Ледоход - Владимир Анатольевич Тимофеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Настя!» — внезапная мысль раскаленной иглой пронзила сознание.
«Как же я мог?! Как мог я так поступить?! Ведь я же… предал её. Да-да, именно предал…»
Николай с силой прижал ладони к вискам, пытаясь унять накатившую боль. Голова буквально раскалывалась.
С Настей Куницыной Николай познакомился полгода назад, во время планового медосмотра. Диспансеризация проходила в городской поликлинике. Девушка работала медсестрой, и Стрельников решил обязательно с ней познакомиться. Узнал, как зовут, и уже через пару деньков «случайно» встретил Настю на улице. Проводил до дома, помог донести совсем не тяжёлую сумку… Потом встречи продолжились, и как-то само собой вышло, что спустя месяц молодые люди просто не представляли, как могут жить друг без друга. О свадьбе, правда, впрямую не говорили, но думали, поэтому не стали дожидаться формальностей и… Короче, главное у них уже БЫЛО. Целых три раза. Впервые — на Новый год, затем в феврале, последний — аккурат на 8-е марта. А семь дней назад они поругались. Глупо и по совершенно пустяшному поводу. Настя сказала, что собирается этим летом поступать в мединститут, а её парень не нашел ничего лучшего, кроме как посмеяться над этим «дурацким желанием». Почему он так поступил? Видимо, испугался. Первый раз в жизни. Испугался остаться один, испугался, что его девушка уедет из города навсегда, испугался, что в областном центре найдёт себе кого-то другого… Испугался, позавидовал, предал… Вчера, назло Насте, Николай весь вечер гулял с Ирэн, они даже целовались в подъезде, чуть на ночь у парикмахерши не остался. А сегодня получилось ещё ужаснее. Настя увидела его и Ирэн вместе…
«Это жизнь, Коленька, — в чужом голосе явно звучала издевка. — Девки, они такие. Чуть что не так, сразу же нос воротят. Но ты не расстраивайся. Толку от этой дуры… Ни кожи, ни рожи, и перспектив никаких. Она во врачи собирается, простой работяга ей нафиг не нужен…»
Николай сжал кулаки.
«Нет, говоришь, перспектив? Плевать я на них хотел!»
Решительным шагом Стрельников двинулся к выходу из центрального парка. Лавочка, возле которой они встречались с Настёной, располагалась на другом берегу реки, сразу за подвесным мостом. Николай точно знал, что Настя сейчас именно там. По-другому и быть не могло. Если действительно любишь. По-настоящему…
Машины по подвесному мосту не ездили. Для них, сразу после войны выстроили другой, железобетонный, выше по течению на полкилометра, с массивной опорой, разрезающей русло реки на две равные части. Там даже в пик половодья вода до проезжей части не доходила, чего не скажешь о подвесном пешеходном, перекинутом через Чекаевку ещё до революции. В конце апреля — начале мае его заливало едва ли не по перила, и гражданам, желающим перебраться на противоположный берег, приходилось делать «громадный» крюк. Городские власти каждую весну грозились снести этот мост и возвести на его месте новый, но уже в июне забывали о своих обещаниях. Дел, как обычно, полно, а лимиты на стройку надо выбивать в области, причем, в декабре, когда проблемы как бы и не существует. Так было каждый год, так было и сейчас.
Мост, как всегда, раскачивался в такт шагам. Николай остановился на середине пролета и, опершись обеими руками о перила, глянул на реку. Ледоход в этом году ранний. Льдины из-под моста еще выплывают, но в гораздо меньшем количестве, чем неделю назад. Да и вода уже начала подниматься. Обрывистый берег выглядел теперь невысоким, а в некоторых местах вообще — напоминал пологую отмель. Дней через десять вода дойдёт до деревьев, и можно будет смотреть на торчащие из реки верхушки берез. Летом, зимой и осенью до них не достать, зато в майские праздники — без проблем, на лодке.
— Не ссы, дядя. Я прыгать не собираюсь, — весело рассмеялся Стрельников.
Тревожные мысли, исходящие от второй ипостаси, его весьма позабавили.
Действительно, чего тут бояться?
Ещё мальчишкой он на спор перебирался на другой берег по натянутым над рекой вантам. Под восхищенно-завистливые взгляды друзей-пацанов и охи-ахи девчонок, рискуя сорваться в любой момент и одновременно гордясь собственной удалью. Глупо, конечно, но в те годы это казалось естественным. Не побоялся — герой. Сделал, что обещал — мужик. Повторил — мастер…
Улыбнувшись воспоминаниям, Николай оторвался от зыбких перил и, не обращая внимания на переживающего «подселенца», несколько раз качнулся на мостовых досках. Мост предсказуемо заскрипел, но выдержал.
«Идиот, — промелькнуло в мозгу. — Войдет в резонанс, развалится за секунду».
Стрельников снова расхохотался.
«Развалится — выплывем. Не-впервой».
Ему отчего-то нравилось злить оппонента. Как будто и впрямь опять стал мальчишкой. Бесшабашным, знающим, что всё будет хорошо, надо лишь захотеть… А потом — сделать… Только и всего…
Настю Коля нашёл, где и предполагал. Девушка сидела на знакомой обоим лавочке. Парня она, безусловно, заметила, но виду не подала. Нарочито отвернулась в сторону и, кутаясь в пальтецо, невидящим взором смотрела на проплывающие по реке льдины.
Николай присел рядом.
— Насть, я дурак.
Он осторожно тронул девушку за рукав. Та торопливо отдернулась и подняла воротник. Ветер в апреле холодный. Если долго сидеть без движения, застудишься обязательно.
Стрельников с огромным трудом подавил желание придвинуться ближе, чтобы обнять, обогреть. Вместо этого он почесал в затылке и, добавив в голос немного смущения, тихо проговорил:
— Знаешь, Насть. Я тут подумал… Наверное, ты права. Поступать в мед — это правильно.
Настя поёжилась. На кавалера она по-прежнему не смотрела, но голову слегка повернула. Совсем на чуть-чуть.
— Ну да, правильно. Врачом станешь. Педиатром, к примеру. Будешь детишек лечить. Или хирургом, тоже неплохо, — воодушевленно продолжил Стрельников. — Знаешь, а я ведь тоже решил. Чего мне всю жизнь ходить в слесарях? Надо дальше учиться. Мне и Михалыч о том говорил. Давай, мол, Колян, в политех. Отучишься, вернешься на завод инженером. А там, глядишь, и до начальника цеха со временем дорастешь или вообще — до директора…
Девушка с интересом глянула на Николая.
— Ну а что? Почему бы и нет? В область вместе поедем. Поженимся, как решили. Снимем комнату, я работать пойду. Могу ведь и на вечерний перевестись, мне нетрудно.
Настя прищурилась.
— А как же Ирэн?
— Какая Ирэн? — удивился Стрельников. — Да ты что, Насть? На кой она мне сдалась? Я же это… — парень пристыженно сгорбился. — Ну, в общем, это я как бы… назло тебе… Дурак, короче. Сам не
