Холм обреченных - Светлана Ольшевская

– Ника, Лиля, привет! Какая приятная и неожиданная встреча! Рад вас видеть! – По его лицу было видно, что он действительно очень рад.

– Привет, – буркнула моя подруга, отворачивая свое опухшее от слез лицо. Впрочем, Стас смотрел не столько на нее, сколько на меня:

– Давненько не виделись, девочки. Школа совсем замучила.

– Ага, – ответила Лилька, все так же отворачиваясь.

– Что это тебе, Стас, в поселке понадобилось? – спросила я. – Не припомню, чтобы у тебя там знакомые были.

– Это секрет, – улыбнулся Стас.

– Ух ты! Признавайся, завел там девчонку?

– Не совсем завел, и не совсем там, – таинственно ответил Стас. – Но, очень может статься, скоро я буду встречаться с лучшей в мире девушкой!

– Поздравляю, – улыбнулась я. В самом деле, было бы очень даже неплохо, если бы он нашел себе подругу. Дело в том, что Стас уже трижды предлагал встречаться мне, и каждый раз стоило немалых усилий отшить его и при этом не поссориться. Стас хороший парень и когда-то действительно мне нравился, но теперь мое сердце принадлежит другому. И в этом никто не виноват…

– Девочки, вы сегодня настоящие красавицы! – продолжал Стас. – А у меня как раз с собой фотик имеется. Как насчет того, чтобы увековечить этот момент на фото?

На миг я подумала, не издевается ли он над Лилькой, но тут же отбросила эту мысль: похоже, Стас и не глянул в ее сторону.

Лилька тем не менее обиделась:

– Дурак! Не буду я фотографироваться!

– Ника, а ты?

– Стас, мы спешим.

– А я быстренько. Всего пару фоток – встань вот так, на фоне закатного неба… Вот, и еще… Эх, Ника, тебе бы в модели податься, смотри, как получилось!

Лилька дернула меня за рукав.

– Ладно, мы побежали, напечатаешь – покажешь! Пока! – Я махнула ему рукой и заторопилась вслед за подругой.

Путь до дома Лыскиных мы преодолели чуть ли не бегом. Вообще-то я не горела желанием встретиться с ее убитыми несчастьем родителями, которым вряд ли понравится настырная гостья, но, когда Лилька позвонила по домофону, ей никто не ответил.

– Дома нет, что ли? – пробормотала она, выуживая из недр кармана ключи.

В квартире действительно никого не оказалось, только три кошки беспокойно встретили нас у порога. Прежде чем зайти, я осмотрела площадку – она была чистой и аккуратной, и ничего постороннего я не обнаружила.

– Странно, – Лилька включила свет. – Куда они могли уйти на ночь глядя? Ну да ладно, так даже лучше. С чего начнем поиски?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Будем искать в комнатах, а потом осмотрим вещи.

Лилька кивнула, прошла на кухню и щелкнула выключателем. Кухонька Лыскиных всегда поражала меня чистотой и порядком, словно там не готовили еду, а исключительно на нее любовались. Она была обставлена со вкусом, и каждая вещь всегда находилась строго на своем месте, не то, что у меня. А потому открывшийся нашим глазам беспорядок немало нас обеих удивил. На столе были разбросаны лекарства, какие-то бумаги, сахарница опрокинута. На полу валялось полотенце. Кошки вертелись под ногами, настойчиво привлекая к себе внимание – они явно были голодны. Лилька же первым делом бросилась к холодильнику и отцепила прикрепленную магнитом записку. Пробежала глазами и без сил опустилась на табуретку.

– Что-то случилось? – с тревогой спросила я.

– Случилось… Отцу плохо стало, в больницу увезли. Мама пишет, что скорее всего будет всю ночь дежурить у его постели…

Я только присвистнула. Правду сказала тетя Ксеня, но кто бы мог подумать, что все произойдет так быстро! Значит, семья Лыскиных действительно в опасности, и что-то предпринимать необходимо немедленно.

Для начала, пожалуй, покормить голодных кошек. Лильке было не до них, и я открыла холодильник, достала оттуда пакетик кошачьего корма…

Так, а это еще что такое? Медальон дал о себе знать. Он не обжег, как это бывало при опасности, а слегка нагрелся и стал слабенько и противно колоться, будто я надела свитер из шерсти. Я терпеть не могу шерстяных вещей, но когда-то мне приходилось надевать такой свитер, который не только кололся, но еще и сдавливал шею. Вот и теперь я испытывала подобное – мне словно что-то стянуло горло. Я стала делать один за другим глубокие вдохи, а потом каким-то шестым чувством поняла, что от меня требуется…

Лилька, забыв о своем горе, ошалело глядела, как я вынула из кухонного стола длинный нож и пошарила под холодильником. Нож за что-то зацепился, и я стала выталкивать это что-то наружу. Продвигалось оно с трудом, и мне с каждым движением становилось все труднее дышать, словно невидимый палач медленно затягивал на моей шее омерзительный шерстяной шарф. Я хватала воздух шумными глотками, не прекращая тем не менее своего занятия.

