Космические тайны. Холодные звёзды. Книга 1 - Вселена Радужная

– Ищи на Гараре.

– Я попробовал задать ему ещё несколько вопросов, но всё оказалось бесполезно: он молчал и без участия смотрел на меня. После сделки, я не видел ни его, ни его корабль, казалось, что он меня обманул. И, доведя себя до отчаяния этой мыслью, чуть не выкинул эти листы. Но вспомнив, что он упомянул Гарару, взял себя в руки, так как это была ничтожная зацепка. О Гараре я знал только, что эта мёртвая планета, и она находится возле пограничья, на нейтральной территории, поэтому проблем с посещением не должно было быть. Надо было только получить разрешение начальства. Начальник разрешил, но после возвращения на Горизонт совершить эту акцию. Как только мы продолжили полёт к Синкли, я занялся переводом загадочного текста. Но все мои усилия успеха не принесли. И я решил отложить это дело для профессионалов КР или до посещения Гарары. В остальном, происшествий, которые мне могли запомниться в полёте до Синкли, не было.

8

А вот когда мы прилетели к Синкли и вышли на орбиту их планеты, меня охватило смешанное чувство страха и восторга. Скорее всего, это ощущение было вызвано очень большой ответственностью перед первым контактом. Нам пришлось приземлиться возле их столицы, чтобы начать диалог сразу с их руководством. В переговорах нам помогал универсальный галактический переводчик, и нам приходилось надеяться на правильность его перевода. По всей видимости, переводчик переводил правильно, потому что после нашего заверения о мирных наших намерениях, они пригласили нас к себе во дворец для продолжения разговора, но на более высоком уровне. Дворец, снаружи, походил на утыканную иглами полусферу, а внутри обстановка была роскошной, но не совсем привычной для человеческого глаза: какая-то угловатость и острота предметов присутствовала в их быту. Переговоры прошли нормально, и, когда полностью они убедились в нашем миролюбии, предоставили нам временно жильё и разрешили свободно передвигаться по городу. После всех формальностей они спросили нас о цели нашего визита к ним. Тогда я достал артефакт из контейнера и положил на стол, тот не замедлил и тут же прилип к нему. Я спросил, известен им материал этого предмета. Они ответили, что да, и что они могут показать полное производство, наверное, надеялись на торговые отношения или боялись вторжения. Я не понял их суетливость и поспешно принял их предложение, думая, как бы отлепить артефакт от стола. Видя моё замешательство с прилипшим предметом, один из Синкли поднес какой-то прибор к артефакту и стал проделывать манипуляции над ним. Через десять минут он отлип от стола, приняв опять форму шара, остался таким. Я предположил, что артефакт выведен из строя и сказал им об этом, но они заверили меня, что всё нормально и что всё расскажут и покажут по порядку только завтра. Оказалось, что это вещество природного происхождения и добывается оно из озёр, но не водяных, а полностью из этого конкретного вещества. Их так и называют «озёра смолы Орикса». Производство заключалось в следующем. Специальные машины черпали это вещество прямо из озёр. Потом доставляли до завода, а там творили чудеса, создавая в считанные секунды из этой смолы разные фигуры и детали, а так же во истину уникальные вещи. А прочность материала позволяла существовать этим изделиям вечно. Нам объяснили, что смолу Орикса можно легко программировать температурными режимами, то есть, воздействуя на него разными температурами, можно легко закладывать в него разные простые программы. И Синкли тут же продемонстрировали нам это. Они взяли кусок смолы и поместили его в термокамеру. Указали на градусной шкале диапазон: от минус ста пятидесяти до ста пятидесяти градусов, при этом, задав на компьютере форму куба. И в ту же секунду в термокамере бесформенный кусок смолы стал кубом. Инженеры Синкли пояснили, что если температура, куда будет помещён куб, превысит заданный диапазон, то куб станет опять бесформенным куском. А после того, как они подтвердили, что смола имеет свойство прилипать к другим материалам и не только, мне сразу стал понятен принцип действия артефакта. Я спросил у инженеров Синкли, если можно смолу программировать, можно ли узнать какая у неё программа. Получив положительный ответ, я достал шарик и попросил узнать, какая программа у него. Через час они принесли распечатку с программой шара, предупредив меня, что шар содержит внутри инородный предмет. А когда мы собрались улетать, руководство Синкли намекнуло на торговые отношения, и в знак доброй дружбы подарили парочку сувениров и, заодно, книгу с общими инструкциями по программированию «смолы Орикса».

9

Луанна воспользовалась паузой и попросила рассказать про Синкли.

– А что именно ты хочешь знать? – переспросил Юрий.

Луанна начала перечислять:

– Ну, как выглядят, как живут, само их жильё, отношения, развлечения. Короче всё, что знаешь.

