Ржавые цветы - Анастасия Титаренко

Но сейчас Лейн был небрежен.

Лейн туго перебинтовал бок девушки и поправил футболку. Потом подобрал опустевшую сумку и перекинул ей через плечо.

Отобрал у Стива фляжку и, вылив виски в банку из-под консервов, налил вместо него воды. И привязал фляжку обратно к поясу.

— Слушай… Отнеси ее к сбитому дирижаблю. Это недалеко.

Стив фыркнул.

— Пожалуйста, — тихо добавил Лейн.

VII

Она проснулась от громкого хлопающего звука над головой. С трудом разлепив глаза, Тига уставилась на небо. Небо…

Как она здесь оказалась? Порез напомнил о себе тупой болью в боку.

Мысли вяло копошились в голове.

Не понимаю…

Глупо.

Высоко над головой бился на ветру огромный обрывок парусины. Ткань запуталась в покореженной арматуре башни торгового порта, местами открывая взгляду след синего рисунка. Эмблема Корпорации.

Девушка смотрела, как парусина полощется на ветру. В голове было совершенно пусто.

А потом она начала смеяться. И долго не могла остановиться. Смеялась до слез, свернувшись в клубок, пока не начала задыхаться.

«Если бы они убили меня, то я бы все равно победила. Я бы не проиграла».

Почему они не убили меня?

«Я же все равно вернусь туда, — подумала Тига. — Это так забавно».

Она нашарила флягу на поясе и отвинтила крышку. Внутри была слабо попахивающая виски вода. И это было чертовски кстати.

В сумке практически ничего не было. Только медикаменты и банка с апельсинами.

«Б-б-благодетели…»

Девушка огляделась по сторонам. Далеко они ее точно не унесли, не перышко все-таки, но местность выглядела совершенно незнакомой. Нужно найти место, откуда видно вышку. Тогда она легко сориентируется.

Ха!

Как будто она не сможет вернуться! Смешно.

Тига ножом открыла банку с апельсинами. Сладкий сироп стекал по пальцам и подбородку, и к нему моментально прилипал песок. Песок сыпался в банку и хрустел на зубах. Такого пайка не хватит надолго, пора бы вернуться к себе. Очень хотелось вымыться.

Она поднялась на ноги и пошатнулась. По всему телу разлилась вязкая слабость, отчего казалось, что оно набито теплой ватой.

Это будет долго, нудно и неинтересно. Но возвращаться все равно надо. Тига присела на корточки и окинула взглядом улицу. Судя по внешнему виду зданий, от вышки она была недалеко. А ветер всегда дул с востока. Она подняла глаза. Над головой моталась парусина.

«Значит, север за спиной. Нужно выйти к башне», — девушка осторожно полезла вниз по крошащимся перекрытиям здания, на крыше которого очнулась. Было раннее утро.

Она часто думала о том, что означает слово «дом». У нее была крыша над головой, множество крыш — выбирай любую, но подсознательно она понимала, что здесь кроется что-то большее. «Дом — это там, где тебя ждут». Откуда она это знала?

Она передвигалась очень медленно. Рана давала о себе знать, да и слабость лишила ее обычной прыти. Приходилось быть очень осторожной — еще одну стычку девушка уже не смогла бы продержаться. Несколько раз она наталкивалась на признаки присутствия чьих-то жилищ, и приходилось делать крюк, чтобы не обнаружить себя. Над крышами появилась верхушка башни.

И все-таки она находилась несколько дальше, чем ей казалось.

Но выбора особенно не было. Ее гибели все равно никто не заметит. Разве что песчаные твари.

Поэтому она не имела права погибать.

Жалко, что мелки не удалось сохранить.

VIII

С тихим журчанием вода текла в ванну. Ванна была старого образца, огромное металлическое чудовище с подголовником и ручками для особо разнежившихся купающихся.

Тига сидела в углу и вливала в себя виски. Одежда была раскидана по всей комнате, один ботинок угодил в спальник. Девушка, шипя от боли, отдирала от раны присохший бинт, периодически смачивая его виски из бутылки. Наконец Тига оторвала последний кусок, пахнуло гнилью. Рана вспухла и чесалась, сверху ее покрывала неприятная на вид желтоватая корка.

Девушка шепотом выругалась и вылила на рану остатки виски. Бок прожгло такой ошеломительной болью, что у нее на минуту потемнело в глазах.

— Ублюдок хренов, добрый доктор, так тебя перетак! Лучше бы уж там пристрелил, подонок! — яростно шипела Тига, на четвереньках ползя к ванной. — Добренький, дьявол тебя подери, знал же, что воспалится! Сука, найду, точно найду…

Она рухнула в ванну, расплескав воду по всей комнате. Поскользнулась и больно ударилась рукой о бортик. Но от прохладной воды стало немного легче.

