Укротитель миров II: магия и кровь - Алекс Рудин

ну-ка! — заинтересовался Бердышев.

Я внимательно посмотрел на Сеньку.

Он перехватил мой взгляд, но глаза не опустил.

— Если бы ты сам сказал, Костя! А ты промолчал. О таком молчать нельзя, понимаешь?

Чёрт, о чём он, вообще, говорит? Что он видел?

— Где у тебя серверная? — спросил Жан Гаврилович мастера Казимира.

— Здесь!

Казимир тоже заинтересовался Сенькиными словами.

Бердышев начал неумело щёлкать мышкой. На мониторе выскочили какие-то таблицы с цифрами.

Потом во весь экран появилось изображение голой женщины. Сиськи у неё были размера пятого, не меньше.

Женщина обольстительно улыбалась в камеру, потом легла на спину и раздвинула загорелые ноги.

— Это ещё что такое? — ошарашенно спросил Казимир.

Сенька отчаянно покраснел.

— Ну, куда вы щёлкаете? — закричал она на Бердышева. — Там же всё настроено было! Дайте, я покажу!

— Семён! — привязался к нему Казимир. — Откуда в компьютере взялась эта баба?

— Из Сети, откуда же ещё, — ухмыльнулся Бердышев. — Маловато вы, мастер, своего помощника работой загружаете!

— Я загружу! — угрожающе сказал Казимир. — я его так загружу, что он от первых петухов до темноты работать будет!

На Сеньку было жалко смотреть.

Он торопливо защёлкал мышкой.

Женщина исчезла.

Вместо неё на мониторе появилось изображение с камеры над воротами.

Под камерой я разговаривал с Тощим Лёвой. Вот Лёва задрал голову, улыбнулся и помахал камере рукой.

— Там дальше, — сказал Сенька. — Сейчас я перемотаю.

Он нажал перемотку.

Наши фигуры на экране задвигались быстро и комично.

— Долго ещё? — нетерпеливо спросил Бердышев. — Да, мастер! Эта запись мне нужна для следствия!

— Сейчас!

Сенька включил быструю перемотку, и экран погас. А когда изображение снова появилось, гвардейцы уже дрались с тварями.

В гуще тёмных фигур с невероятной скоростью двигалось жуткое существо.

— Ну-ка, останови! — крикнул Жан Гаврилович.

Щелчок мышки, и картинка застыла.

Затем камера сделал наплыв.

Несмотря на темноту, я разглядел жуткую морду существа, сплошь заросшую волосами.

Низкий лоб.

Широкий, словно расплющенный нос.

Оскаленная пасть с великолепными клыками.

Чудовище было одето в хорошо знакомую мне клетчатую рубашку.

— Кто это? — удивился я.

— Это ты, Костя! — тихо ответил Сенька.

Охренеть!

— Пускай! — негромко сказал Бердышев. — Только в замедлении, иначе ничего не разглядим.

Гвардейцы и твари на экране двигались медленно, как будто их опоили сонным зельем.

И только существо в клетчатой рубашке казалось бодрым и полным жизни.

Вот оно швырнуло на землю тварь, которую держало поперёк туловища.

Упало сверху, ломая твари шею мощным ударом локтя.

Легко вскочило, выбило лапой автомат из рук гвардейца и длинным прыжком бросилось в сторону.

Камера повернулась вслед за существом.

— Еле успел! — гордо сказал Сенька.

Он был доволен, как режиссёр, которого номинировали на Оскара.

Ну, Сёма!

В кадре показался медленно бегущий Тощий Лёва. За ним нехотя ковыляла тварь.

Вот она неторопливо вспрыгнула Лёве на спину.

Лёва плавно взмахнул руками и стал падать лицом вперёд. Он валился величественно, словно старое дерево, подпиленное лесорубом.

Существо в клетчатой рубашке подскочило к Лёве. Быстрым движением когтистой лапы смахнуло с его спины не успевшую увернуться тварь. Бросило её на землю и задушило.

На несколько секунд изображение застыло.

— Давай нормальную скорость! — скомандовал Бердышев.

Сенька увеличил скорость.

Мы увидели, что Лёва шевелится, прикрывая руками затылок.

А затем с земли поднялся я.

— Ну и дела! — подытожил Бердышев.

Мы перемотали запись назад и увидели, что в жуткое существо я превратился сразу после укуса твари.

Ещё раз просмотрели всю сцену.

— Три секунды, — удивился Жан Гаврилович. — Неудивительно, что только один гвардеец это заметил. В темноте-то, да ещё во время боя!

Я подумал, что мою трансформацию видел не только гвардеец, но и Тощий Лёва.

Недаром он так испугался.

— Так, — решительно сказал Бердышев. — Эту запись я изымаю. Забудьте, что видели её, говорю абсолютно серьёзно. Особенно это касается тебя!

Жан Гаврилович строго посмотрел на Сеньку.

Тот кивнул.

— Ну, и что мы будем с этим делать, Костя? — задумчиво спросил Жан Гаврилович, глядя на меня.

