ЛоРеНа — похитительница сознаний - Елена Соловьева

— Ты бы не ел подобную дрянь, — высказал свое мнение Стас, — пирожки с рук, да еще и мясные… в такую жару?

— В моем брюхе все переварится, — рассмеялся Стариков, — там все давно проспиртовано и обеззаражено: любые харчи перемелет! И на пирожки у меня надежды больше, чем на твои бэпэшки, в них хоть что-то натуральное кладут.

— Точно: собачатинку первого помола, — съязвил Стас, — мясо рубится вместе с костями, шкурой и будкой.

— Ой, не ерничай, — поморщился Лев Николаевич. — Лучше сам пару штук стрескай. Ты только посмотри на себя — кожа и кости, скоро штаны сваливаться будут. Тогда на тебя ни одна деваха не взглянет!

— Кожа, кости… — пробухтел Стас, придирчиво оглядывая себя, — главное — хвост!

— И он отвалится, если питаться не будешь, — хихикнул Стариков.

— Договорились, куплю я тебе пирожков, — сдался Полянский. — А ты меня прикрой, если задержусь, — скажешь Фролову, что я в экспертный центр уехал?

— Добро, — поддался на уловку Стаса Лев Николаевич. — К трем вернись: наш начальник оперативку назначил. Небось, опять подзатыльников лишних накопил — деть некуда!

— Заметано, — сказал Стас, ничего не имевший против лишней пары часов передышки перед очередной раздачей внеплановых нагоняев.

Глава 4

Рыжий пудель Тарзан был безмерно рад раннему приходу своего хозяина и теплому майскому деньку. Он буквально тащил за собой Стаса, изо всех сил пытавшегося не выпустить поводок из рук. Как итог, к центральному входу парень и его пес прискакали быстрее ветра.

Обнаружить искомую бабку, торгующую пирожками, труда не составило — ее хриплое контральто, расхваливающее выпечку собственного приготовления в лучших традициях сельских ярмарок, был слышен издалека.

— Почем пирожки, бабусь? — примерялся Стас.

— С мяском по двадцатке, а ежели с картошечкой или капусткой желаешь — за пятнадцать отдам, — расторопно пробормотала старушка. — На вот, только понюхай, — она сунула под нос парню один из своих шедевров, — один запах чего стоит!

Полянский втянул носом воздух, рот его сразу наполнился голодной слюной — аромат был что надо!

— Скажи, бабуль, а мясо из начинки раньше лаяло или мяукало? — решил приколоться Стас.

Старушка после замечания парня сразу переменилась в лице, трансформировав простецко-добродушное выражение в мстительную гримасу.

— Трепалось много!.. — не осталась в долгу бабка и очень нехорошо посмотрела на следователя, забавно подвигав вставной челюстью.

— Кхм, — откашлялся посерьезневший Стас, — раз так, то мне три штуки.

— Сразу бы так, — заметила старушка, — тоже мне: развелось шутников всяких!

Бумажный кулек с теплыми пирогами перекочевал из рук продавщицы к Полянскому, решившему провести следственный эксперимент. Парень отломил небольшой кусочек от ароматного угощения и предложил его пуделю. Привередливый обычно Тарзан, порой воротивший свой аристократический нос от «Докторской» колбасы, слопал предложенное в момент и потребовал добавки, жалобным поскуливанием выражая степень своего голода.

— Давай еще пять штук, — возрадовался Стас, отсчитывая купюры.

— То-то же, — подобрела продавщица. — Баба Галя плохого не посоветует…

— Бабуль, — вновь обратился к старушке Стас, — скажи, пожалуйста, ты здесь каждый день торгуешь?

— Кажный, кажный, — прошамкала продавщица. — Что, понравились пирожки, постоянным клиентом будешь?

— Именно, — на полном серьезе заверил старушку Полянский. — А еще спросить хочу: не обращала ли ты внимания на молодого мужчину, пытающегося знакомиться с девушками?

— Так таких тут пруд пруди! — охнула бабушка. — Как потеплее стало — девки шубы длинные поснимали, да оголились, прости Господи, по самое «не хочу», — какой же нормальный мужик устоит?

— Не было ли среди них физически неполноценного парня, предположительно, с изуродованным лицом? — надкусывая второй пирог, уточнил Стас.

— Дебилов здеся полно околачивается, — шмыгнула носом бабка, — то в штанах худых бродют, того и гляди все причиндалы вывалятся; то накрасятся — не поймешь, мужик али баба…

— А настоящего уродца не видела? Ну, типа Квазимодо? — перебил разошедшуюся старушку Полянский — Одного или в сопровождении, не исключено, что передвигающегося в инвалидном кресле?

