История, рассказанная ночью, или добро с клыками - Марина Милованова

Удивившись, я присела перед животным. Поросенок прикрыл глаза и обреченно вздохнул. Повисла долгая тишина.

— А почему ты превратила его в поросенка? — отчего-то шепотом спросила Джана.

— Вообще-то не превращала, — подняла я на подругу честные глаза. — Он как-то сам… Видимо, натура у него действительно свинская. Понимаешь, то заклинание, которое я к нему применила, отражает суть души человека. Но если вспомнить о том, как он собирался с тобой поступить, то удивляться особо нечему.

— А когда же он превратится обратно в человека?

— Наверное, когда перестанет быть свиньей. — Я робко улыбнулась, скрывая за шуткой неловкость и смущение.

Джана присела и потрогала пальцем розовую спинку, затем посмотрела на меня:

— Знаешь, а поросенком он мне, если честно, больше нравится!

Послышался тихий всхлип. Я подмигнула Джане и кивнула в сторону выхода:

— Кажется, пора выбираться отсюда. Уверена, хороший ужин никому из нас не помешает!

Глава 4

Поначалу Клякса ревниво восприняла появление в доме нового жильца звериной наружности, но затем, узнав о том, что это всего лишь плачевный результат последствий моего колдовства, смирилась с неизбежным, перестав вопить и носиться под потолком. Затем мышь не на шутку заинтересовалась поросячьим хвостом и, донимая несчастного вопросом: «А зачем тебе эта закорючка?», принялась бегать по полу, хватая раз за разом предмет своего любопытства.

Как ни странно, вопреки моему ожиданию Суран приготовил приличный и даже вкусный ужин. На мои шутливые расспросы об оказании помощи Рина упрямо твердила, что «господин все приготовил самостоятельно». Я хоть и удивилась, но честно съела все, что было на тарелке. «Завербованный» охотник за весь ужин не проронил ни слова, а вот Джана мило улыбалась и кокетничала, явно играя на публику, точнее на одного маленького розового поросенка, выгодно используя ситуацию. Я понимала подругу, но наблюдала происходящее с отчаянной скукой, поскольку считала, что Клайв не стоит прилагаемых усилий. Но высказывать свое мнение вслух не стала. Закончив ужинать, поблагодарила новоиспеченного повара за вкусный кулинарный дебют, попросила Джану выбрать любую понравившуюся комнату для ночлега и, подхватив розовую тушку под брюхо, поднялась в свою комнату. Следом полетела мышь.

— Значит, так, теперь ты поможешь мне найти Мартена! — скомандовала я, блаженно развалившись на кровати. В ответ послышался возмущенный визг. Я поморщилась. — Будь добр, не ломай комедию и переходи на нормальную человеческую речь. Ты же по-прежнему умеешь разговаривать.

— Зачем тебе Мартен? — привстав на задние ноги и сообразив, что на кровать ему не запрыгнуть, поросенок вздохнул и улегся на пушистый ковер. — Он не один, у него банда из нескольких десятков человек, вряд ли ты сможешь справиться со всеми.

— Справиться смогу, но над способом расправы придется основательно подумать. — Свесившись с кровати, я посмотрела на животное. — Веришь ты или нет, но дело в том, что я еще ни разу в жизни не убивала, а стадо свиней вроде тебя мне совершенно ни к чему.

— Не убивала? — В голосе собеседника послышались недоверчивые нотки. — Ты уверена?

— Ах, ну да, забыла, что являюсь в твоих глазах злостной душегубкой! — Я изобразила самую зловещую усмешку, на которую была способна. — В таком случае, у тебя нет выбора и к Мартену мы отправимся вдвоем, хотя бы просто потому, что я так хочу.

Похоже, поросенка впечатлило мое лицо, поскольку он закрыл глаза и прошептал:

— Договорились!

Темнота обволакивала спящий город, проникая в самые узкие улочки и трещины домов и тротуаров, пугливо отступая лишь перед светом редких факелов, расположенных вдоль зданий. Зажав поросенка под мышкой, я быстро шла по улицам, внимая негромкому голосу, возмущенно бубнившему у меня под ухом. Впрочем, мой провожатый мог даже вопить во всю глотку, нас все равно никто бы не заметил и не услышал. Отряд стражников проехал мимо, даже не обратив на нас внимания. Над нами в ночном небе летела маленькая Клякса, которая устроила целый скандал, когда поняла, что мы куда-то идем без нее. Пришлось взять скандалистку с собой, но под строжайшим запретом во что-либо вмешиваться.

Сейчас, несмотря на все свои умения и способности, я заметно нервничала. Сталкиваться с прошлым не хотелось, но другого выбора я не видела, предпочитая знать врага в лицо. Прошло много лет, Мартен изменился, изменилась и я сама, но вероятное возвращение старой боли меня откровенно пугало.

— Пришли.