Юрий вздохнул, мысленно отмечая вечное любопытство женщин и вспоминая проведённое время у Синкли, начал:

– Выглядят они из далека, как человек, истыканный шипами, а вблизи эти костяные наросты смотрятся угрожающи, торча из суставов плеч, локтей и кистей. Кожа имеет синий цвет. Глаз почти не видно из-за сходного цвета с кожей, только две вертикальные щёлочки зрачков указывают, что это глаза. Носа нет, вместо него – три отверстия, позволяющие дышать кислородом и углеродом. А больше мне запомнился их длинный подбородок, достающий им до торса, но он не костяной. Все их дома имеют сходную архитектуру, угловатые и с обязательными шипами на углах. Похоже, шипы у них считаются чем-то, вроде, религиозного символа. У женщин костяные шипы закруглённые, и это единственное отличие от мужчин, которое я смог заметить. На счёт брака не знаю, а вот рабочие обязанности у них не разделимы. Одежда однотипна, в виде халата с разнообразными узорами. Какой государственный строй, я так и не понял, похож на коллективное правление с индивидуальными лидерами, имеющими власть, равную коллективной.

И Юрий, задумчиво припоминая что-нибудь ещё, произнёс:

– Наверное, это всё, что я могу вспомнить.

Луанна, рисовавшая в голове образ Синкли, как профессиональный биолог, кивнула, как бы в такт своим мыслям, и с неподдельным интересом попросила Юрия продолжить свой рассказ.

Юрий, отпив глоток сока, продолжил:

– Вернувшись с Орикса на Горизонт, я сразу же предоставил учёным все материалы, которые передали мне Синкли, и копию текста на тех самых листах, только уже купленных у Шерстяного. А сам, вспоминая о разрешении начальства посетить Гарару, попытался найти как можно больше информации об этой планете. Сидя в информатории КР, мне удалось узнать немного. Не считая того, что я уже о ней знал только то, что она была покинута недавно, всего триста лет назад, расой Смугами, переселившихся на планеты альянса. Причиной такого переселения стало уменьшение атмосферного слоя планеты, которое привело к понижению кислорода. Как только я закончил подготовку к полёту на Гарару, из лаборатории пришла информация об успешном термопрограммировании артефакта. Им удалось деактивировать шар, применив программу рассыпания, которая превратила его в песок. А в этом песочке нашли металлический шарик, величиной в миллиметр. Эта программа заставила их, тем самым, работать в двух направлениях: со «смолой Орикса» и с металлическим шариком. Если в первом случае им было уже многое известно, то во втором – ничего. А ксенолингвисты, занимавшиеся с текстом, вообще решили, что я издеваюсь над ними. Я не стал дожидаться каких-либо результатов, взяв листы с непонятным текстом, и отправился на Гарару. Добрались мы до Гарары довольно быстро, нигде не останавливаясь, так как летели на боевом корвете КР, у которого есть своя система жизнеобеспечения. Да, ещё капитан сказал, что корабль попал в подпространстве во временной вихрь, что позволило сократить время полёта в два раза.

10

Когда мы вышли на орбиту мёртвой планеты, капитан спросил о дальнейших действиях. Я и не знал, что сказать, ведь Шерстяной нам не сказал точно, где искать и что именно. Всю планету было не исследовать, не имея представления о том, что нужно. Поэтому я попросил капитана задействовать разведывательные приборы корабля и при выявлении чего-нибудь сообщить мне. А сам взял корабельный катер и стал облетать поверхность, выискивая города или поселения. И если такие обнаруживал, то искал в них библиотеки или архивы, думая, что разгадка в этих кладезях мудрости. На десятый день безрезультатных поисков с корабля сообщили, что на юге-западе, в восьмистах двадцати километрах от меня, биосенсор обнаружил живых существ. И это на мёртвой планете, на которой дышится, как в сауне! Я рванул туда в надежде на прояснение, хотя с корабля предупредили об осторожности. Подлетев к указанным координатам, я сделал над этим местом круг, осматриваясь и подбирая посадочное место. Оказалось, что засечённые кораблём существа, находятся в одном здании, похожим на храм, стоящим одиноко среди скал. Отыскав пятачок, посадил на него катер, надел лёгкий защитный скафандр и пошёл к этому зданию. Вблизи оно оказалось просто огромным: плиты из коричневого камня кое-где осыпались, но дыр не было видно. Шестиугольная форма придавала ему вид старинной крепости, только эту иллюзию нарушали колонны тёмно-синего цвета и настенные рисунки, блёклые уже от времени. Всё это ему придавало заброшенность и безжизненность. Когда я перестал оглядывать такое странное, как мне показалось, но всё же великолепие, то заметил у входа стоящую фигуру. Похоже, что это существо ждало, когда я обращу на него внимание, потому что, как только я это сделал, оно начало двигаться в мою сторону. Вид этого существа несомненно был гуманоидного типа, но к какой расе он принадлежал, я не знал. Лицо его было всё в обвисающих складках, и из-за этого не было видно глаз и дыхательных отверстий. Но, как я убедился позже, все эти органы были точно, но только под складками или ещё где-то для меня так и осталось загадкой. Из-под балахона металлического цвета и не известного мне материала, виднелись тонкие руки с двумя пальцами. Ноги скрывала длина одеяния. К моему удивлению, подойдя поближе, он даже заговорил, обращаясь ко мне на чистом интергалактическом языке или, как сейчас говорить модно, на общегалактическом.