100 Великих Книг - Юрий Абрамов

Считалось, что Ушас одновременно и мать и жена Бога Солнца — Сурьи: ежедневно рождая Красносолнечное Божество, как курица сносит яйцо, Ушас-мать немедленно вступает с Сурьей-сыном в кровосмесительную связь, и так продолжается вечно. Культ Зари, так красочно и многосторонне восхваляемой в Ригведе, — характернейшая особенность общеарийской культуры, откуда он перешел в славяно-русское языческое мировоззрение и, в частности, в русский фольклор. Сын-муж Богини Зари — Красносолнечный Сурья (отсюда, кстати, и русское «красное солнышко») — не менее сочная и смыслозначимая фигура ведийского пантеона:

Вот возносится вездесущий Бог, лучами ввысь возносимый, чтобы миру был виден Сурья.

Прочь, как тати, спешат обратно тьмы ночные и с ними звезды от всевидящего светила. «…»

Людям виден идущий в выси Сурья, ты - созидатель света - Озаряешь пространства света. «…»

Семь кобылиц по крутым небесам влекут твою колесницу, Пламенновласый, ты тьму сжигаешь радостно и легко, И все дышит, видит и слышит, к свету - к тебе стремится,

О славный Сурья, о наш Солнцебог, о Видящий далеко!..

(Последняя строфа переложение С. Северцева)

Кроме вышеупомянутых, колоритными «персонажами» Ригведы являются верховные Боги индоевропейцев — Индра, Агни, Рудра, Варуна, Митра и др. Все они — первозданно буйные, непредсказуемые, грозные и одновременно милостивые — своими чертами напоминают неистовых людей той далекой эпохи с их необузданными страстями, склонностью к бесконечным попойкам (вот они истинные истоки современного пьянства!) и непрерывно возбуждающей подпиткой своего неподдельного восторга перед жизнью наркотическим (или галлюциногенным?) напитком Сомой, обожествленного и постоянно поминаемого в Ригведе, которому здесь как равноправному Божеству посвящено великое множество гимнов. И все же несомненным любимцем древних ариев остается Бог-громовержец, разрушитель Индра, своим грозным величием не уступавший ни одному другому Божеству:

Индры ныне мы возгласим деянья, что сделал в начале громовержитель. Он, змея убивший, он пробуравил ради вод текущих горные лона. «…»Он — бык разъяренный. Он выбрал Сому, выжатого выпил из трех сосудов, щедрый ухватился — метнул дубину и убил перворожденного змея.Ты убил первоначального змея, хитрости хитрейших перехитривший. Ты Солнце зачал. Зарю и Небо, И подобных нет соперников Индре…

Множество гимнов Ригведы посвящены Богу огня Агни (и у современного русского слова, и у древнеиндийского — один общий корень):

Ты Агни-Бог с денницей радостно-яркий, ты из воды восходишь, ты из камений, ты из травы восходишь, ты из деревьев, ты же чисторожденный людьми владычишь.Ты Агни-Бог — первожрец, ты — очиститель, Ты — женоводитель, ты — огнедатель…

В целом же впечатление таково, что у любого гимна Ригведы — огненное начало. Все они пронизаны священным пламенем, вместе с которым устремляются ввысь, к Небу-Космосу, наши молитвы, наши помыслы и наши надежды. Ригведа — подлинная Поэма огня. Его отблески до сих пор полыхают в глазах и сердцах потомков ариев.

5. АВЕСТА

Священная книга древних иранцев — младшая сестра Ригведы. У них общий источник происхождения, сходное мировоззрение, общие Боги (например, Митра), но судьбе было угодно развести их идеологически. В Авесте также поминается древняя Полярная прародина иранцев (и всех индоевропейцев) — Арийан Вэджа (дословно «Арийский простор») Постигшее ее несчастье — ужасающее похолодание (оно вынудила прапредков иранцев уйти из полярных и приполярных областей) — с леденящей душу бесстрастностью описывается именно в Авесте:

Там - десять зимних месяцев и два летних месяца, и они холодны - для воды, холодны - для земли, холодны - для растений, и это середина зимы и сердцевина зимы, - а на исходе зимы - чрезвычайные паводки.

(Перевод — здесь и далее — И. С. Брагинского)

В дальнейшем некогда единая индоиранская этнолингвистическая общность окончательно распалась и возникли совершенно самостоятельные народы, языки, культуры, религии. Последние — с диаметрально противоположными ориентирами: иранские светлые Божества ахуры у индийцев превратились в злобных демонов асуров, и наоборот — индийские Богини деви у иранцев стали кровожадными дэвами. Но таковы сложные и непредсказуемые перипетии этногенеза.

