Лотус - С. Дж. Пинард

— Что ты сказал, Эрик?

Он обернулся и сказал мне:

— Ну, мы называем его кровососом из-за этих отметин. Я думаю, мы такое уже видели на других телах, правда, не был уверен. Но это тело свежее. Тут точно есть точечные отметины.

Я прищурилась.

— Да, наверняка сделанные иглами чокнутых оккультистов, чтобы выкачать кровь.

Он ухмыльнулся уже знакомой ухмылкой, развернулся и ушел вслед за своими коллегами и моими. Ох, дерьмо.

Глава 3

— Еще один? — спросила я у коронера. Мы с ним стояли рядом с металлическим холодным столом, на котором теперь лежало тело девушки. Она была раздета, и вымыта дочиста. Голову ей побрили наголо.

Коронер кивнула. Ее лицо скрывала маска. Рукой в перчатке она указала на шею жертвы.

— В теле почти нет крови. Осталось меньше трех пинт.

Я покачала головой. Человеческое тело содержит около десяти пинт — почти пять литров крови. У этой бездомной могло быть ее меньше, ведь такие как она часто сдавали кровь, чтобы добыть денег, но меньше полутора литров — это точно смертельно.

— К несчастью, тело нашли очень рано, и совершенно ясно, что раны нанесены клыками, а не иголкой. Конечно, я напишу в отчете, что это следы уколов, но не все денверские копы абсолютно тупы, — сказала она.

Морин Линдт — я звала ее Мо — была двухсотлетним вампиром. Она работала в ночную смену здесь, в офисе, и я не понимала, что заставило ее захотеть иметь такую работу. Впрочем, она тоже наверняка меня не понимала.

— Да, они уже называю его Кровососом, — сказала я.

— Прекрасно, — заметила она сухо. — Тебе нужно добраться до этого ублюдка, Лотус. Он нас подставляет. Не только так, но еще и убивая невинных людей. Не круто.

Я издала смешок, услышав современное словечко из ее уст. Мо выглядела лет на 35, и старалась всегда идти в ногу со временем, как и я.

— Я знаю. Мы ищем. Я примерно знаю, что именно, но пока не уверена, так что дам тебе знать, если найду.

Она кивнула, вытащила из ящика пилу для костей, убрала защитный кожух и вставила пилу в рукоять.

— Кажется, мне пора, — сказала я, махнув в сторону инструмента.

Она засмеялась.

— А ты думаешь, зачем я это достала?

Я хмыкнула.

— Ты очень любезна.

— Иди, ищи своего ублюдка. Пока, фейри.

Я нахмурилась. Ненавижу, когда меня так называют. Но Мо любила всякое такое дерьмо. И я ей разрешала. Думаю, она просто завидовала тому, что я могу бывать на солнце. Не могу ее осуждать, правда. Когда ты чего-то не можешь, это бесит.

Я направилась к выходу.

— Лотус, — позвала она, когда я уже открывала тяжелую дверь морга, чтобы выйти наружу.

— Да? — я повернулась и увидела, что она уже повязала свой ужасный зеленый фартук.

— В холодильнике шесть пакетов. Угощайся.

Я кивнула и улыбнулась. Оказавшись у медицинского холодильника, я потянула на себя металлическую дверь и открыла ее. Я забрала три пластиковые пакета Первой Положительной и сунула их в сумку.

— Спасибо, Мо. Я ценю это.

Не глядя на меня, она нажала на кнопку пуска и пила ожила. Приблизив ее к голове теперь уже лысой бездомной девушки, она бросила:

— В любое время. Но пакеты вернешь.

Я быстро вышла из морга и направилась к парковке. Поглядев на часы, я поняла, что уже семь вечера, и я голодна. Хорошо, что я успела выйти раньше, чем Мо начала пилить голову этой несчастной, иначе я бы лишилась аппетита.

Я забралась в машину и закрыла дверь. Заведя мотор, я включила печку и убедилась, что свет не горит ни снаружи, ни внутри. Достав из сумки один пакет, я огляделась. Закрыла глаза. Концентрация позволила моим клыкам выдвинуться из десен. Отлично. Аккуратно надкусив пакет, я осторожно сделала в нем маленькую дырочку. Ни к чему устраивать кровавый потоп в машине. Снова оглядевшись, я сомкнула губы вокруг дырочки и начала сосать. Осушив пакет до дна, я открыла глаза. Тусклый зеленый свет озарил салон — мои глаза сверкнули зеленым в знак насыщения.

Я выдохнула. Открыв бардачок своей «мазды» RX8, я достала пластиковый пакет. Обычно я складывала пустые мешки из-под крови туда. Заглянув внутрь, я обнаружила там уже дюжину пустых пакетов.

— Упс, — сказала я, легко икнув. Лучше вернуть это Мо как можно скорее.

Я ненавидела пить кровь, честное слово, ненавидела. Ну ладно, любила тоже, но только потому, что это была часть меня. К счастью, мне не приходилось всерьез думать о крови почти до самой зрелости. Только после того, как мои воспитатели вышвырнули меня вон, и мне пришлось приехать в Нью-Йорк, где однажды я посетила медиума, жажда стала меня беспокоить. Клыки периодически вылезали из десен, но до того дня я их никому не показывала. Когда жажда крови меня настигла, я не была к ней готова. Я могла есть человеческую пищу, но оставалась голодной. Голод этот сидел не в животе, а в каком-то другом месте, может, даже в моей душе.

Однажды, разглядывая клыки в зеркале, я сказала себе, что мне, наверное, нужна кровь. Сначала я была в шоке от своих мыслей, но после того, как в ночном клубе я покормилась от молодого паренька, сомнения прошли. Вкус крови на губах дал мне то, о чем я мечтала долгие годы. Я выглядела и чувствовала себя лучше и думала яснее после комрления. Мне потребовались годы на то, чтобы узнать по-настоящему, сколько крови и как часто мне нужно получать. Пакет крови в неделю — иногда раз в две недели — был для меня оптимальной дозой. Человеческая еда тоже была мне нужна. Теперь я пила кровь только из пакетов. Мне не нравилось питаться от людей, да и не было в этом необходимости.

Остановившись в автозакусочной и захватив пару такос, я направилась домой. Тщательно просканировав жилой комплекс снаружи с помощью своего ночного зрения, я не обнаружила ничего странного. Я направилась к входной двери. Консьерж встретил меня словами:

— Мисс Смит, как дела сегодня?

Я улыбнулась.

— Отлично, Адам, спасибо, что спросил!

Он открыл для меня дверь. Я воспользовалась лестницей, чтобы добраться до своего этажа. Остановилась, подозрительно осмотрелась, прежде чем выйти в коридор. Я достала ключ, отперла двери и вошла внутрь, сразу же заперев дверь за собой. Я положила еду на шкаф, а пакеты с кровью убрала в холодильник. Прикончив такос, я сняла пояс с оружием и одежду. Проверив на всякий случай окно, я скользнула в кровать. Я сегодня слишком устала для душа.

— Иди ко мне, мое дорогое дитя, — шептал он мне в ухо.

Я повернулась, но вокруг не было никого. Я снова пошла через туман, удивляясь тому, зачем я вообще пошла в лес посреди ночи. Я потянулась за оружием, но его у меня не было. На мне не было ничего, кроме белого воздушного платья. Я шла босиком, не боясь наколоться на стекло или что—то еще, сделанное руками человека. Я никогда не носила платья, но почему—то не спросила себя, а почему на мне сейчас именно оно.