Только на одну ночь (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

Объективно, единственный, перед кем я бы реально боялась светить таким компроматом, — и был Он. Но будь у меня такая ситуация — я бы просто ему в этом созналась, потому что ненавижу врать. Ей богу, лучше бы сейчас у меня была такая ситуация, и было бы кому сознаться. Меня наказали бы — и дело с концом, и все страдания.

Нет, я могла представить те заголовки, можно быть уверенной — в ближайшие полгода количество поз и ракурсов, в которых я была запечатлена на той фотосессии, обеспечит множеству мелких и не очень изданий пищу для каких-нибудь приторных и заплесневелых статеек. Ну, тем лучше.

Я усмехнулась этим мыслям, потянулась вперед, поймала Неберта за галстучек, потянула на себя. Наверное, он подумал, что я раскаялась и решила дать ему прямо сейчас. Потому что он повелся, поднялся, придвинулся ко мне. Ох и здоровенная же хрень. Нет, точно нет, даже если бы и не был таким козлом.

— Умоляю, сделай мне пиар, Антончик, — нараспев улыбнулась я, чуть качнулась к нему, щелкая зубами у кончика носа, делая вид, что пытаюсь его откусить, а затем увернулась от руки недобосса, которой он попытался поймать меня за плечо, и скользнула к двери.

— Уйдешь сейчас — я тебя уволю, — в спину мне впечатывает злющий мудак. Ну, не зря старалась. Нет, он точно неизлечимый идиот. Ну, все же знают, что с террористами и козлами переговоров вести не стоит.

Так и быть, я вернулась к столу Неберта. Достала из принтера чистый лист, выдрала паркер из пальцев Антошеньки. Ведь правда — заявление об уходе «по собственному» я решила писать в последнюю очередь, оставить на сладкое. И чуть не забыла. Как так?

Причина увольнения: «Не могу работать под началом озабоченного членоносца».

Гениально. Сама на себя не нарадуюсь.

Кстати, это тоже может испортить мне имидж, но не страшно. Чем скандальнее уйду — тем лучше. Больше поводов просить красивую зарплату в новом месте. Распиаренная личность, все-таки, могу устроить шумиху на всю Москву, бомонд будет нервно курить и посасывать свой боржоми из трубочки.

Закончила выводить строчечки на белом листе бумаги, протянула его Неберту.

— Я же и Старикову могу его подать, — фыркнула, заметив, что он примерился к тому, чтобы разодрать лист напополам. — И не думаю, что совету директоров понравится мой уход.

Господин мудак глянул на меня с яростью — ох, беда-то какая. А потом швырнул лист на стол перед с тобой, дернул из канцелярского органайзера ручку и черкнул под заявлением свою закорючку. Подпись как у первоклассника, “Н.А.” и петелька. Слабак. Вот у меня подпись. Хрен подделаешь. На четверть листа.

— Послушный мальчик. — С улыбкой гиены я забрала заявление. Сама в отдел кадров занесу. Сфоткала заявление с подписью на память, потом кину в инстаграмм, и накатаю какой-нибудь ядовитый текст.

— Ты должна отработать две недели. — Попытался было остановить меня Неберт.

— Сходи-ка ты в анальное путешествие по своим темным пещерам, господин начальник. — Я подняла левую руку над плечом, оттопырила средний палец.

Должна-то должна, но знакомый врач нарисует мне больничный на пару недель. А я в этом гадюшнике больше ни секунды не останусь.

Напоследок я с чистой душой хлопнула дверью.

Hasta la vista, ублюдок.



Глава 4. Потрясенный

У Эда звенело в ушах еще с пять минут после того, как девушка вышла из его кабинета.

Это что сейчас такое было вообще?

И…

Какого хрена?

И никаких слов не было — одни только междометия, и те нецензурные.

Это ж надо — вот так!

По идее нужно было встать, догнать, поставить обнаглевшую девицу на место, а все что мог сейчас сделать Эд — это невидящим взглядом пытаться рассмотреть дверь.

Его еще никогда так не посылали.

Ну ладно, он еще никогда столь грязным способом женщину в постель не тащил, но… Нет. Никто. Не смели. А эта…

Каждое слово будто висело в воздухе, и жгло, заставляя ярость в груди бурлить еще сильнее. Наглую девицу хотелось только придушить, потому что — как она смеет вообще что-то из себя строить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Охренеть. Эда послала… Саба. Нижняя. И… Как отец с ней справлялся? Как был для неё “всем”?

