Мужская игра - Инга Деккер

Она беспомощно посмотрела на него.

— Джулия?

— Все в порядке. Просто я подумала и поняла — это не для меня. Надо быть сумасшедшим, чтобы поверить, будто я внучка какого-то графа. Я не смогу.

— Мы, Джулия. Мы. Я вас не брошу. — Он наклонился и взял ее за руку. Пальцы у него были длинные и тонкие, но при этом сильные и нежные. От него исходили тепло и ощущение покоя и уверенности. — Вам не о чем волноваться, потому что я всегда буду рядом. Я буду вашей страховочной сеткой.

Господи, ему не составило бы труда завлечь в постель даже девственницу!

Джулии хотелось верить ему, но ведь ей хотелось верить и многому другому, а чем все закончилось…

— Ваш дом… он такой… — Она перевела взгляд на стоящий в конце дороги величественный и в то же время изящный особняк. — Такой необычный и… — Других слов не нашлось, и Джулия сконфуженно замолчала.

Саймон бесстрастно пожал плечами.

— Это всего лишь дом.

Она нервно усмехнулась и вдруг поймала себя на том, что остро и неравнодушно ощущает его близость, его дыхание и аромат одеколона.

— Просто дом? — Джулия закатила глаза. — Если это просто дом, то где же тогда живу я?

— Хорошо, это очень большой дом, но можете мне поверить, привидения в нем не водятся.

— Я не боюсь. — Джулия гордо вскинула голову. — Ну ладно, мне действительно немного страшно, — призналась она. — Но разве вы на моем месте нисколечко не боялись бы?

— Наверное, боялся бы, — согласился Саймон. — Поэтому давайте не будем спешить, а начнем знакомство с нескольких комнат. Когда почувствуете, что с вас хватит, скажете, хорошо? Я помогу вам освоиться.

Помогай или не помогай, но результат не изменится — ее саму уже не переделать. Джулия высвободила свою руку, глубоко вздохнула и покачала головой.

— Вы нужны мне, мисс Сандерс. Пожалуйста.

Ну вот, опять. Он обнаружил ее слабое место: она не могла отказать человеку, нуждавшемуся в ее помощи.

— Вы прекрасно обойдетесь без меня. Найдете кого-нибудь другого.

— Кто-то другой не будет вами. Не забывайте, что вас выбрал не я, а Джордж Баррет. Кроме того, вы уникальны.

В других обстоятельствах она рассмеялась бы, но сейчас ей захотелось узнать, что означает последняя реплика.

— Хотите сказать, что я совершенно не вписываюсь в обстановку?

— Это не преступление. В зависимости от обстоятельств мы все куда-то вписываемся, а куда-то нет.

— Да, но вы же намерены сделать меня другой.

Саймон покачал головой.

— Вы неправильно меня поняли. Я хочу подготовить вас для определенной роли. Представьте, что вы актриса и у вас впереди новый спектакль. Разве вас никогда не тянуло на сцену? По-моему, страсть к перевоплощению у женщин в крови.

Черт бы его побрал! Нет, она никогда не выходила на сцену, но целых пять лет работала в школьном театре, помогая устанавливать декорации, шить костюмы, а потом с тайной завистью наблюдала из кулис за лицедейством своих сверстников. Иногда ей казалось, что и у нее могло бы получиться не хуже.

— Вы ведь уходите из прежней жизни не навсегда, а всего лишь на месяц, — продолжал увещевать Саймон, глядя ей в глаза и не позволяя отвести взгляд.

А что, если он гипнотизер? Что, если он прикажет мне раздеться? Джулии доводилось читать о мошенниках, употреблявших свои необычайные способности в далеко не благовидных целях…

— Я…

— Подумайте только, за месяц работы вы получите намного больше, чем за целый год.

— А почему это так важно для вас?

Глаза его потемнели.

— Когда-то все началось с того, что мой дед открыл рекламное агентство. Дела шли хорошо, пока после смерти деда агентство не возглавил мой отец. Он был человеком творческим, но со временем поддался искушению власти и денег и ради этого пустился во все тяжкие. В итоге мы поругались, и он вышвырнул меня из бизнеса. Около года назад отец умер, оставив агентство в крайне плачевном состоянии, практически без клиентуры. Мне нужны хорошие заказы, а Джордж Баррет человек весьма и весьма влиятельный. За ним могут последовать другие. Кроме того, он и мне сделал заманчивое предложение.

Джулия нахмурилась.

— Вы говорите, что ваш бизнес в упадке, но… — Она выразительно посмотрела на особняк. — Человека, владеющего таким домом, трудно назвать бедняком.

Саймон согласно кивнул.

— У меня есть деньги, оставшиеся от матери, но агентство это семейная история, дело, в которое мой дед вложил душу и все свое состояние. К тому же сами по себе — без гордости, чести и чувства выполненного долга — деньги мало что значат. И мне нравится этим заниматься.

Такие чувства ей были понятны. Одно дело помогать богачу в приумножении его состояния — и совсем другое прийти на выручку тому, кто жаждет вернуть утраченную честь. Объяснения Саймона многое меняли.

— А если я все испорчу?

Он усмехнулся.

— Что ж, тогда я вернусь к тому, с чего начал. В любом случае деньги и дом у меня останутся.

— Но не гордость и честь, — прошептала Джулия. — Вы потеряете то, чем, судя по всему, очень дорожите. Трудно жить, осознавая, что упустил свой шанс. — Ей стало нестерпимо горько от того, что она-то свой упустила наверняка. Хотя… может быть, еще не все безнадежно. — Для вас, наверное, важно сохранить уважение к себе.

Саймон насмешливо вскинул бровь.

— Думаю, это важно для каждого.

— К сожалению, нет, — едва слышно прошептала Джулия. — Вы же хотите, чтобы ваш дедушка гордился вами.

Он посмотрел на нее с нескрываемым любопытством.

— А вы полагаете, что он наблюдает за мной с небес? Это было бы весьма некстати… в определенных обстоятельствах. Вам не кажется?

Джулия порадовалась тому, что ее смуглая кожа хорошо скрывает румянец смущения.

— Уверена, что ваш дедушка был джентльменом и не позволил бы себе подглядывать. Но вообще-то мне хочется верить, что те, кто нас любят, не уходят насовсем.

Саймон посмотрел на нее и, чуть наклонившись к ней, спросил:

— Так вы поможете мне, Джулия?

Его теплое дыхание коснулось ее уха, и ей захотелось податься ему навстречу, вобрать это тепло, насладиться этим легчайшим, нежнейшим ласкающим прикосновением, отдаться внушаемому Саймоном ощущению покоя, но… Но она хорошо знала, как опасно идти на поводу у своих желаний, особенно если эти желания связаны с мужчиной. И все же…

Джулия выпрямилась, сопротивляясь искушению отбросить осторожность и хотя бы на время позволить себе побыть другим человеком. Нет, ничем хорошим это не кончится, а за минутную слабость придется расплачиваться месяцами, если не годами, раскаяния и стыда.