Тихий голос Клайва вывел меня из размышлений. В темноте перед собой я увидела ступеньки, ведущие вниз. Пришлось спуститься. В нос ударил запах затхлой сырости. Дверь внизу была заперта, но для меня это не было проблемой. Наложив руку на металлическую скобу, служившую ручкой, я прошептала пару слов. Дверь бесшумно открылась. Из меня вышел бы неплохой грабитель, вздумай я заниматься столь непотребным делом.

В помещении было светло и душно. Спертый воздух с примесью вони бил в нос, заставляя досадливо морщиться. На полу хаотично спали несколько десятков человек. Стараясь никого не задеть, я осторожно пошла по подвалу. Под ногами шуршала солома, отовсюду слышался храп. Брезгливо морщась, я вглядывалась в каждое лицо. Здесь были как мужчины, так и женщины. Все, как один, неопрятные, откровенно пьяные, изредка бормочущие во сне. Очевидно, накануне состоялась грандиозная попойка, потому что рядом со спящими я видела остатки пиршества: пустые бутылки, недоеденное мясо, разбросанные раздавленные овощи и фрукты. Мне было откровенно противно. Застывший под мышкой поросенок молчал, а вот Клякса беззастенчиво ползала по спящим, сопровождая своеобразную прогулку язвительными репликами.

— Ну и рожа! Тебя от себя по утрам не тошнит? — допытывалась мышь, приподняв веко спящего толстяка. — Нет? А жаль, похудел бы! Ой, вы посмотрите на него, набрал бутылок и спит с ними в обнимку! Пьянство — великий грех! — выдав сие нравоучение, Клякса принялась по одной вытаскивать бутылки из рук очередного выпивохи и уносить на улицу. Видимо, это было делом тяжелым, периодически слышался звон битого стекла и ругань мыши.

Пройдя больше половины помещения и устав от бесконечной череды лиц, я пришла в отчаяние, решив, что Мартена в подвале нет, но тут Фортуна решила повернуться ко мне лицом. У стены, в обнимку с женщиной, спало мое прошлое, решившее стать настоящим и вознамерившееся поставить крест на моем будущем. Я осторожно приблизилась, присела и с любопытством вгляделась в теперь уже малознакомые черты. Мартен изменился. От веселого юноши, которого я когда-то знала, не осталось ничего. Некогда белокурые волосы свисали сальными прядями на заросшее щетиной лицо, левую щеку пересекал шрам, а столь любимые мною когда-то зеленые глаза были сейчас закрыты, и, скорее всего, их цвет был мутным от бродившего в голове хмеля. Он спал, прижимая к себе черноволосую женщину. Она была молода, и на ее лице я не увидела печати разврата, скорее всего, она появилась рядом с ним недавно. Даже платье на ней было вполне приличное. В глубине души я предположила, что она была любовницей Мартена, поскольку он обнимал ее обеими руками за тонкую талию, затянутую в корсаж.

Мартен, Мартен, в кого же ты превратился? Разве такого будущего ты хотел? Об этом мечтал? Согласна, жизнь ломает многих, но стоит ли опускаться на самое дно, выбирая жизнь преступника…

Мне стало тоскливо, негодование и злость ушли, уступив место грусти и жалости. Вздохнув, я поднялась и собралась уйти. Но тут меня схватили за ногу. Вздрогнув от неожиданности и чуть не выронив поросенка из рук, я обернулась. Мартен ухмылялся, держа одной рукой меня за щиколотку. Я была права, глаза оказались мутными и бесцветными, а во рту, растянутом ухмылкой, не хватало пары зубов.

— Пришла? — Мартен пьяно растягивал слова, но держал меня крепко. — Я знал, что ты придешь! Поэтому подготовился. Гляди, какой амулет мне дали. — Он потряс в воздухе какой-то безделушкой. — Это из-за него я и сумел тебя увидеть! Сейчас вот веревку наброшу — и все!

Обещанная петля со свистом рассекла воздух и оказалась у меня на шее. Я не сочла нужным даже пошевелиться, чем несказанно обрадовала Мартена. Краем глаза заметила, что по воздуху к нам приближается мышь. Нужно было поторопиться, пока Клякса не устроила здесь бурю в стакане.

— Рано празднуешь победу, — процедила я сквозь зубы. — Мало поймать. Ты еще удержать попробуй!

С легкостью разорвав веревку, я рванула к выходу. Мартен, быстро справившись с удивлением, погнался следом. Что-то просвистело, и мимо меня пролетела арбалетная стрела. Добежав до спасительной двери, я вышибла ее одним ударом, более не заботясь о соблюдении тишины. На ступеньках было полно осколков. Работа Кляксы. Пришлось пробираться быстро, но на цыпочках. Получилось. А вот у выскочившего следом за мной Мартена, видимо, не очень, поскольку он сильно матерился. Эта неприятность отвлекла его внимание, дав мне выиграть минуту. Схватив свободной рукой летящую прямо на меня Кляксу, я сосредоточилась и вспомнила о своем очередном даре.