Нужно сказать уже вслух: Эд прокололся. Он думал, что это будет обычная скромная девочка — ну не зря же говорили, что Светлана Клингер, известная как Сапфира, уже два года не появляется среди Тематиков. Эд был уверен — после разрыва с отцом подстилочка решила завязать и поискать кого попроще, пованильнее. Может даже решила выскочить замуж за какого-нибудь идиота. Значит — напоминания о Тематическом прошлом ей ни к чему.

Честно говоря, Эд Сапфиру (а по имени он её в уме и не называл, слишком это было интимно, не стоила эта дешевка такого уважения) уже четыре года как ненавидел. Из-за неё отец развелся с матерью и стал гораздо меньше общаться с семьей, мотивируя это тем, что с бывшей женой он видеться и не обязан, а Эд — уже слишком взрослый, чтобы нуждаться в отцовской поддержке круглосуточно.

Променял семью на девку. Что с отцом было? Потянуло на молоденьких?

Нет, Сапфира была, разумеется, красивой. Страшных любовниц Александр Эдуардович Козырь просто не держал. Ну, по крайней мере — до Сапфиры. Это при ней он завязал с ними всеми, спал только с Сапфирой, будто она была какой-то уникальной. Ну вот значит мать была этого не достойна, а Эта — оказалась вдруг? И за что такие заслуги, спрашивается?

Да — красивая. А еще ухоженная, стройная. Но… И все?

Эд разглядывал эту девицу уже неделю. Кто спорит, она одевалась стильно. Но будто асексуально, как нарочно. Эти её вечные широченные брюки, блузки, застегнутые под горло… Волосы вечно подколоты, и нет, прическа была, конечно, хороша, но свободные волосы её бы украсили лучше. Из дани женственности — только туфли, и те на невысоком каблучке. Даже ассистентка её бегала на высоченных шпильках.

Вообще, при отце Сапфира была совершенно другой.

Эд видел её при жизни отца только один раз. Козырь-старший лишь однажды в первый год после развода привозил её на день рождения Эда, хотел познакомить любовницу и сына, но… Эд его послал тогда. Не хотелось ему знакомиться с женщиной, из-за которой было разрушено счастье его матери. И все, что он помнил в тот вечер о Сапфире — так это изящный девичий силуэт, стоявший у окна ресторана. Тогда она была в режущем глаза коротком бирюзовом платье, в ярких желтых туфлях, и темные гладкие волосы были распущены. И кстати были в два раза длиннее, чем сейчас. Сапфира-то Эда не видела — он так и не подошел к ней, чтобы познакомиться, а вечеринка тогда была шумная. Он послал отца, отец пожал плечами, вернулся к Сапфире и уехал. С той поры чеки Эд от него на день рождения получал, а самого отца на своих вечеринках не видел. И от этого у Эда бесконечно пригорало. Предпочел! Выбрал подстилку!

Вообще-то о Сапфире в среде Тематиков ходило много сплетен. Вплоть до того, что в Теме она сразу с совершеннолетия, около двух лет она меняла Верхних как перчатки, просто потому что они не могли следовать её условиям. Честно говоря, Эд этим слухам не очень верил. Ну, какие могут быть условия у Нижней? Условия же всегда диктуют Верхние.

Но вот сейчас он, кажется, догонял, в чем было дело.

Этот характер…

Эти зубы, которые она показывала чуть что…

Собственно из-за этих зубов Эду и пришлось прибегать к такому инструменту психологического давления как компрометирующие фотки. Она просто не велась, игнорировала все знаки внимания и вообще вела себя так, будто в её вселенной все были сплошь бесполыми созданиями и никто из мужчин её заинтересовать будто бы не имел никаких шансов. Везде, где уже сто раз бы сработал статус босса, для многих девиц, потенциальных саб, желающих чтобы их подчиняли, работавший как дополнительная эротическая стимуляция — Сапфира лишь закатывала глаза и проходила мимо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Везде, где Эд мог свести личное расстояние на нет, добиться внимания прикосновениями или пристальными взглядами, Сапфира не давала даже повода, будто и неважно ей было это все. Эд уже неделю таскал ее в свой кабинет, довольно откровенно ее разглядывал, а она будто и не замечала вовсе. Столкнись с ней взглядом — не смутится, глаз не отведет. Пригласил на ужин напрямую — отшила, причем по-хамски. Даже компромат на неё не возымел должного эффекта. Вытерла об Эда ноги и ушла. Саба! Об Доминанта! Да где это видано вообще? И почему сейчас Эд чувствовал себя каким-то неопытным сопляком?