Весь свет на Сильвию - Мишель Лебрен

Мне его стало немного жаль. В сущности, он продюсер. И если хочет, пусть дает своей девице даже главную роль—я ничего не смогу возразить, так что, к чему вся эта тирада? Я высвободил руку и, чисто из духа противоречия, сказал:

— Ваша протеже сыграет роль, если окажется лучше двух других. Вот и все. Я не могу позволить себе запороть картину из-за одного вашего желания сделать приятное какому-то другу.

Дух противоречия? И да, и нет. Я свыкся с мыслью, что в роли сестры снимется Сильвия, свыкся настолько, что в моем воображении они уже слились в одно, целое. Я не мог уже представить в этой роли никого другого, кроме Сильвии…

Выйдя из павильона, я сощурился от ударившего в глаза яркого солнца. Меня нагнала Сильвия и, ни слова не говоря, зашагала рядом. Она не казалась взволнованной. Когда я подошел к месту парковки машин, она сказала:

— Та была лучше меня, не правда ли?

Я посмотрел ей прямо в глаза, в синеве которых переливались золотистые блестки.

— Намного лучше. Но роль — ваша.

Она все поняла, одарила меня широкой улыбкой и бегом устремилась к выходу. Под маской цинизма и безразличия скрывалась обыкновенная девчонка. Я сел за руль, тронулся с места. Я рассчитывал нагнать ее у ворот, но поток актеров массовки в костюмах 1900-го года внезапно заполнил двор, вынудив меня притормозить, так что, когда портье открыл мне решетку, я вынужден был озираться по сторонам, прежде чем заметил вдалеке бегущую мальчишескую темную фигурку, Не прошло и полминуты, как я поравнялся с ней, открыл дверцу. Секунду поколебавшись, она прыгнула в машину, сев со мной рядом.

— Куда вас отвезти?

— Куда хотите.

— Вы едете домой?

— Нет. Только не сейчас.

— И некого обрадовать?

— Некого.

Часы в салоне автомобиля показывали одиннадцать. Утро было потеряно. Флора вернется со студии звукозаписи только вечером, а мне предстояло провести три долгих пустых часа, прежде чем я смогу заняться чем-либо полезным. Я резко развернул машину и поехал вдоль Марны.

Она встрепенулась:

— Куда мы едем?

— Обедать. Я вас приглашаю. Идет?

— Куда? — настойчиво повторила она.

— В сторону Рамбуйе, я знаю одно очень хорошее место.

Я крутанул руль, чтобы не сбить велосипедиста, неожиданно выехавшего на дорогу. Сильвия заметила:

— Рамбуйе далеко.

— Километров шестьдесят.

— К двум часам я не успею.

— Я сам должен быть в два на Елисейских полях.

— Значит, мы не успеем поесть.

— Мы даже успеем выпить аперитив. Взвыл движок — на спокойных дорогах я выжимал до 180 в час. Сильвия сжалась в комок на сиденье, надела свои темные очки, чтобы я не заметил ее испуга. Не прошло и получаса, как мы подъехали к Рамбуйе. Однако перед мотелем — загвоздка: Сильвия отказалась выходить из машины.

— Нет, я не хочу, здесь слишком роскошно. А я в брюках…

— Ну и что? Вон к нам уже идет портье.

Она поправила очки и с важным видом распахнула дверцу.

За обедом я попытался разговорить ее, но она наотрез отказалась сообщить что-либо о своей личной жизни, семье, даже о своих друзьях. Получив от ворот поворот, я остановился на нейтральном сюжете: кино. Ей было интересно все, и вопросы теперь посыпались на меня. Впрочем, всяких подробностей о кинозвездах и режиссерах она знала гораздо больше, чем я.

— Вы, конечно же, знакомы с Фредерикой Мэйан?

— И неплохо. Она уже снималась в одном из моих фильмов.

— Как я хочу познакомиться с ней! Вы не могли бы это устроить?

— Познакомитесь на съемочной площадке. Она надула губки.

— Я не хочу. Я хочу, чтобы она познакомилась со мной раньше. Я была бы так счастлива! Ну пожалуйста…

Я улыбнулся. Ребенок да и только. Она горела желанием познакомиться со своим идолом, говорить с ним… Я Достал записную книжку, дал ей адрес Фредерики и сказал:

— Вы достаточно изобретательны и придумаете, как явиться к ней, не будучи представленной.

Восторг вспыхнул в ее глазах. Она чуть было не захлопала в ладоши. Мог ли я тогда предположить, что придет день, когда я убью ее!

Фильм имел успех, и моя подшивка рецензий пополнилась восторженными статьями. Критики, разумеется, говорили и об огромном таланте Фредерики Мэйан, и о динамичной режиссуре Вилли Брауна, но все, словно сговорившись, хвалили юную дебютантку: «сегодня—никто, завтра — кинозвезда», — которая называла себя Сильвией Сарман.

