Драгоценные моменты смерти - Никки Дрейден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я повторяю движения, которые подсмотрел у лича, — и тут же меня словно колет тысяча иголок; мана стремится через меня потоком, бежит по коже, как сотни неугомонных муравьев. Я подавляю желание стряхнуть их с себя, расслабляюсь, позволяю мане стечь по руке вниз, и мягкое зеленое сияние разгорается в моей ладони. Я направляю немного волшебной энергии в несвежий труп крысы, который нашел, когда убирался на задворках склепов Былых.
А потом я наблюдаю. Задняя лапа крысы дергается — но не более. Я уверен: если бы лич учил меня, сейчас я уже умел бы оживлять животных. Зегодонис, например, уже выучил несколько заклинаний. Я надеялся, что некромантия станет моим призванием, но, наверное, настало время признать, что убирать паутину в склепах и командовать плесневиками-носильщиками — не те занятия, которым я хочу посвятить свою жизнь.
Я слышу голоса в коридоре. Лич! Он уже вернулся. Нельзя, чтобы он меня здесь поймал. Я забиваюсь в какую-то нишу в задней части кабинета, а потом замечаю Бенци: тот тупо стоит и пялится на меня, так что меня сразу обнаружат.
— Ко мне! — приказываю я, и безмозглый слуга неуклюже топает в мою сторону. — Быстрее!
Крик, как всегда, ни к чему не приводит. Я выбегаю и заталкиваю Бенци в нишу сам. Он стонет.
— Тс-с, — говорю я ему. — Притворись мертвым!
Бенци повинуется — я как-то раз научил его этому трюку, чтобы убить время. Он обваливается на пол, прислонившись головой к холодной серой каменной стене. Лич входит через собственную дверь, за ним идут два воина Боросов. Они держатся горделиво и уверенно, но по тому, как бегают их выпученные глаза, я хорошо вижу, что им страшно. Лич идет к колбам с образцами грибов и выбирает те, что мы принесли из пещеры моховых собак.
— Голодный ангел. Пожалуй, самый смертоносный гриб во всей Равнике. Он не убивает сам, но всякий вдохнувший его споры впадает в кровавую ярость. Помните резню на улице Жестянщиков?
— Ага, — говорит один из солдат. — За это арестовали несколько груульских налетчиков. Хотите сказать, мы взяли не тех преступников?
Лич приподнимает тонкую бровь в неприятной гримасе. — Я уже поместил обезвреженный гриб на наряд, который Враска наденет этим вечером для обращения ко крунстражам в Висячей цитадели. Эксгумируйте трупы погибших в резне и исследуйте споры. Их происхождение недвусмысленно укажет на тот самый образец. У Боросов не останется выбора — им придется обвинить Враску в убийстве. Уверяю вас, что на этот раз все получится.
Лич Подземного Царства | Иллюстрация: Anna Steinbauer
— Идем. Пора испортить кое-кому праздник, — говорит один из солдат.
— Согласен, — кивает, сложив вместе костлявые пальцы, лич. — И я надеюсь, когда Боросы будут решать, кого поддержать в борьбе за место во главе гильдии, они примут во внимание ту помощь, что я оказал вам сегодня.
— Мы знаем отлично подходящего для этой работы девкарена, — смеются солдаты.
Лич улыбается — иссохшие губы расходятся, словно края раны, обнажая пепельно-серые зубы. — Зегодонис! — кричит он. Зегодонис поспешно вбегает в кабинет. — Будь добр, проводи этих достойных воинов.
— Да, господин лич, — отвечает Зегодонис, согнувшись в поклоне.
Лич изучает свою груду трупов и приступает к заклинаниям оживления. Выглядывая из-за угла, я наблюдаю, как он творит магию, и жизнь по одному наполняет трупы. Охваченный тревогой, я жду. Нужно предупредить Враску!
Опустив взгляд, я понимаю, что до сих пор сжимаю в руке дохлую крысу. Отлично — то, что надо, чтобы отвлечь лича. Пока он будет разбираться, что происходит, я успею ускользнуть. Глядя на крысу, я творю заклинание — как это только что на моих глазах делал лич. Зеленый свет снова собирается в моих ладонях, но на этот раз он плотнее — скорее сироп, чем вода. Я выливаю его на крысу. Ее усы шевелятся. Подергивается хвост. Четыре маленьких лапки семенят в воздухе.
Из сумки я достаю гриб свиной хвост — мягкий, с сырным запахом. Отломив кусочек, я скармливаю его крысе. Та жадно жует, набивая рот. Пережеванные комочки вываливаются через дыру в ее животе, но зверька это ничуть не смущает. Я аккуратно бросаю еще два кусочка гриба к ногам лича и опускаю крысу на пол. Та бежит по каменным плиткам, подъедает оба кусочка, а потом впивается личу в лодыжку.
Закричав от ярости, он взмахивает руками и сбивает книгу заклинаний со своей конторки. Листы старого пергамента разлетаются по всему кабинету. Воспользовавшись суматохой, я проскальзываю к двери и выбегаю наружу. Я бегу со всех ног, чтобы успеть в Висячую цитадель.
Когда я приближаюсь к Висячей цитадели, мне кажется, будто за мной наблюдают сотни глаз. Я выгибаю шею и смотрю вверх, на крепость, прилепившуюся к потолку, как осиное гнездо. Даже отсюда я слышу возбужденное жужжание и щелчки собратьев-краулов, с нетерпением ожидающих визита предводительницы гильдии.
— Мне нужно увидеть Враску, — говорю я стражникам.
Я жду, что у меня спросят о поручительстве или хотя бы поинтересуются, что мне здесь нужно, но стражник просто меряет меня с головы до ног своим взглядом и решает, что я не представляю угрозы. — Только стоячие места. Поднимайся наверх, — лениво говорит он, кивая на нижний вход цитадели.
— Можно меня поднять? Стражник глядит на мое искалеченное крыло и свистит, подзывая своего крылатого коллегу. Тот подхватывает меня, взлетает и поднимает на первый ярус цитадели. Надо мной — большой атриум, с выступов свисает изумрудно-зеленый мох. Гвардейцы царицы — почти сплошь краулы — толпятся на каждом ярусе, и всей поверхностью панциря я ощущаю их жужжание. Семью этажами выше Враска, склонившись через перила, машет своим верным последователям. Я прищуриваюсь. Кажется, это Враска. Отсюда она не больше муравья.
Толпа такая плотная, что мне никак не добраться до горгоны вовремя. Солдаты Боросов,