Я пожал плечами.

— Делайте, что хотите. А я иду в ванну. Можно, мастер?

Казимир тряхнул бородой.

— Конечно!

Я вылил на дно ванны немного хвойного отвара и пустил горячую воду.

В комнате запахло сосновым лесом. На поверхности воды закружились белые облачка пены.

Дождавшись, когда ванная наполнится, я улёгся в неё. Сгрёб пену в огромную шапку и попытался расслабиться, глядя в потолок.

Я не мог понять, что со мной происходит.

Но собирался непременно выяснить.

Дураку понятно, что это магия.

Она просыпается во мне не впервые.

И каждый раз это происходит тогда, когда меня захлёстывают сильные эмоции.

Как только они проходят, я возвращаюсь в обычное человеческое состояние.

Вот и первый рецепт! Держать эмоции на коротком поводке.

Не успел я обрадоваться, как дверь ванной открылась.

— Эй! — возмутился я. — Здесь занято!

— Ничего! — невозмутимо ответил Жан Гаврилович. — Я не смотрю.

В руках у него была табуретка.

Мелькнула шальная мысль, что сейчас Бердышев огреет меня этой табуреткой по голове, а потом притопит в ванне.

А что? Нет человека — нет проблемы.

Но Бердышев поставил табуретку на пол и уселся на неё.

Вслед за Жаном Гавриловичем в комнату вошёл мастер Казимир. За ним бочком протиснулся Сенька.

— Что за собрание вы здесь устроили? — спросил я у них. — Подождать не могли?

— Вот что, Костя, — мирно сказал Бердышев. — Мы тут обсудили твои странности. Скажи — ты можешь контролировать своё состояние?

— Когда не злюсь — могу, — честно ответил я.

— Я же говорил! — прогудел мастер Казимир.

Бердышев кивнул.

— Я пришёл к такому же выводу. Проанализировал все твои поступки, и думаю, что угрозы ты не представляешь.

— Приятно слышать, — ответил я.

И сгрёб пену в аккуратную кучку.

А то она уже начала таять и расползаться.

— Мастер Казимир считает, что ты должен остаться у него. Он поможет тебе научиться контролировать магию. Я тоже поучаствую.

— Спасибо, — искренне ответил я.

Несмотря на молодое тело, разумом я был далеко не пацан. И знал, насколько важна помощь понимающих людей.

— Сегодня отдыхай — навоевался! А завтра съезди к доктору Лунину. Адрес госпиталя я тебе запишу.

Заметив, что я напрягся, Бердышев покачал головой.

— Это просьба, а не приказ. Но очень настоятельная просьба. Александр Михайлович — прекрасный специалист. Повидал такое, что тебе и не снилось. С его помощью ты разберёшься в себе намного быстрее.

— Хорошо, — согласился я. — Съезжу.

— Костя! — решительно заговорил Сенька. — Извини, что так получилось! Если честно — я очень испугался за тебя. Понимаешь?

Он подошёл ближе.

— И спасибо за то, что разобрался с Тощим Лёвой!

Он шмыгнул носом.

Салага!

Я улыбнулся и протянул ему мокрую руку.

— Всё хорошо, Сёма! Ты правильно сделал.

— Да, насчёт этого Лёвы, — вспомнил Жан Гаврилович. — Я дал на него наводкуНиките Сергеевичу. Зотов с ним разберётся.

— Там ещё второй выжил, — напомнил я. — Такой белобрысый. Кличка — Сивый. В трамваях по карманам шарит.

— Хорошо, я передам Зотову.

Жан Гаврилович поднялся с табурета.

— Поеду. До рассвета всего ничего осталось, а мне утром на доклад к Императору.

— Слушай, Жан Гаврилович, — спросил я. — Объясни, почему Император лично занимается делом графа Стоцкого. Что у него, полицейских генералов нет, или министров?

Бердышев потёр рукой подбородок.

— Есть, конечно. Понимаешь, Костя, бывают такие дела, которыми даже Император должен заниматься лично. Всего я тебе сказать не могу, просто поверь мне на слово.

— Идём, Сенька! — заворчал мастер Казимир. — Тебе ещё голых баб вычищать из компьютера! И чтобы я больше ничего такого не видел! Каждый день лично буду проверять.

— Вы же всё равно в компьютерах не шарите, мастер!

— Иди, не разговаривай! Рассуждает он!

Оставшись один, я открыл кран с горячей водой и снова вытянулся в ванне, глядя в потолок.

Мне было хорошо.

* * *

Наутро ферма превратилась в развалины.

Так сказал мастер Казимир.

Он бегал по грядкам, ругал императорских гвардейцев и показывал кулаки невидимым камерам.

На мой взгляд, всё было в порядке. Подумаешь, сломали несколько яблоневых веток и вытоптали малину. Не всю же! Тем более что ягоды на ней уже переспели.

Я сорвал одну ягоду, вытащил из неё белую серединку, а сладкую мякоть закинул в рот.

— Сенька, ты погляди! — кричал Казимир. — Они же капусту потоптали! А это что такое?