Придуманный мною псевдоним удачно заменял тот, слишком броский, с помощью которого девушка надеялась привлечь к себе внимание.

Потом были интервью, коктейли, презентации, и продюсер, не будь дураком, сразу же привлек нас к работе над новым фильмом по роману Жан Пьера Франка. Он должен был сниматься тем же составом актеров. С Фредерикой в первой роли. И с Сильвией — во второй… В связи с этим проектом я пригласил к себе в Шенвьер съемочную группу будущего фильма. Это было зимним вечером. Тогда-то Флора и познакомилась с Сильвией, которую видела до этого лишь на экране.

Сильвия изменила прическу, и ее белокурые волосы, собранные в хвост, развевались при малейшем движении. Черное платье с глубоким вырезом произвело довольно сильное впечатление на Флору. Воспользовавшись минутным затишьем, жена отвела меня в сторону и спросила:

— Почему ты не познакомил нас раньше? Ведь ты уже полгода знаешь ее.

Я удивленно поднял брови.

— Видишь ли, она ничего особенного из себя не представляет. Я…

Флора резко повернулась и растворилась среди гостей, оставив меня одного, слегка раздосадованного, в совершенно идиотском положении. Флора обладала великолепной интуицией и не могла не заметить некоторой странности в моих отношениях с Сильвией. Тем не менее я знал о ней очень мало, встречались мы практически лишь на работе… Была, правда, та вылазка, тот обед в Рамбуйе перед съемками, о чем я Флоре не рассказывал. Но лишь потому, что не придавал этому значения. Я был уже не в том возрасте, когда влюбляются в девятнадцатилетних вертихвосток.

Я, в свою очередь, присоединился к группе гостей. И теперь уже меня в сторону отвела Фредерика.

— Вилли, душенька, хочешь доставить мне — удовольствие?

— Конечно.

— Будь полюбезнее с маленькой Сильвией, добавь немного текста в ее роль…

— Я только «за». А Паркер согласен?

— Согласится. Знаешь, Вилли, мне очень нравится Сильвия. К тому же она не лишена таланта и заслуживает большего. Я собираюсь помочь ей. Она такая милочка. Рассказывала мне о себе, бедняжка, ей так не везло до сих пор…

Она продолжала говорить в пустоту. Я был ошарашен. Все мои наблюдения, касающиеся мира кино, сразу оказались недействительными. Кинозвезда просила меня добавить текста в роль своей соперницы! Невероятно. Тем более что исходило это от Фредерики, которую все — и я в том числе — считали женщиной, никогда не допускавшей, чтобы ее использовали в качестве ступеньки!

— Я занимаюсь ею, — сказала Фредерика, вертя пальцами бокал с шампанским, — я учу ее одеваться, говорить. Она живет у меня и…

Я ощутил потребность промочить горло. Как будто Сильвию нужно было учить одеваться и держать себя в обществе! Как будто у Сильвии не хватало денег заплатить за жилье! Мысли у меня путались. Что меня удивляло больше? Неожиданное величие души Фредерики или поведение Сильвии?

Я устроился в кресле и залпом опорожнил бокал шампанского. В конце концов, если Фредерике нравится разыгрывать из себя благодетельницу, это ее дело! Подошли Сильвия и Флора и сели рядом со мной. На фоне музыки, исторгаемой проигрывателем, я отчетливо слышал их диалог, выделявшийся из гула других разговоров.

Флора говорила:

— Вы мне очень понравились в фильме. По правде говоря, вы почти затмеваете Фредерику.

— Вы очень любезны, но я знаю, что это неправда, Фредерика — великая актриса, и я восхищаюсь ее талантом. Я ей не ровня и никогда не смогу сравниться с ней…

Теперь у нее был приступ скромности. Это совсем не шло ей, но она, должно быть, находила забавным играть роль актрисы, какой она хотела стать. Я ухмыльнулся сам себе, как уже изрядно выпивший человек. Все это вдруг показалось мне чертовски комичным. Сцена из фильма. Сильвия продолжала:

— Я всегда недоумевала, почему о вас, лучшей французской певице, так мало говорят.

Флора не заметила, что Сильвия явно переборщила. Смущенно, но не без удовольствия хохотнув, она возразила:

— Я не люблю рекламу. Ненавижу выставлять себя, хотя без этого в моей профессии нельзя, так же как и в вашей. Мне не раз предлагали работу за границей, но я отказывалась, из-за Вилли… Я не смогла бы расстаться с ним…

Она повернулась ко мне и добавила уже громче:

— Если только он сам в один прекрасный день не откажется от меня…

Подошла очередь моей реплики. Я встал, обнял Флору и, чмокнув ее в шею, проворковал: