Этюд в розовых тонах - Анна Данилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– За что могли убить Ренату?
Он очнулся. Посмотрел на Наталью и покачал головой. Если бы он мог ответить на этот вопрос, все в его жизни сложилось бы иначе.
– Виктор, скажи, ты можешь вспомнить…
– Послушай. – Он вдруг встал и чуть не опрокинул посуду вместе с подносом. – Послушай, Наталья, зачем ты задаешь мне эти нелепые вопросы? Почему ты не оставишь меня в покое и что ты вообще знаешь о моей жизни и о Ренате? Позволь мне самому разобраться во всем этом. Ты хочешь, чтобы я помог тебе в твоем бизнесе? Пожалуйста. Я и сам получу удовольствие, если у тебя с моей помощью что-то получится. Но прошу тебя, не вмешивайся в эту историю с убийством моей жены. Ты задаешь мне глупые вопросы и ждешь на них ответа, а я ничего, понимаешь, ничего не могу тебе ответить. Я не знаю, кто убил Ренату. А если тебе интересно, буду ли я нанимать частных детективов, чтобы выяснить, кто ее убил, то отвечу тебе прямо: нет, не буду. И не потому, что мне не хочется узнать, кто и за что убил мою жену, а потому, что я не верю в положительный исход дела. С меня вытянут несколько тысяч долларов, а убийца так и останется на свободе.
– Но почему?
– Да потому что это либо какой-нибудь маньяк, либо человек, который принял мою жену за кого-то другого… Кроме того, Ренату могли убить случайно, целясь в Ирину… Хотя зачем убийце было совершать преступление на глазах свидетеля – тоже непонятно.
– А мне непонятно другое. Как ты можешь спокойно жить, зная о том, что у тебя есть реальный враг?
– Какой еще враг?
– Тот самый, который убил твою жену. Мало того, что ты стал вдовцом, так еще и банкротом. Вот скажи мне, пожалуйста, каким образом ты позволил продать свою квартиру и выпасть из учредительного совета? Как? К тебе кто-то приходил и давал подписывать документы, доверенности в частности?
– Да, именно доверенности. Но и ты пойми, в каком я был состоянии.
– Значит, эти люди заодно с убийцей!
– Ты делаешь слишком поспешные выводы.
– А ты слишком доверчив, Виктор. Я предлагаю тебе помощь, но только на условии, что ни один документ начиная с сегодняшнего дня не пройдет мимо меня. Ты согласен?
– Доверчив… – повторил он, не сводя с нее глаз. – Но разве ты сама не рассчитывала на эту самую доверчивость, когда собиралась встретить меня у ворот тюрьмы?
– Частично, да. Но потом подумала о том, что это чувство в тебе нужно вытравлять, как застарелые рубцы. Пойми, я решила начать новую жизнь, приехала сюда со всеми деньгами, которые только у меня были. Как ты думаешь, мне безразлично, каким будет мой единственный компаньон?
– Думаю, что нет. Хорошо, я обещаю тебе, что все документы, касающиеся наших общих дел, будут проходить и через твои руки. Но тебе не кажется, что слишком уж преждевременно мы ведем разговор на такие серьезные темы? Ведь у нас нет ничего!
– Пока нет, – с достоинством ответила Наталья и, немного успокоенная, собрала посуду на поднос и вышла из комнаты.
Виктор, глядя ей вслед, подумал о том, что эта женщина постоянно держит его в напряжении и не дает расслабиться. Ни на минуту. Если так и дальше будет продолжаться, то, возможно, он и вылечится от своей депрессии.
– Подожди, – вдруг крикнул он, вскочил с кровати и кинулся за Натальей. – Ты права… Может, нам, не откладывая дела в долгий ящик, пригласить к себе и Бархатова, и Сулейманова? Послушаем, что они скажут. Вот только мне не хотелось бы пока, чтобы они увидели тебя. Пусть ломают себе голову, каким образом я вновь оказался в своей квартире.
– Глупости, – ответила Наталья. – Неужели ты думаешь, что они не догадаются посмотреть по документам, кто купил квартиру? Кроме того, мне все равно рано или поздно придется встретиться с ними лицом к лицу, когда мы в судебном порядке будем привлекать их за мошенничество.
– Да ты с ума сошла! Какие, к черту, суды? Эти ребята не любят слово «суд» или «прокуратура». С ними надо договариваться.
– Но как, если у нас нет ни единого доказательства их причастности к убийству твоей жены. А доверенности ты подписывал сам, тебя никто не заставлял. Они могут найти десяток свидетелей этому. Но сама идея пригласить твоих компаньонов сюда мне понравилась. Ты когда намерен позвонить им?
– Да хоть сейчас.
– Тогда звони. – Она протянула ему телефон. – Меня интересует точное время, чтобы я успела приготовиться.