Авторство Авесты приписывается легендарному пророку Спитаме Заратуштре (Зороастру) — его проповеди легли в основу канонизированного текста священной книги зороастрийской религии. Сам Заратуштра (в европейской традиции именуемый Заратустрой — в такой вокализации он вошел и в знаменитую книгу Фридриха Ницше) — реальное историческое лицо. Вот только относительно места и времени его рождения мнения ученых — и древних и современных — никак не совпадают. Местами рождения Заратуштры назывались Азербайджан, разные районы Средней Азии (Древней Бактрии или Маргионы), а в последнее время — Аркаим, древний оборонительный, производственный и культовый комплекс на Южном Урале, перевалочный пункт на пути миграций ариев вообще и индоиранцев в частности.

По традиционной пехлевийской хронологии, великий пророк и основатель зороастризма жил за 258 лет до Александра Македонского (в VII–VI веках до н. э.). Но есть и другие сведения. Так, античные источники сообщают, что Зороастр прибыл из северных краев (именуемых у греков и римлян гиперборейскими), из-за «мировой реки», то есть из-за Океана: «Говорят, что Зороастр на 6000 лет старше Платона, «…» будто он переправился на материк через большое море».

Первоначально полный свод Авесты насчитывал два миллиона стихов, разделенных на тысячу двести глав, написанные несмываемой золотой краской на двенадцати тысячах дубленых коровьих кож особой тонкой выделки. Тяжелые свитки хранились в главном зороастрийском храме столицы персидских царей. Когда Александр Македонский разбил Дария и разграбил Персеполь, он приказал стереть с лица земли главной святилище огнепоклонников, на его развалинах сжечь Авесту а пепел развеять по ветру. Существовал ли второй экземпляр книги — не известно. Легенда говорит о нескольких списках один из которых среди прочих трофеев был даже якобы вывезен в Грецию.

Когда же спустя много лет жрецы-маги задумали по памяти заново воссоздать сожженную книгу, утраченный текст восстановили лишь ценой невозвратимых потерь: новая Авеста оказалась вчетверо короче первоначальной. Однако и этот вариант не сохранился. Жрецы не раз дополняли и переделывали текст, уродовали древние стихи до неузнаваемости. Живое и поэтичное безжалостно выбрасывалось. Мертвое, наносное канонизировалось и насильственно насаждалось. Наивные вдохновенные верования древних иранцев в руках клерикалов превращались в сухую безжизненную догму.

В конце VII века на Персию и Среднюю Азию обрушились арабы. Все, что противоречило Корану и противилось новому порядку, беспощадно сжигалось и уничтожалось — люди, храмы, книги. Арабское нашествие положило конец древней религии Зороастра. На смену поклонению огню, свету, правде и мудрости пришла вера Мухаммеда. Монголы, посланные Чингисханом «к последнему морю» на завоевание мира, пополнили черный список губителей древней культуры: в пыль обращались города, в прах — бесценные книги и манускрипты.

Не сразу и не до конца удалось ордам завоевателей вытоптать огонь зороастрийского учения. Пламя пророчеств Зороастра и учения Авесты не в силах были задуть ни македонцы, ни арабы, ни монголы. Тлеющие искры веры в светлое и доброе неизбежно побеждающее зло и тьму, вспыхивали вдруг в самых неожиданных местах.

Античная Греция и Рим не избежали влияния зороастрийских идей. Авестийское учение оплодотворило мистику некоторых иудейских и христианских сект. В средние века воинствующие еретики — несториане и павликиане, богомилы, катары и альбигойцы, — поднимая под религиозными лозунгами народные массы на борьбу против угнетателей, черпали, сами того не зная, из манихейства крамольные мысли языческого пророка Зороастра.

Религиозные общины зороастрийцев, чахлые и вырождающиеся, также сумели выстоять кое-где под натиском времени. Вплоть до начала XX века в Баку действовал храм огня. Поныне малочисленные группы огнепоклонников живут в Индии и Иране. Именно через парсов, индийских зороастрийцев, бежавших из Персии после кровавой резни, учиненной мусульманскими фанатиками, и поселившихся в окрестностях Бомбея, попали в Европу XVIII века списки Авесты, вернее, жалкие и куцые остатки, которые чудом уцелели и дожили до наших дней, по сути — одна из тысячи двухсот навсегда утраченных глав. Но даже и в таком виде пламенные гимны Зороастра и суровая мудрость безымянных авторов вошли в сокровищницу человеческой мысли и мировой поэзии. С ними-то и имеет дело современный читатель.