Недостойное жить отребье - Игорь Черемис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но всё равно воспринимала мир за пределами квартиры как-то странно, и грешила на виртуал. Свой район, расположенный рядом со старой окружной дорогой – сейчас она называлась в честь одного далекого озера, – она знала хорошо. Небольшие узкие улочки, одинаковые свечи многоэтажек – в одной из них жили они с Командиром, – припаркованные автомобили, несколько сетевых супермаркетов и мелких магазинчиков, оставшихся, кажется, со старых времен. Здесь было красиво. Улочки и переулки летом утопали в зелени, а осенью превращались в золотое царство. Последние годы снег зимой никто не убирал, хотя раньше даже в таких отдаленных от центра районах вовсю сновали тракторы и снегоуборочные машины. Аше было на это наплевать. Кроме того, ей нравились чудесные заснеженные пейзажи.
Она привыкла к этому лабиринту дорог, у неё появились знакомые, с которыми они здоровались кивками при редких встречах. Её узнавали продавцы, и всё выглядело почти так, словно Аша снова вернулась в детство и в свой район, который находился гораздо ближе к центру.
Но при каждом выходе из квартиры Аша словно снова загружала игру «Время героев» – ту самую, в которой сейчас паладин Солека отдыхал от трудов ратных и готовился к новому этапу тяжелой прокачки, что наверняка позволит ему одолеть страшного двухглавого дракона. Сознание Аши почему-то считало, улица – это ещё один уровень фэнтезийного мира. Там нет драконов и других ужасных монстров, мобы выглядят, как люди, и не обязательно нападать на кого-то сразу, как только увидишь его уровень и сочтешь подходящей жертвой. Мирная локация, где можно прикупить необходимые фласки и зелья или скинуть ненужный хлам – хотя последним обычно занимался Командир.
Но и передвигаться по этой локации следовало, соблюдая все игровые правила – внимательно смотреть по сторонам, не подходить к агрессивным созданиям слишком близко и стараться держаться дорог. Даже своё задание Аша рассматривала как квест – разве что она не ожидала, что место установки взрывчатки и точка, на которой нужно будет нажать красную кнопку, будут подсвечены. Хотя она и не исключала, что у космонавтов всё происходит именно так – хотя, возможно, сейчас это работает только с живыми людьми.
К её цели можно было пройти разными маршрутами, и Аша выбрала длинный путь – из осторожности, а ещё потому, что последнюю неделю безвылазно просидела в четырех стенах, и ей нужно было дать телу немного физической нагрузки. Она вышла на большой проспект и, не торопясь, пошла по тротуару.
Прохожих было мало. Город и до появления космонавтов не был слишком оживленным – он был разбросан по большой холмистой равнине на левом берегу широкой реки, его население и в лучшие годы не превышало нескольких сотен тысяч человек. Сколько здесь жило сейчас, никто не знал, а власти ничего на эту тему не говорили, переведя всю статистику в разряд государственных тайн – до окончательного включения страны в Союз. Но Аша знала, что многие просто уехали ещё до Трех Дней; их семья тоже собиралась в какой-то городок, где жили родственники матери, но перебраться туда не успела – сначала были похороны дедушки и бабушки, потом Три Дня, а потом уезжать стало нельзя.
Но она была чуть ли не единственным пешеходом на широкой улице. По четырехполосному шоссе изредка проносились грузовики и даже легковые автомобили, но гуляющих было раз, два – и обчелся. У заправки стоял небольшой патруль – два космонавта, один из которых проводил Ашу своим забралом, видимо, считывая показания ай-ди, но этих gardistoj она снова не заинтересовала. И совершено этому не удивилась.
На перекрестке, где сходились и расходились сразу шесть улиц, Аша немного замедлилась. Здесь сходилось несколько трамвайных путей, и она помнила, что на одном из ходивших здесь трамваев можно было добраться и до дома, где она жила с родителями, и до большого парка с озером. Один из маршрутов вёл и в нужный ей район, где находилась цель задания. Но трамваи не ходили вот уже три года, как и весь остальной общественный транспорт, рельсы уже начали покрываться ржавчиной, а между шпал по летнему времени выросла высокая трава. По мнению старых новых властей, такие услуги только мешали движению в светлое будущее: в Союзе у каждой семьи по нескольку машин и личные шоферы. Аша вспомнила риторический вопрос Командира – кто же возит самих шоферов, – и улыбнулась. В одной из книг, прочитанных за последние годы, похожее идеальное общество описывал один мыслитель – только там речь шла не о водителях, а о рабах.
Аша могла свернуть направо и как раз по трамвайным путям дойти до нужного места. Но она решила сделать небольшой крюк – по причинам, совершенно не связанным с эффективностью выполнения задания. Через километр основное шоссе упиралось в центральную улицу Города; когда-то она называлась именем и фамилией политика одной из предыдущих эпох, а после Трех Дней была оперативно переименована в проспект Свободы.
Это проспект был не очень широким – шоссе, по которому шла Аша, был гораздо шире, с удобными тротуарами и даже каким-то подобием парковой зоны по краям, которая отделяла проезжую часть от зданий. Ну а проспект, хот и имел те же четыре полосы для автомобилей, был зажат между заборами с одной стороны и трехэтажными странными домиками с другой. Но он и раньше был место для проведения различных демонстраций, поскольку заканчивался как раз у Президентского дворца, так что организаторы акций протеста, позже названных Тремя Днями, выбрали именно его для шествия.
Участники демонстрации тогда собирались как раз на перекрестке шоссе и проспекта Свободы. Безымянная площадь в народе называлась «Под мостами» – над проезжей частью там были выстроены несколько наземных пешеходных переходов. Полиция – вернее, уже космонавты – заблаговременно перекрыли движение по проспекту, протестующие собрались и быстро дошли до резиденции президента – старинного особняка в самом центре города. Там они немного помитинговали и, удовлетворенные, разошлись. Президент к ним не вышел.
То же самое повторилось и на следующий день, хотя народу собралось ещё больше. Космонавты стояли в стороне, лишь приглядывая за обстановкой. И снова шествие, и снова лозунги и крики перед наглухо закрытым дворцом. На третий день для участия демонстрации приехали