И когда она произнесла последние слова, Виктору вдруг стало не по себе. Его забила неприятная нервная дрожь, означавшая только одно – страх. А что, если Наталья права, и кто-то действительно решил избавиться от него, для начала убив жену и повесив на него все улики, а потом и вынудив его подписать доверенность? Но кто? Бархатов? Сулейманов? Но зачем же тогда было убивать ни в чем не повинную Ирину? Разве что кто-то знал…
Он и не заметил, как набрал номер своего офиса. Машинально. Так, словно он только вчера был там и ничего особенного в его жизни не произошло. Трубку взяла секретарша, Тамара.
– Фирма «Авиценна» слушает, – приветливо защебетала она приятным высоким голоском.
– Тома? Это я, – сказал Виктор своим обычным голосом, и трубка словно умерла, так стало тихо. – Ты слышишь меня, Тамара?
– Да, Виктор Леонидович. Вы откуда звоните?
На работе и по телефону она всегда разговаривала с ним подчеркнуто вежливо, обращаясь на «вы», и ни разу не выдала ни его, ни себя ни единым словом, ни взглядом. А ведь Тамара была ему близким другом.
– Гасан на месте?
– Нет, не приходил пока. Вам Андрея позвать?
– Позови.
– Минутку.
Он слышал, как она говорила по внутреннему телефону с Бархатовым: «Андрей Николаевич, Кленов на проводе. Хорошо, соединяю».
– Слушаю, – возник в трубке голос Бархатова.
– Андрей? Привет.
– Ты где, Витя? – Андрей закашлялся и довольно долго прочищал горло, прежде чем смог разговаривать.
– Да дома я, что вы все как сговорились… Разговор есть. Вы не подъедете сегодня часов в шесть ко мне? Посидим, поговорим, подумаем, как нам дальше жить.
– Понятно… Значит, к тебе в шесть? Но постой, а куда к тебе?
– Ты что, брат, мой адрес забыл?
– Но ведь… – он, видимо, пытался подобрать слова, чтобы, во-первых, не сказать лишнего, а во-вторых, чтобы выяснить, что имеет в виду Кленов, приглашая их с Сулеймановым к себе в гости.
– Я все потом объясню. Так вы приедете? Ты скажешь Гасану, что я хочу его видеть?
– Да, конечно. Я рад, что ты вышел. До встречи.
Он поторопился положить трубку. Почему?
– Ну что? – возникла в дверях Наталья. – Договорился?
– Вроде да. В шесть вечера.
– Вот и отлично. Я приготовлю плов, ты не против?
Он не переставал удивляться ее словам. Плов? А почему бы и нет? Он сразу же вспомнил Ренату, которая делала все возможное, чтобы только не принимать у себя ни Гасана, ни Андрея. Рената терпеть не могла, как она выражалась, «мужские посиделки с водкой», а потому, даже когда возникала необходимость встречи, особенно накануне какой-нибудь важной сделки, и когда она понимала, что Сулейманов с Бархатовым обязательно придут к ним домой, старалась под любым предлогом сбежать. Уходила к Ирине или шла в кино. И это при том, что она любила готовить и в принципе была хорошей хозяйкой, умела ублажить гостей чем-нибудь вкусным. «Почему ты так не любишь моих компаньонов?» – сколько раз спрашивал ее Виктор, и каждый раз она только отмахивалась, не считая нужным объяснять свое довольно-таки странное поведение.
– Как ты думаешь, почему Рената так не любила Гасана и Андрея? – он сначала спросил Наталью, а уже потом подумал, стоило ли задавать этот вопрос. Наталья незнакома с Ренатой, откуда же ей знать ответ?
– Думаю, она, как животное, которое чует злого человека и не доверяет ему, избегала общества твоих друзей. Она испытывала к ним неприязнь инстинктивно, понимаешь? Наверное, она толком так и не смогла тебе объяснить, почему не хочет видеть их в доме.
– Да, пожалуй, и здесь ты права. Ну что ж, готовь плов, а я пока постараюсь вспомнить и разложить по датам визиты в тюрьму всех тех, кто приходил ко мне туда и что говорил… И, конечно, приму меры к тому, чтобы прекратить действие моей доверенности.
Сказав это, он почувствовал, что начинает пробуждаться от затяжной и болезненной спячки.
– Вот это мне нравится… – Наталья в порыве радостных чувств чуть было не обняла его, но вовремя взяла себя в руки и лишь вздохнула. Она вышла из комнаты, притворив за собой дверь, и Виктор в который уже раз спросил себя, кто эта женщина и как могло такое случиться, что она поселилась в его квартире. И покупала ли она ее вообще? Не работает ли она на Сулейманова или Бархатова?
Виктор заглянул на кухню и увидел, как Наталья замачивает рис.
– Я прогуляюсь… – это желание было навязчивым. Ведь с тех пор, как он вышел из тюрьмы, у него еще не было возможности обдумать все то, что с ним произошло и продолжает происходить, словно помимо его воли.