Ее вырвало на пол.

Черт! Черт! Черт…

Это было подло.

Тига ухватилась рукой за поручень и свесила голову через край ванны. Сил не было вообще. От этого хотелось выть и ругаться.

Давно она не попадала в такие переделки. Обычно все заканчивалось легко и просто, без особых осложнений. Неделя валяния на грязном спальнике, гора банок в углу, — и снова в бой.

Как глупо. Как чертовски глупо все получилось.

Она начала беззвучно хохотать.

Мать бы мною гордилась. Дура-дочка в дуру-мать. Все люди одинаковы.

«Ну и на что ты рассчитывала? Что тебя примут с распростертыми объятьями и вы будете жить долго и счастливо?»

Внутренний голос уже начал ее доставать. Не с кем ему поговорить, видите ли.

«Вообще-то я рассчитывала сдохнуть наконец. Так что иди к черту!»

«Врешь».

Девушка прижалась лбом к холодному металлу ванны.

«Ну и что?»

Какая вообще разница? Будто это имело значение. Ты просто делаешь то, что тебе кажется правильным, делаешь потому, что так надо, а после жалеешь. Всегда жалеешь. Потому что нет никакого «правильно» и «так надо», а есть «я хочу», и от этого становится противно.

В воде расплывалось красное пятно.

Тига зажала рану ладонью и с предельной аккуратностью вылезла из ванны. Вода стекала по ногам, собираясь в лужи. Мокрые волосы прилипли к лицу, мешая дышать.

Пошатываясь, девушка добрела до ящика и достала еще одну бутылку виски. Отбив горлышко, она щедро плеснула спиртным на рану. От боли подкосились ноги, и Тига упала на колени, бешено ругаясь.

На полу виски смешивалось с водой.

Воняло.

Отдышавшись, девушка промокнула рану чистой тряпкой, намазала лекарством и туго перебинтовала бок. Потом нашла в ящике чистую футболку, надела ее, рухнула на спальник и заснула. Даже не заметив, что под головой валяется ботинок.

Проснулась она посвежевшей и ужасно голодной. В теле до сих пор ощущалась болезненная слабость, но чувствовалось, что слабость остаточная и скоро пройдет.

В комнате стояла отвратительная вонь.

Тига наскоро поела и швырнула банку в дальний угол. Оставаться здесь дальше не имело никакого смысла. Было немного жаль расставаться с такой удобной ванной, но она при желании найдет другую.

Девушка оделась и зашнуровала ботинки. Собрала в большой рюкзак все необходимое, свернула спальник и сложила его в большой мешок. Взяла с собой чистую одежду, — нужный размер было трудно найти, и на это обычно уходило несколько дней.

Перед выходом Тига выбила фанеру из окон. Скоро песок занесет это место, и уже будет невозможно понять, как давно здесь кто-то жил.

Она огляделась по сторонам. И ушла.

Жидкие лучи солнца упали на разрисованные стены. Яркими пятнами цвета на сером бетоне вспыхивали нарисованные звезды и цветы. И слова. Сотни слов.

На этот раз девушка решила идти по земле.

Новый…

Дом?

Ждал ее.

«Я все равно найду вас. И вы еще пожалеете, что не согласились по-хорошему. Пожалеете…»

IX

Тига старалась избегать широких улиц. Ослабевшая и тяжело нагруженная, она не могла двигаться быстро и не горела желанием убегать от мародеров. Внизу было достаточно укрытий и темных мест, чтобы можно было идти, не попадаясь на глаза наблюдателям сверху.

День выдался солнечный. Переплетения балок, арматура, торчащая под самыми странными углами, гирлянды проводов, — все это отбрасывало на землю причудливые тени, скрадывая расстояние. Девушке предстояло несколько часов пути, она присмотрела неплохое жилье к северу отсюда, когда провалилась в подземные корпуса больницы в прошлом месяце.

Обычно Тига выбирала себе жилище на верхних этажах — оттуда было проще уйти в экстренных случаях — но на этот раз она решила изменить своим традициям. Больница была замурована долгое время, так что абсолютно не пострадала от ветра и песка. На удивление, в рабочем состоянии сохранилась практически вся инфраструктура — вентиляционная система, электропроводка, водопровод и даже водонагреватель. В герметичных ящиках сохранились остатки разнообразных препаратов, но от медицинской техники не осталось и следа. Вероятно, вся она была целенаправленно вывезена сразу после аварии на воздухоочистительной станции.