Виртуальный мир. Книга 1. Играй или умри - Соболева Анастасия

Что же. Осталось последнее. Вторичные характеристики. И вот тут надо задуматься. Стоит ли их вообще применять? Просто как я ни прикидывал, но по сути, кроме крита, ничего полезного для меня на данный момент нет. Точнее, не так. Есть, но и без этих пассивок я как-то смогу прожить. А вдруг дальше чего поинтереснее дадут? В ближний бой я лезть не собирался, так зачем тогда спешить? Разве что насчет крита подумать, но и тут есть нюанс. Я же пока никого не убил из монстров и даже не встретил. Так стоит ли спешить? Думаю, сначала попробую так, а если будет тяжело уничтожать мобов, то тогда уже и что-то поменяю.

Закончив с выбором, я перешел в магазин. Тут все просто. Смысла покупать оружие не видел, только деньги тратить. А вот щит я себе хороший за целых двадцать монет купил. Он точно пригодится. Ну а остальные деньги пока отложил, но купил десять банок на ману и десять на ХП. Итого потрачено сорок монет. Можно еще шлем, но, подумав, отказался от этой идеи. Если что, потом возьму. Так-с. И где тут у нас монстры?

Поднявшись, я осмотрелся. Щит закинул за спину, у него и крепления были под это дело специальные. Все-таки щит не абы какой, а хорошего типа. У вещей всего шесть типов. Обычный, хороший, отличный, редкий, эпический и героический. Обычный – это как в реальности, просто кусок железа или еще чего. Хороший уже обладал свойством прочности. То есть не на один удар вещь. Обычный сломал и сразу выбросил, а с хорошим не все так просто. Прочность позволяла восстановить вещь. Вот сейчас у щита было тридцать очков прочности, и если повредить ему их, то со временем она сама восстановится, но медленно. Одна единица прочности восстанавливалась час времени.

Другое дело – предметы отличного типа. Они, правда, стоили все по двадцать серебряных, но зато и давали так неслабо. Для начала прочности у них в десять раз больше, а во-вторых, восстановление занимало в сто раз меньше времени, а точнее, в сто двадцать раз. За тридцать секунд одна единица. Редкие были такими же, как и отличные, но еще и давали плюс к различным, от одного до трех, характеристикам как основным, так и вторичным. Причем повышали их тоже случайным образом от одного до десяти максимум. Эпические – все то же самое, что и редкие, но дополнительно могли от одного до десяти увеличить уровень умения, причем не одного, а до пяти штук. Героическое – это и вовсе что-то с чем-то. Ибо кроме всего, что дает эпик, они еще и сами имели активное умение. Правда, уровень этого умения мог быть как первым, так и десятым, но не выше. Но самое главное, что на применение этого умения мана владельца не расходовалась! Там только откат умения был, и все. Бомба, а не оружие.

Пока я размышлял над вещами, параллельно выбирал направление движения. Карта тут интерактивная, но толку от нее ноль. Все, что я увидел, так это поле, на котором стоял, и все. И как тут искать монстров? Ага. Ясно. Теперь я знаю, что монстры здесь есть везде, но в зависимости от местности их либо почти нет, как в поле, или очень много, как возле гор или заброшенных крепостей, а также городов. Значит, идем вдоль опушки леса в сторону гор и вглядываемся в заросли вокруг. А то еще выскочит какая-нибудь тварь, а я тут два часа сидел и размышлял. Впрочем, не думаю, что первые монстры будут агрессивными. Слишком это сложно для любых новичков.

Глава 2

«Не хочу! Я не хочу умирать!»

Как долго бы люди ни жили и сколько бы за свою жизнь ни успели сделать, думаю, все они без исключения оказываются не готовыми к встрече со смертью. По крайней мере, я точно не была. Считала, что все эти войны, убийства, теракты и другие печальные события, без которых не проходил ни один выпуск новостей, всегда будут случаться где угодно, но только не рядом со мной. Я действительно думала, что ничто и никогда не нарушит привычный поток мирской суеты, и верила в то, что впереди Чернову Виолетту ждет лишь по-настоящему счастливое будущее. Но… Я ошиблась. В возрасте двадцати трех лет моя жизнь оборвалась стараниями двухметрового мужчины с разделочным ножом в руках.

