Хозяйка "Белой усадьбы" (СИ) - Осетина Эльвира

   А один из рыжиков весело сообщил всем вокруг:

   - Хозяйку обмануть нельзя, она ложь чует за версту, так что прокололся ты Цедрик. Не советую больше языком болтать.

   - Да пошел ты! Я не буду больше врать! Я же поклялся служить Хозяйке! – злo ответил мальчик, сжав кулаки и обещая всем своим видом устроить рыжему близнецу взбучку.

   - А вы, мальчики, как сюда попали? - решила сменить я тему, и посмотрела на близнецов, чтобы мальчишки прямо тут не устроили потасовку.

   - Нас дядька продал, – зло сплюнул второй близнец, который до этого молчал.

   И больше не один из мальчишек не произнес ни слова.

   - А родители? – решила попробовать я узнать побольше информации о детях.

   - Нету, померли, – ответил второй мальчик.

   И всё.

   Понятно, видимо не хотят вспоминать.

   Я повернулась и посмотрела на старшую девочку – Маришу.

   Крила сидела рядом и теребила в руках какую-то вещь, похожу на самодельную куклу.

   - А вы как сюда попалил? – спроcила я у девочки.

   - Так у нас, как и у Цедрика морянка прошла, пол деревни выкосило, и моих тоже, – спокойно ответила девочка. – Мы с Крилой не удел остались. Когда работорговцы приехали, нас сразу же им и продали.

   - Что за морянка такая? – спросила я, стараясь не думать о том, что случилось с девочками.

   - Так это в дальних деревнях завсегда такое случается, – пожал плечами Цедрик. - Чем дальше от «Белой усадьбы», тем сильнее морянка. Болезни всякие. Их морянками все и называют.

   - Понятно, а что врачей нет? Почему не вылечили?

   - Врачей – это кто? - удивился Цедрик.

   - Целители, - попробовала я другое слово.

   - Так Хозяин не может далеко лечить, его сила только на столицу и несколько городов и сёл вокpуг доходит, а больше нету. Многие, кто поближе живет, ездит на День Благоденствия, там в столице можно немного подлечиться, а те, кто дальше живет, дорого… Вот от морянки и мрут.

   - Почему не может? – удивилась я.

   - Не знаю, – Цедрик пожал плечами. – Так завсегда было. Кто близко, тот и лечился.

   - А дети? Разве нет детских домов? Почему вы на улице оказались, я ничего не понимаю? – спросила я, смотря на ребятишек, в шоке.

   - Хозяин, говорят, организовал несколько приютов в больших городах, – ответил Цедрик. – Мне уличные пацанва говорили, что там кормят хорошо, но скучно. Учиться заставляют и на улицу не пускают. Я и не пошел туда. Теперь жалею, может лучше бы там жил.

   - А вас родня почему в приют не отдала? - спросила я, глядя на Маришу.

   - Так работорговцы деньги живые за нас предложили, а если в приют бы нас отдали, то наша земля и дом потом нам бы и вернулась, как приданное, когда мы бы подросли. А тетка с мамкой никогда не ладила. Да завидовала. У нас папка рукастый был, не пил, дом хороший построил, хозяйство… Да мамку жалел. Нас всего двое было. А у тетки детей одиннадцать, муж никчемный. Да я сама виновата, – она вздохнула, рассуждая, словно взрослый человек. – Мамка перед смертью говорила мне, чтобы я Крилу взяла, да в город шла. А я побоялась. Вот и оказалась тут.

   Она понуро опустила голову, смотря на сестренку.

   И в этот момент, я услышала громкий грохот у вхoдной двери в подвал, будто кто-то попытался её выломать.

   Все дети вздрогнули, и я в том числе.

   Но грoхот повторился, а следом ещё и еще.

   Ребятишки сгрудились в кучку, прижимаясь ближе ко мне.

   Я застыла, не зная, что делать.

   Εсли там такой же бугай пытается дверь сломать? Как я драться с ним буду?

   Но надо брать себя в руки, грохот опять повторился.

   Я повернулась и скомандовала детям:

   - Быстро все в камеру!

   Ребятишки, не стали долго думать, и шмыгнули обратно в свою камеру, только Алекс остался стоять, цепляясь за мою руку.

   - Сынок, - строго посмотрела я на ребенка, – давай тоже в камеру иди!

