как раз ни того, ни другого не было. Она обладала вполне заурядной внешностью. Это, конечно, если не считать длинного острого носа, чуть загнутого вверх на самом кончике. Она вела рискованный образ жизни и оттого была не раз бита. И, что хуже всего, она имела скверный характер. Хотя нет, хуже всего - что Рябого она просто-таки презирала.

- Флер! - Позабыв обо всем, Рябой расцвел улыбкой если и не на миллион, то уж точно на все, что было у него в карманах. - Флер, как дела?!

- Жив еще, лузер? Отвали от меня.

- А я с ходки, при деньгах! - похвастался Рябой. - Угощаю! Посидим?

- У стойки, - нехотя согласилась Флер, которая так и не высмотрела никого более подходящего. - Только держись хоть немного подальше, малохольный!

Когда они отошли, два джентльмена синхронно усмехнулись и пыхнули сигарами. Флер и сама по себе была персонажем местных анекдотов, а уж в паре с Рябым… Французское имя не шло ей категорически, но в отличие от сталкеров женщин принято называть так, как они сами представляются.

От стойки как раз отходил озабоченный Гоша, который на миг притянул к себе Рябого.

- Найди меня как сможешь! Есть разговор! - прокричал он ему в ухо. - Это важно, нас касается!

Но Флер уже уселась на табурет и оглянулась, так что слова Гоши покинули голову Рябого так же, как и пришли, только через другое ухо. Он выудил из кармана бумажник и гостеприимно его распахнул.