Осень Ричарда Блейда - Джеффри Лорд

И все-таки настал момент, когда странник отодвинул рукой последнюю закрывавшую обзор ветвь и осторожно выглянул наружу. От открывшегося внезапно простора захватило дух, в лицо ударил свежий крепкий ветер, заставляя его жмуриться.

Вокруг на десятки миль, насколько мог окинуть глаз, тянулось однообразное, волнующееся под струями воздушных потоков море алой листвы. Деревья примерно одинаковой высоты, ни холмов, ни рек или полей. Ни на севере, ни на востоке, ни на западе…

И лишь когда Блейд повернулся лицом к югу, взорам его предстали отдаленные сверкающие шпили, вздымавшиеся на сотни футов над красноватым океаном листвы, на уровне которой сейчас он находился. Там, примерно в двадцати-двадцати двух милях от него, располагался город. Там же виднелся и разрыв в сплошном ковре древесных крон — русло не видимой сверху реки, достаточно широкой, раз деревья не смогли сомкнуть ветви над ее берегами. Все сомнения отпали — это не мир Азалты; идти же следовало на юг.

Блейд двинулся вниз. Ловко опускаясь на руках, он скользил среди ветвей, точно невиданный золотистый зверь — смуглый, гибкий, настороженный… Примерно на середине пути странник ощутил спиной пристальный взгляд. Нехороший взгляд. Нечеловеческий и… плотоядный!

Если ты столкнулся с хищником, главное — не делать без нужды резких движений. Он медленно обернулся, одновременно напрягая мышцы, точно тугие пружины, и готовясь к прыжку.

Увиденная им тварь, казалось, сошла с полотен Босха. Вытянутая крокодилья пасть, вся усаженная острейшими зубами в палец длиной, крошечные красные глазки, короткая толстая шея, тело размером с тушу гризли, кривые лапы с цепкими когтями, специально созданными для того, чтобы карабкаться по стволам. Из приоткрытой пасти ощутимо несло гнилью. Как видно, зубная щетка у этой твари уважением не пользовалась — мельком подумал Блейд за секунду то того, как чудовище рванулось по толстой ветви вперед, к основному стволу, возле которого замер странник.

Блейд подпрыгнул. Как ни рискован был подобный прием здесь, на высоте доброй сотни футов над поверхностью земли, иного выхода у него не оставалось. Эта тварь весила, наверное, не меньше шестисот фунтов, а отблескивающая металлом чешуя, сплошным покровом облегавшая тело зверя, вряд ли позволила бы задушить чудовище голыми руками.

Руки странника вцепились в ветвь у него над головой. Резким движением Блейд подтянул ноги — и вовремя, потому что разогнавшаяся тварь со всего размаху врезалась в ствол, загребая лапами воздух там, где только что стоял человек. Для древесного медведя этот странный маневр предполагаемой добычи оказался по меньшей мере неожиданным; зверь потерял равновесие и едва не сорвался вниз, однако сумел удержаться, обхватив лапами ветвь и повиснув вниз головой, точно земной ленивец. Тварь хрипло и яростно шипела, дергалась, раскачивалась, однако сделать ничего не могла.

— Так дело не пойдет, приятель, — сказал Блейд, озирая с высоты своего насеста беспомощного зверя. — Это же не земля, понимать надо. Кто же тебя отправил за мной?

Ответа, естественно, не последовало; чудовищные когти скребли твердую кору, однако перевернуться обратно «медведь» явно не мог. Уйти, однако, тоже — так он и висел, шипя и ругая Блейда на все корки на своем медвежьем языке.

— И долго мы так будем глядеть друг на друга? — поинтересовался странник, устраиваясь поудобнее. — Я-то сумею просидеть тут до ночи, а вот сколько ты так провисишь?

Маленький умишко хищника явно пребывал в ступоре. С каждой минутой Блейд все больше и больше укреплялся во мнении, что он имеет дело не с природным обитателем этих мест, а со специально натасканной тварью, предназначенной, правда, к погоне и бою на твердой поверхности земли.

— И что же ты собирался со мной сделать? — задумчиво пробормотал странник, не сводя глаз со зверя. — Зачем набросился? Чтобы сожрать? Так мы бы салились отсюда вместе… А до земли далеко!

Тварь извивалась, корчилась, пытаясь добраться до ствола, и вдруг замерла — очевидно, спускаться мордой вниз или же подниматься задницей вверх она не умела, Блейд готов был поклясться, что в устремленных на него крошечных глазках застыла горькая обида — мол, ты играешь не по правилам! Я уже давно должен был бы тобой закусить!

— Обойдешься, — строго, словно нашкодившему псу, выговорил твари Блейд. — И вообще, ты мне надоел. Убирайся! Вон с глаз моих!

Разумеется, это было сказано в шутку; странник напряженно размышлял, как ловчее обойти страшилище, не попавшись при этом ему на зуб. Задача отнюдь не казалась легкой; однако зверь, не сводя с человека внимательною взора, внезапно занервничал, задергался, начал изгибаться, словно и впрямь пытаясь уйти с глаз долой. Когти скользнули по гладкой коре — здесь, почти на самой вершине, трещин было не в пример меньше, чем внизу. Зверь жалобно завизжал — и сорвался вниз. С треском ломая ветви, пробивая массивной тушей плотные завесы режущей бока листвы, тварь пролетела вниз футов десять — и тут чешуя на ее спине внезапно лопнула.

Прежде чем Блейд успел сообразить, в чем дело, совсем рядом с ним в ветку вцепились две гротескные руки, очень, напоминавшие человечьи — только не из мышц и костей, а из какой-то тягучей клейкой субстанции. Блейд взглянул вниз — на спине его незадачливого поимщика раскрылась узкая щель, и оттуда, словно два каната, торчали эти псевдоруки; теперь тварь медленно, но верно подтягивалась вверх. Что, разумеется, никак не устраивало странника.

Правда, было непонятно, почему зверь сразу же не использовал это свое грозное оружие; очевидно, он, умел «выстреливать» живые канаты только в тех случаях, когда падал.

Оставался только один выход. Очень рискованный, однако лишь он еще давал какие-то шансы. Дубина, как назло, осталась у подножия дерева — иначе влезть было невозможно…

Блейд ринулся вниз. Скорее, пока эта тварь еще висит, словно елочная игрушка!

«Медведь» алчно клацнул зубами, когда добыча оказалась рядом с ним, однако сделать ничего не успел. Проскользнув мимо страшных челюстей, странник оказался возле правой задней лапы. Прежде, чем тварь успела брыкнуть его в живот, Блейд схватил зверя за ногу и, собрав все силы, рванул громоздкую тушу. Мускулы его напряглись и, чудом удерживая равновесие на не такой уж толстой ветви, он со всего размаха хрястнул тварь головой об ствол. Послышался хруст, какой-то мокроватый треск — и громадная голова замерла, нелепо свороченная набок. В следующее мгновение «руки», удерживавшие чудовище разжались, и туша мертвого зверя рухнула вниз. Спустя несколько секунд до Блейда донесся глухой удар.