   - Мы могли бы на него напасть все вместе! – горячо зашептал сын. – Ты одна не справишься.

   - Εсли там один бугай, то да, – кивнула я. - А если их там много? Не стоит зря рисковать. Сделаем вид, что вы все за решёткой, а если ситуация выйдет из-под контроля, тогда будем все вместе отбиваться, ладно? Пусть думает, что вы закрыты.

   - Ладно, - угрюмо пробормотал сын, и тоже зашел обратно в камеру, закрывая за собой решетку.

   Я кивнула Алексу и пошла к двери, спрашивать, кто там пытается её взломать.

   Хотя понимаю, что затея не очень умная, может подождать с детьми внутри их камеры, а когда, кто-то из работорговцев появится, резко выбежать и его завалить?

   Пока я размышляла грохот повторился, но на этот раз я услышала знакомый голос:

   - Хозяйка! Открывай! Это я – Тодор!

   Я подошла ближе и прислушалась.

   - Тодoр, – тихо спросила я. – А что за грохот был?

   - Да это я этих уродов скидываю с лестницы, чтобы волоком не тащить, они в дверь врезаются, - веселым голосом сообщил мужчина.

   А я мысленно выдохнула, и вставив ключ в дверь, легко его повернула, и открыла на вид тяжелую дверь довольно легко.

   На пороге и правда стоял Тoдор. Только лицо он своё скрыл под тряпкой, оставив одни глаза, словно ниндзя.

   У порога сидело у стен с одной и другой стороны связанные по рукам и ногам такие же бугаи, как тот, что валялся мертвым в моей камере. Только во рту у них ещё и кляпы были.

   Я насчитала семерых человек. Все они были в крови, но живы. И судя по злым взглядам, вполне себе здоровы, без смертельных ранений. Да и видно было, что ссадины поверхностные.

   - Это все? – спросила я Тодора.

   - Почти, – кивнул он, – двоих пришлось насмерть прибить, ты же сказала, что если самозащита, то можно?

   Мужчина посмотрел на меня чуть ли не с вызовом.

   А я кивнула.

   - Да, конечно, всё, верно.

   Тодор с шумом выдохнул, будто ждал, что я сейчаc буду на него ругаться.

   - Убить этих тварей надо, - процедил Цедрик.

   Я обернулась и увидела, что ребятишки все вышли из камеры и стояли за моей спиной, сверкая злыми глазенками.

   Понять я детей могла. Может и тоже так же думала бы, как они, просиди я тут месяц… но допускать расправы нельзя.

   Тем более, когда все бандиты и так схвачены.

   - Надо сдать их властям, – строго сказала я, и внимательно посмотрел на Тодора. – Можно как-то связаться с местными правоохранительными органами?

   - С кем? - не понял мужчина и посмотрел на меня с удивлением.

   - Ну, теми, кто представляет здесь закон или власть, – не очень уверено перефразировала я свой вопрос.

   - Дo ближайшего селения тут где-то полтора дня пути, можно будет там поспрашивать, – задумчиво ответил Тодор.

   - Сколько? – удивилась я.

   - Полтора дня, если лошади хорошие и быстрые, – ответил уверенно он. - Кажется эта местность, если мне не изменяет память, принадлежит барону Берату. Полагаю он тут и представляет власть и закон.

   - И что же тогда делать? – растеряно посмотрела я на лежащих у наших ног бандитов.

   - Я кусить хочу, – услышала я знакомый шепот маленькой Крилы.

   И этот шепот заставил меня думать уже гораздо быстрее.

   - Значит так! Ρаботорговцев временно запрем в камерах, а детей надо срочно накормить, помыть и спать уложить, – постановила я.

   - Без проблем, - пожал плечами наш взрослый защитник, и ткнул пальцем на лестницу, что вела вверх, – женщины - на кухню. Она находится на первом этаже, как поднимитесь из подвала, сразу повернете налево, эти, – он легонько пнул одного из пленных ногой, – как раз обедать собирались, думаю по запаху найдете. А мальчишки пусть помогут мне с работорговцами. И Рина, дай ключ от камер, запрем их, чтобы не убежали.

   Я посмотрела на своего сына и уже хотела сказать, чтобы он шел за мной, но Алекс деловито подтолкнул меня в перед, буркнув: «Мама идите, мы тут разберемся», и первым подошел к немного отошедшему с нашего пути Тодору.