– Ника, тебе плохо? – подскочила Лилька. – И что там такое?

В этот момент предмет, находившийся под холодильником, выкатился наружу, и мне стало совсем дурно. Это была какая-то грязная, заскорузлая тряпка, обмотанная не менее грязными нитками, и в нее были воткнуты несколько иголок. А хуже всего был запах – гнилостный, тошнотворный, хотя и слабенький. Что было завернуто в эту тряпку, оставалось только догадываться.

– Что это за гадость?! – завопила Лилька.

Я не отвечала. Мы обе без слов поняли, что это и есть тот самый «подклад», о котором говорила тетя Ксеня.

– Надо сжечь? – полувопросительно обратилась ко мне подруга. Я молча кивнула.

О том, чтобы прикасаться к этой гадости руками, не могло быть и речи. Тем же ножом мы положили находку на газету, которую свернули и вынесли на улицу, разместили на площадке возле мусорных баков. Спички в дрожащих Лилькиных руках долго гасли от ветра или ломались, да и у меня никак не хотели разгораться. Пришлось сбегать в дом за ворохом газет и зажигалкой, только после этого огонек разгорелся, пополз по бумаге.

Мы отошли чуть в сторону, наблюдая за огнем. Сначала просто горели газеты, а потом… Завернутая в горящую бумагу тряпка неожиданно зашипела, заискрила, с нее повалил черный, дурно пахнущий дым, а затем раздался довольно громкий хлопок, и из горящего свертка поднялся в воздух маленький светящийся шарик, проворно завертелся в воздухе и потемнел на глазах.

– А-а!!! – закричала Лилька, и мы обе в испуге бросились к подъезду.

Мое недомогание моментально прошло, и я почувствовала, что снова могу спокойно дышать полной грудью, а амулет теперь лишь приятно холодил кожу. Вернувшись в квартиру Лыскиных, мы какое-то время не отрываясь смотрели в окно. Но там больше не было никакого шарика, только дотлевали старые газеты.

Рука в открытой форточке

– И что, теперь, когда мы эту гадость сожгли, Лада возьмется за ум и вернется домой?

В голосе Лильки звучала надежда, но я совсем не была уверена, что все так легко уладится.

– Надо тете Ксене позвонить и спросить.

– Пожалуйста! – Подруга с готовностью протянула мне телефон.

Услышав мой рассказ, тетя Ксеня решительно ответила:

– Нет, Ника, этим вы Ладу не спасете. Ты упомянула, что ее отцу стало плохо? Все оказалось еще хуже, чем я предполагала – с семьей решили расправиться безотлагательно. Это хорошо, что вы сожгли подклад, возможно, вы тем самым спасли отца. Но Лада… куклу, надо найти куклу!

– Не совсем поняла – это что-то наподобие куклы вуду? Разве эти тетки увлекаются экзотической магией?

– Вуду, говоришь? – скептически отозвалась старушка. – Да уж, про вуду сейчас все знают. А то, что с древнейших времен по всей земле колдуны всяких мастей пользуются куклами для своих делишек, не слышала? А зря. Эти, как ты выразилась, тетки такого натворить могут, что твоим вуду и не снилось. Слушай лучше, что дальше делать…

Минут десять я молча слушала наставления старушки, а Лилька тем временем в другой комнате звонила по мобильнику своей матери. Трубки мы положили почти одновременно.

– Папе стало лучше, он пришел в себя! – радостно воскликнула Лилька, возвращаясь в кухню. – Буквально минут пять назад! Это потому, что мы сожгли ту дрянь, да?

– Да. Но боюсь, не все так хорошо – мы спасли твоего отца, но не Ладу, – остудила я ее радость. – И теперь вам трое суток нельзя ничего из дома никому давать.

– Почему? – опешила Лилька.

– Потому что зло, напущенное ведьмой, теперь вернулось обратно к ней, и ей необходимо в течение трех дней заполучить у вас любую вещь. Причем не украсть, не взять, что плохо лежит, а именно получить из рук в руки – таково условие, чтобы все сделать заново. Тетя Ксеня считает, что это дело рук бабки этого Куцего, Валентины, которая поспешит все исправить.

– Что? Ведьма придет сюда?!

– Обязательно придет. Иначе ей самой будет плохо. Ей и сейчас уже «весело».

– Ой! Она придет прямо сейчас?! – Лилька попятилась, глядя на темень за окном.

– Скорее всего.

Лилька испуганным взглядом окинула кухню, выглянула в коридор, в темные комнаты, словно злая ведьма уже затаилась где-то в квартире. Мне тоже стало не по себе, особенно при мысли, что сейчас по темнотище придется идти домой.