Да будет проклят этот город - Генри Каттнер

Его прервало появление девушки с надменно поднятой головой. Помятые доспехи покрывали ее стройное тело. Подойдя к Разбойнику, она бросила ему на колени сверкающий камень.

— И это моя награда? — фыркнула девушка. — О боги, я захватила замок Оссана почти в одиночку, а получила меньше Самара!

— Ты моя дочь, — спокойно ответил Разбойник. — Может, из-за этого ты хочешь особого положения в нашем вольном братстве? Замолчи и слушай.

Рэйнор с удовольствием разглядывал лицо девушки. Она была красива мрачной, дикой и чистой красотой, видимой в твердой линии подбородка и во взгляде черных глаз. Черные кудри распущенных волос рассыпались по закованным в сталь плечам.

— Ну? — буркнула девушка. — Насмотрелся?

— Успокойся, — сказал ей Разбойник. — Слушайте меня все, я расскажу вам одну историю. — Его глубокий голос стал сильнее. — Когда-то давно, века назад, здесь была варварская страна. Люди чтили лесного бога, называемого… — Он сделал странный знак рукой, — … называемого Паном. Потом с Севера явились два брата-короля и принесли с собой бога солнца Амона. Началась война, и сталь оросилась кровью. Но Амон победил. Лесной бог был заперт в Долине Тишины, которая находится за моим замком, а два короля заключили соглашение. Один стал править в Сардополисе, а другой, младший, получил во владение большой замок у ворот Долины Тишины и должен был охранять плененного бога, пока не придет известие… — Разбойник взвесил на ладони камень. — Дело в том, что существует пророчество о конце власти Амона. Предсказано, что тоща лесной бог будет освобожден и отомстит тем, кто уничтожил Сардополис. Долгие века мои предки охраняли эту скалу, и я, Киалех — последний из рода. Да, — вздохнул он, — великие дни прошли. Никоща больше Разбойник не выступит в поход, чтобы грабить, разрушать и насмехаться над богами. Никогда… Что там еще?!

В зал ворвался воин. Глаза его сверкали, лицо напоминало волчью морду.

— Киалех! В долине войско!

— Шайтан! — выругался Рэйнор. — Это люди Циаксареса! Они гнались за нами…

— Собрать людей! — вскинулась Дельфия. — Я приму командование…

— Нет! — яростно взревел Разбойник. — Клянусь всеми богами, которых высмеивал… нет! Ты хочешь отнять мою последнюю битву, девчонка? Собери своих людей, Самар… но командовать буду я!

Самар бегом отправился исполнять приказ. Дельфия стиснула руку отца.

— Тогда я буду драться вместе с тобой.

— Для тебя есть другое дело. Проведи этих двоих через Долину Тишины к месту, которое знаешь. Держи, — он бросил принцу мраморный талисман. Когда придет время, ты поймешь, как его использовать.

Сказав это, он исчез за парчовой портьерой. Рэйнор с интересом разглядывал девушку. Ее лицо под загаром побледнело, в глазах был страх. Она готова была без содрогания вступить в кровавую схватку, но поездка через Долину Тишины явно ее пугала. И все-таки она произнесла:

— Идем, у нас мало времени.

Девушка вывела Рэйнора и Эблика из зала. Они прошли через замок, суровый в своем великолепии, затем остановились перед гладкой каменной стеной. Щелкнула скрытая пружина, и часть стены отодвинулась, открыв мрачный проход, уходящий вниз.

Дельфия задержалась на пороге и повернулась к мужчинам.

— Соберите всю свою отвагу, — прошептала она, — потому что сейчас мы спустимся в ад…

4. ДОЛИНА ТИШИНЫ

Поначалу казалось, что в долине нет ничего страшного. Они вышли из пещеры в густом лесу, и Рэйнор, оглядевшись, увидел крутые горные склоны, делавшие это место настоящим каменным мешком. Солнце уже зашло, но полная луна висела над восточной скальной стеной. В ее свете виднелся темный силуэт замка Разбойника.

Они вошли в лес.

Мох под ногами глушил шаги. Трое людей шли в полумраке, рассекаемом полосами лунного света, сочащегося сквозь листья. Рэйнора удивила странная тишина, царившая вокруг.

Не было слышно никаких звуков: молчали птицы и животные, даже ветер не шелестел среди листьев. Однако принцу казалось, что в лесу звучит какой-то жуткий шепот, и этот неясный звук тревожил натянутые нервы.

— Не нравится мне это, — заявил Эблик сдавленным голосом: его уродливое лицо застыло маской страха.

— Здесь заключен Пан, — прошептала Дельфия. — Но его мощь не ослабла…

Молча шли они сквозь тихий лес, и Рэйнор вдруг заметил, что таинственный шепот, наполняющий лесной мрак, начал помалу усиливаться — а может, просто слух его обострился. Приглушенное бормотанье, далекое и слабое, в котором, казалось, разом звучало множество голосов…

Дыхание ветра… шелест листьев… жемчужный смех мрачных потоков…

Теперь все это звучало громче, и Рэйнор поймал себя на том, что думает о бесконечных отголосках первобытного дикого леса. Пение птиц и рев зверей…

И над всем этим — могучий, неуловимый ритм, зловещая мелодия без слов, далекие свирели, при звуке которых у принца по спине пробежали мурашки.

— Это волна жизни, — тихо сказала Дельфия. — Биение сердца первого бога. Пульс земли.

Впервые Рэйнор ощутил близость исконных тайн мира.

Он нередко заходил в лес в одиночку, но никогда еще эта дикая глушь не проникала так в его душу. Он чувствовал огромную неукротимую мощь, спящую в земле под ногами, мощь, неразрывно связанную с жизнью еще в те времена, когда первые живые создания вынырнули из кипящих морей, покрывавших молодую планету. Миллионы лет назад человек вышел из земли, и тавро происхождения было глубоко выжжено в его памяти.

Встревоженный, но удивительно счастливый, как бывают счастливы люди во сне, принц поторопил своих спутников и ускорил шаги.

Лес сменился обширной поляной, на которой торчали потрескавшиеся белые валуны. Колонны и перистили сверкали в лунном свете. Некогда здесь стояла святыня, теперь же руины поросли мхом и вьюном.

— Здесь, — прошептала девушка. — Здесь… Они остановились в центре круга поваленных колонн, и Дельфия указала на блок мрамора со врезанной в него металлической плитой. В металл был вделан осколок мрамора.

— Это талисман, — сказала Дельфия. — Приложи к нему свой.

Молчание… и безголосая волна скрытой жизни, вздымающаяся вокруг них. Рэйнор вынул из-за пояса амулет и шагнул вперед, поборов страх. Склонившись над плитой, он приложил свой кусок мрамора к другому…

Два обломка соединились, словно их притянуло друг к другу, образовав один, линия раскола побледнела и на глазах исчезла.

Рэйнор держал в руке талисман… целый!

Далекое бормотанье внезапно усилилось до крика — радостного, громкого, торжествующего! Металлическая плита разлетелась на куски, и под ней принц увидел небольшой резной камень, такой же, как под святыней Амона.