Таинственное наследство - Понсон дю Террайль

— Но ведь я тебе родная сестра!

— Я бы и взяла, если бы у тебя был муж.

Баккара нахмурилась и прикусила себе губы.

— Ты можешь возвратить мне их, — добавила она как бы вскользь, — когда выйдешь замуж, ведь у Леона есть деньги.

— Нет, благодарю, — ответила Вишня, — я вообще не люблю занимать деньги.

Молодая девушка, разговаривая с сестрой, снова принялась за работу, между тем как Баккара подошла к окну и бросила мимолетный взгляд на одно окно соседнего дома.

Это окно было заперто и даже закрыто жалюзи.

— Его опять нет дома, — проговорила чуть слышно Баккара и обернулась назад.

Вишня работала, но между прочим потихоньку наблюдала за своей сестрой.

— Скажи мне, милая Луиза, наконец, — спросила она самым простодушным тоном, — к чему следует приписать то, что ты сделалась так любезна ко мне и стала бывать у меня чуть не каждый день?

Баккара вздрогнула.

— Или у тебя дело в нашем квартале? — продолжала Вишня.

— Нет, — ответила старшая сестра, — я бываю у тебя потому, что люблю тебя и имею чересчур много свободного времени.

Вишня улыбнулась:

— Да ведь у тебя всегда было много свободного времени. Однако ты…

— Изволь, душа моя, я тебе выскажусь в таком случае прямо, — перебила ее Баккара. — Я влюблена. Я, которая известна всему Парижу под именем бессердечной, я, про которую говорят, что она смеется над мужчинами, как француз над китайцем.

Вишня невольно приподняла голову и посмотрела на свою сестру.

— Да, — продолжала Баккара, — с месяц тому, когда я была у тебя и увидала там, в окне, молодого человека, который взволновал так мое сердце, что оно, никогда не любившее, сильно забилось… Там, — добавила она, — вон в этом окне.

— Вижу и знаю даже того, о ком ты говоришь, — заметила, улыбаясь, Вишня, — это Фернан Роше.

— Ты знаешь его? — радостно переспросила Баккара.

— Да.

— О, ты не знаешь, как я люблю его, — продолжала Баккара, — я люблю его так, как ты никогда не любила и не будешь любить своего Леона.

— Вот как! — проговорила недоверчиво Вишня.

— Я видела его всего три раза, но так влюбилась в него, что готова решиться на всякую глупость. Да кто же он? Говори мне скорей. Как ты с ним познакомилась?

— Очень просто, — ответила Вишня, не узнавая сестры. — Он, кажется, очень небогатый человек и служит в какой—то конторе. Когда он переезжал сюда, то ему пришлось купить письменный стол и кровать у хозяина моего Леона. А так как он получает всего двести франков в месяц, то ему было очень стеснительно отдать сразу всю сумму, которую он должен был за эту мебель. Леон, по своей доброте, устроил, что его хозяин, рассрочил ему этот долг. С тех пор мы и знакомы. Он всегда кланяется мне. Да вот и он сам!

В соседнем доме в это время растворилось окно, и в нем показался молодой человек.

Баккара мгновенно побледнела.

Вишня подошла к окну и начала что—то напевать.

Молодой человек обернулся к ней и вежливо поклонился, хотя, казалось, очень удивился, что сзади молодой девушки стояла другая, поразительно схожая с ней.

— Это моя сестра, — сказала ему Вишня.

Фернан поклонился.

— Пригласи его, — шепнула Баккара умоляющим голосом.

Вишне стало жаль сестру, и она, не подумав, предложила Фернану зайти к ней.

— Благодарю вас, — ответил молодой человек, — но мне некогда, я еду сейчас обедать в гости, и мне нужно еще успеть переодеться.

— Он уходит, — прошептала Баккара, — я хочу знать, где он будет, и узнаю это. Может быть, к какой—нибудь женщине… О, я буду ужасно ревнива.

Вишня с удивлением слушала сестру.

— Но ведь г. Фернан не муж и не любовник тебе? — заметила она.

— Он будет им.

— Твоим мужем?

Баккара пожала плечами и замолчала.

— Впрочем, — проговорила Вишня, — кажется, Леон

говорил, что Фернан хочет жениться.

Баккара вздрогнула.

— Он? Жениться?

— Да, кажется, — ответила простодушно Вишня.

— Я не хочу этого!

— По какому же праву?

— Да разве в любви есть права! — воскликнула Баккара и, бросив взгляд в зеркало, казалось, в один миг вообразила всю силу и величие своей красоты.

— Однако мне пора, — заметила Вишня, вставая.

Сестры простились и расстались.

Вишня пошла в улицу Темпль, а Баккара села в дорогой купе, запряженный серой лошадью, и приказала кучеру следовать за вышедшим из дому Фернаном.

Купе поехал, а Баккара осторожно опустила плотные шторы.

ФЕРНАН

Фернану было не больше двадцати шести лет, он был бледный молодой человек, с лицом скорее выразительным, чем красивым.

Фернан был сирота, воспитанный своим дядей, который после себя не оставил ему никакого наследства.

Он служил в Министерстве иностранных дел и получал по двести франков в месяц.

В свободное время он писал водевили и зарабатывал этой работой еще небольшие суммы.

Фернан был влюблен в дочь своего начальника Эрмину де Бопрео, у которой, как говорили, было около восьмидесяти тысяч приданого.

И Фернан знал, что ему придется долго бороться со всеми препятствиями, чтобы достигнуть своего заветного желания — руки Эрмины.

Итак, молодой человек был приглашен к г. Бопрео на обед, а потому и обратил особенное внимание на свой туалет.

Господин Бопрео, приглашая молодого человека к себе, и не подозревал никогда о взаимной любви его и своей дочери. Фернан был умен и трудился над большим сочинением о международном праве, и на это—то сочинение сильно рассчитывал де Бопрео, предполагая издать его под своим именем и надеясь, таким образом, добиться крестика Почетного Легиона и места директора департамента.

— Приходите в три часа, — сказал ему Бопрео, — мы до пяти часов поработаем.

Фернан прошел бульвар, поворотил в улицу Темпль и направился к дому, где жил его начальник.

Баккара видела, как он вошел в этот дом, и не теряя времени, вошла в ворота его и прошла прямо к привратнику.

Здесь жила какая—то болтливая старуха, которой Баккара немедленно сунула в руку луидор.

— Кто этот господин? — спросила она.

— Чиновник Министерства иностранных дел, — ответила старуха, пряча деньги поглубже. — Он идет . к начальнику.

— А как зовут этого начальника?

— Г. Бопрео.

— Женатый?

— Да.

— Жена его молода?

— Нет, лет сорока.

— А… у них есть дочь?

— И прехорошенькая, — ответила старуха, — и, я думаю, молодой человек, собственно, и ходит из—за нее.

— Вы думаете? — спросила Баккара изменившимся голосом.

— Когда он уходит отсюда? — добавила она.

— Часов в десять вечера.

— Хорошо, — пробормотала Баккара и бросила еще один луидор.