Тогда я не увидела света в конце туннеля, но зато в голове за пару секунд пронеслась целая цепь радостно-грустных воспоминаний. Мама и папа катаются со мной, пятилетней, на льду… Старший брат успокаивает меня, десятилетнюю, неудачно полетавшую на самодельной тарзанке… Бабушка дарит мне, шестнадцатилетней, изготовленную по индивидуальному заказу профессиональную скрипку, следом за чем… Практика, практика и еще раз практика. После выпуска из консерватории все мои воспоминания свелись именно к практике и еще к бьющей в нос запахом дохлой рыбы (почему-то только мне одной) комнатушке, где я проводила от десяти до четырнадцати часов ежедневно.

«Так нужно, невозможно достичь вершины, ничем не пожертвовав», – говорила мне мама, и я верила ей на слово. Верила и продолжала жертвовать настоящим во имя будущего изо дня в день.

Тем не менее меня все устраивало, и я, в общем-то, ни о чем не жалела. По крайней мере, до тридцатого октября две тысячи двадцать третьего года – дня, в котором со всем ужасом осознала: будущего, ради которого я так старалась, у меня уже никогда не будет.

Да, в конце света не было. Зато были сожаления и страх. Бесчисленное множество сожалений о жизни, потраченной впустую, и страх перед будущим, что, выставив острые клыки, уже ждало меня на той стороне. Рай и ад, верно? Материалисту вроде меня никогда не открыть двери первого, а значит… Страшно. Очень страшно. Вот бы буддисты оказались правы… Хотя, если и так, сомневаюсь, что моей нынешней кармы хватит на перерождение даже в обычную бабочку. И почему все так закончилось?! Я не хочу, не хочу умирать!

После этого наступила темнота. Не только вокруг, но и внутри. Тело пребывало словно в незримом вакууме – том, что постепенно разъедал меня и превращал в нечто абсолютно другое и непостижимое. Энергия покидала то, чем я была когда-то, и оставляла за собой лишь крошечный, почти невидимый след. Изначально я хотела сказать, что в голове не осталось совсем ничего, однако поняла, что эти слова никоим образом не объяснят ту опустошенность, в которой пребывало сознание. Описать подобное просто-напросто невозможно, а пытаться представить, не испытав на себе, – так и вовсе провальное дело.

Слава всему, продлилось это отвратительное чувство лишь пару секунд, после чего я ощутила, как моя правая рука ноет о помощи. Казалось, что в нее одновременно воткнули с тысячу, если не больше, маленьких отвратительных иголок. Догадаться о том, что рука затекла от неудобной позы во сне, оказалось совсем несложно, ведь со мной такое происходило чуть ли не каждое утро, вот только… Сейчас ситуация была в разы хуже, и казалось, что от недостатка кислорода мои нервные клетки страдали не несколько часов, а несколько дней минимум. Тем не менее открывать глаза и разминать затекшую конечность я совсем не спешила.

А как иначе? Ведь последними моими воспоминаниями были острый нож, брызги крови и адская боль. Открою глаза – и наверняка узнаю, что происходит с людьми после смерти. Звучит заманчиво, не так ли? Но только не для меня. Мне этого совсем не хотелось. И дело тут вовсе не в страхе узнать правду вселенского бытия… Проблема в отрицании. Отрицании слова «смерть».

Но даже так спустя еще каких-то десять минут терпеть неприятные ощущения в правой руке стало абсолютно невыносимо. К тому же меня заинтересовал знакомый еще с детства запах. Сосна! Я определенно чувствовала запах соснового леса. В конце концов любопытство взяло верх над страхом. Открыв глаза и резко сев, я повергла свою бедную руку в еще более шоковое состояние.

В мгновение глаза округлились до ранее небывалых размеров, пытаясь охватить все детали, что меня окружали. И пожалуй, мое удивление было бы в разы меньше, увидь я перед собой врата рая-ада, а не вот это все.

Обоняние ни капли не подвело: я действительно сидела на теплой, уже слегка прогретой утренними солнечными лучами земле посреди соснового леса! Вокруг высились несколько десятков сосновых красавиц, что лично мне в тех обстоятельствах показались выше любого существующего в мире строения. Взирая на их вершины снизу вверх с запрокинутой головой и отчаянно пытаясь размять уже чуть ли не отмирающую руку, я не смогла сдержать внутри себя вздох восхищения и облегчения.