Тропою Толтеков - Виктор Кувшинов

- И что?..

- Он выиграл!.. – девушка, насладившись напряженным ожиданием гостя, все-таки сжалилась и объяснила. – Пернатый змей считает, что твоя задача на Земле еще не выполнена, а вот мне ты очень понравился. Ты такой необычный, беленький! - затем наигранно грустно, совсем по девичьи, вздохнула и призналась. – Придется тебе возвращаться.

- Но ты не расстраивайся, - донесся голос подходящего к нему молодого человека. – Когда-нибудь, через много долгих лет, ты сможешь гостить в нашей пирамиде столько, сколько тебе вздумается.

- Подождите, я хотел еще так много у вас расспросить! – до Кости дошло, что сейчас его выпроводят обратно на Землю, и он так ничего и не узнает о древнейшей культуре и их богах.

- Не волнуйся ты так, бедненький. Мы совсем не такие жестокие, как нас представляют историки. Спрашивай, у нас есть еще чуть-чуть времени, пока тобой не перейдена критическая черта.

Костя почувствовал, как у него от восторга разъезжаются мысли – столько всего и сразу хотелось спросить.

- Тогда… почему ты здесь, Кецалькоатль? Ведь ты жил у Ацтеков?

- Действительно, бедненький! Какая же у вас, историков каша в голове должна быть. Я Пернатый змей. Просто наиболее известен под именем Кецалькоатль. Меня можно встретить и под другими именами, например, Кукумак или Кукулькан. Что это меняет? – потом юноша вздохнул. – Ты прав, я воплощался у толтеков, но мне не удалось… – было видно, что ему трудно об этом говорить.

- Давай, я лучше об этом по порядку расскажу, - вмешалась девушка, подойдя и положив расстроенному юноше руку на плечо. – Тоже мне, несчастный наш, Змеик! Ладно, слушай, Костя, нашу грустную историю. Понимаешь, майя, ацтеки, мицтеки и другие индейцы – дети одной цивилизации, которую мы выращивали несколько тысяч лет. Племена и народы сменяли друг друга, от века к веку и от места к месту, и всюду мы пытались им помочь.

- Но зачем столько крови? – не удержался от возгласа Костя и тут же подавился своим нахальством. Настолько сильно резанули его обидные слова по безмятежному взгляду богини. Ее лицо сразу как-то осунулось и погрустнело. Так что гость сразу попытался исправить ситуацию.– Простите, я не хотел вас огорчать.

- Нет, ты прав, - это море пролитой крови и есть наше проклятие, лежащее на всей цивилизации. Индейцы – они же несчастные дети, которые смотрели на жестокость природы и уверовали, что и им нужно поступать так же бесчеловечно, чтобы выпросить у нее милостей для себя. Не тебе объяснять, что все юные цивилизации болели этой детской, ничем неоправданной беспощадностью. Другим народам Земли удалось ее преодолеть, но в мире майя и затем ацтеков кровавые жертвоприношения кормили и плодили инфернальных чудовищ, которые, в свою очередь, требовали все больше жертв и жестокости. Однако развитие человека и общества не может быть основано на страданиях и насилии. Мы в течение столетий пытались привить в наших несчастных детях тягу к прекрасному, и толтеки, в конце концов, сумели развить высокую науку, религию и искусства.

- Подожди, а кто такие, эти таинственные толтеки?

- Толтеки таинственны для вас из-за того, что их пытаются отождествить с отдельным народом. Но это не народ, а качественное отличие людей, живших в городах и занимающихся наукой, философией и искусствами. Таинственности им придают их высокие достижения в постижении космогонии и создания своей, отличной от других цивилизаций, философии и мистики. Они были не только на севере, но и здесь в Яшчилане, Теночтитлане и других городах.

- Но почему так опечалился Кецалькоатль? – спросил Костя у девушки, видя, что юноша совсем погрустнел.

- Когда толтеки достигли вершины своего развития, воздвигнув земной рай, основанный на море крови своих жертвоприношений, этот диссонанс между зверскими культами и развитием культуры достиг предела, и тогда, бедный Змеик… - девушка нежно погладила по голове не сопротивляющегося ее ласкам юношу. - …решил принести себя в жертву и воплотился в одного мальчика. Он много перенес и долго вспоминал, взрослея, что и как ему нужно сделать... Он и сейчас остался в памяти народа, как лучший правитель: более пятидесяти лет он вел народ к высочайшим достижениям души и разума, настраивая их мысли о напрасности ритуальных жертв. В конце концов, он прямо призвал их отказаться от убийства людей в храмах. Но толтеки не захотели отречься от своих кровавых ритуалов, и тогда он сам отрекся от них, вернувшись сюда. Это событие и стало началом заката индейской цивилизации.

- Мне не удалось то, что сумел ваш Иисус, - с горечью признал вечно юный бог.

- Но ничего, не все пропало даром! – воскликнула Чиракан. – Ты даже не представляешь, как космогония и мистика толтеков инспирируют миллионы людей на дальнейшее духовное развитие, и в будущем наших последователей будет только больше. Ты еще увидишь!

- Тебе надо уже уходить, - напомнил Пернатый змей и показал Косте ветку с красными ягодами и характерными зубчатыми листьями. – Смотри внимательно. Если не хочешь в ближайшие дни очутиться у нас навсегда, ешь эти ягоды и дай их твоему другу. Иначе в этих джунглях вам даже антибиотики не помогут. Прощай!

- Подожди! А самое главное забыл? – воскликнула богиня.

- Да, запомни хорошенько, – Кецалькоатль заглянул глубоко в глаза Кости, и тот понял, что говорит с настоящим богом. – Когда-нибудь, на закате твоей жизни к тебе придет человек за помощью. Скажи ему: «Не надо бояться орла».

- Какого орла?

- Гуитцилопочтли – на самом деле, не важно, как его зовут. Главное запомни и скажи. Я сам не знаю, зачем, но это очень важно.

- И еще одно. На обратной дороге остановись перед перевалом в городе на ночь. Не езжай в горы, - задала еще одну загадку девушка. Не успел Костя, как следует ей удивиться, как она еще больше его ошеломила. Видимо, чем-то он все-таки понравился богине, так как она сняла с шеи и протянула ему кулон с нефритовой женской фигуркой. - Я вижу, ты хороший мальчик: понимаешь наших несчастных детей и любишь их культуру. Возьми на память – так наши дети изображают меня. Пусть это будет твоим талисманом.

Костик только успел удивиться, откуда это индейский бог знает про антибиотики, и что это за странная фигурка из камня. Он еще раскрыл рот, чтобы спросить:

- Как же я эту фигурку отсюда… - и провалился в темноту беспамятства.

***

…сейчас Костя пытался сообразить, был ли это сон, навеянный мыслями об индейцах, или события происходили на самом деле? Если это правда, то плакал весь его материализм-реализм. Во всяком случае, распространяться о подобных снах кому-либо не стоило – подальше от психушки, так сказать. Костя лежал и приходил в себя, уставившись взглядом в небо, которое пряталось где-то в вышине за зеленой листвой и застрявшими в ветвях белыми клоками тумана. Его голова расположилась как раз в высоких ребристых корнях лесного гиганта Сейбы, этого «axis mundi» мировой оси индейской мистики, связывающей все тринадцать небес и девять подземных миров с Землей и человеком на ней.