— Не-е, — поджала губы бабка, — таких не видывала. — Тебе он накой сдался?

Полянский нагнулся к бабе Гале и на самое ухо прошептал:

— Маньяка ищу!

— Того самого?! — выпучила глаза бабка. — Так он что, урод, получается?

— Это лишь предположение, — доверительно сообщил Стас. — Ты, баб Галь, присмотрись как следует, идет? А я свой номерок оставлю.

— Запросто, — согласилась продавщица. — Я в этом деле помочь только рада — у меня две внучки, страшно их на улицу выпускать.

— Правильно делаете, что боитесь, — согласился Полянский, передавая старушке вырванный из записной книжки листок, на котором набросал номер своего сотового. — Бдительность — прежде всего!

Заполучив полезного осведомителя и досыта объевшись пресловутых мясных пирогов, Стас свернул с центральной аллеи и направился в сторону дома. Впереди бежал спущенный с поводка Тарзан, радостно виляя хвостом и гоняясь за первыми проснувшимися после зимы бабочками.

День был сухим и теплым — настоящая весна! Но создающееся ощущение безмятежности почему-то наталкивало Полянского на мысль о приближающемся несчастье, будто следующем за ним по пятам.

Не успел следователь подумать о плохом, как оно явилось к нему в обличье безбашенной скутеристки, развившей неправдоподобно высокую скорость для не успевшей просохнуть после вчерашнего дождя дороги. Спинным мозгом уловив приближающуюся опасность, Полянский в последний момент сумел отпрыгнуть с тропинки, освобождая девушке путь.

Не снижая скорости, скутеристка пронеслась мимо, поднимая за собой завесу мутной воды, облившей следователя с головы до ног. Не успев опомниться, Стас услышал, как за поворотом раздался звук, обозначивший удар и чье-то падение.

— Нашла свой столб, лихачка недоделанная!.. — мрачно заметил Полянский, но все же поспешил в сторону аварии.

Как выяснилось, скутеристка врезалась в деревянную лавочку, по неведомой для простого обывателя причине размещенную администрацией парка прямо поперек дороги. Высокая скорость не позволила отчаянной гонщице совершить маневр, и та теперь валялась прямо посереди живописной лужи, потирая ушибленный зад. При виде Полянского, готового прочитать лихачке отменную проповедь, скутеристка поспешила ретироваться. Она проворно вскочила на ноги, натянула на голову шлем, спрятав под ним выкрашенные в ярко-рыжий цвет волосы, и умчалась прочь.

В этот момент из-за лавочки выглянула другая девушка, скорее всего, испуганная бешеной скутеристкой. Одной рукой она трогательно прижимала к груди потрепанную книжицу, а другой поправляла на носу очки. Белоснежная блузка девушки была заляпана грязью, а ее взгляд выдавал сильный испуг.

— Вы не пострадали? — Стас, как истинный рыцарь, поспешил на помощь даме, выглядевшей неимоверно трогательно и беззащитно.

— Н-нет, все в порядке, — призналась девушка, — только испугалась немного. — Незнакомка мило улыбнулась, обнажая ряд безупречно ровных белых зубов. Чуть подрагивавшей рукой она заправила за розовое ушко прядку русых волос, выбившихся из косы. — И блузка безнадежно испорчена…

— Позвольте Вам помочь?.. — предложил Стас.

Он усадил девушку на лавочку, достал из заднего кармана носовой платок, которым попытался оттереть коричневые комья грязи, испортившие тонкую шелковую блузку, украшенную пуговками в виде жемчужных сердечек. Когда парень принялся за особо выделявшееся пятно, расположенное в области груди, девушка заметно покраснела и произнесла:

— Можно, я сама…

— Конечно, конечно, — слегка смутился и сам парень. Он передал девушке платок и потупился.

Обстановку разрядил неугомонный Тарзан, с веселым лаем набросившийся на незнакомку и принявшийся вылизывать ей лицо.

— Извините, обычно он себя так не ведет, — растерялся Стас и принялся оттаскивать зарвавшегося товарища.

— Ничего, — рассмеялась девушка, втаскивая песика к себе на колени, словно и не обращая внимания на то, что грязные лапы Тарзана пачкают ее длинную юбку, — животные чувствуют, кто их любит. И отвечают взаимностью.

— Вам нравятся собаки? — не удержался от вопроса Полянский.

— Я обожаю всех животных без исключения, — заметила девушка, почесывая ухо Тарзана, удобно разместившегося на ее коленях. — Четвероногие твари нравятся мне гораздо больше, чем некоторые люди.

— Мне тоже, — легко согласился Стас. Он поднял со скамейки книгу: — Ахматова?