Сборник " Посольский десант" - Владимир Михайлов

– Мы можем заявить официальный протест, – проговорил Изнов – без особой, впрочем, уверенности в голосе.

– О, разумеется! – ухмыльнулся Федоров. – И они, безусловно, принесут нам нижайшие извинения и с почетом отпустят… Посол, разве мы не видели, как тут разделываются со своими? А ведь это, насколько можно судить, вовсе не пешки, не шестерки – это все, как я понимаю, уважаемые, заслуженные актеры – судя хотя бы по их возрасту! Люди известные, быть может, всему этому миру! Наверняка выдающиеся мастера! А уж с нами и точно не станут церемониться, если только мы вызовем хоть малейшее неудовольствие их начальства. Вспомните хотя бы, как мы сюда попали… Обвинят – ну, хотя бы в проникновении в производственные секреты или во вмешательстве в их внутренние дела. Конечно, они сами нас заставили, но об этом при желании можно легко забыть. А тут мы невольно оказались свидетелями сцены, которая вряд ли предназначена для разглашения – да еще в галактическом масштабе. Так что вряд ли нас отпустят отсюда по-доброму.

– Да, – пробормотал посол. – Пожалуй, вы правы. Может быть, и далеко не во всем – но положение с грузом протида кажется мне действительно угрожающим. Да, надо уходить. Только как?

– Двигаемся, – командным голосом приказал Федоров, – но очень осторожно, по всем правилам: головной дозор, за ним остальные, я – замыкающим.

– Кто-нибудь хоть соображает – в какую сторону двигаться? – поинтересовался Изнов. – Чтобы не попасть из огня в полымя…

– Да сперва в ту же сторону, что и все, – сказал Федоров уверенно. – Туда, где кормят. У меня такое ощущение, что я уже целую неделю ничего в рот не брал. Воздух здесь, что ли, такой? Тем более что питание нам обещано, так что в сторону буфета мы можем идти смело, не таясь. А там главное – не стесняться, набрать еды побольше, мало ли что еще придется пережить. У кого нет емкостей – пихайте прямо за пазуху… Ну, все готовы? Пошли!

Нимало не скрываясь, они вышли из окруженного диванами пространства и зашагали в том направлении, куда прежде ушли артисты – или кем они там были… Буфет нашли без труда – по скоплению проголодавшихся посетителей Центра; еда была просто разложена на столах и прилавках, никто ни за кем не присматривал, и, жуя на ходу, путешественники не постеснялись захватить с собой столько провианта, сколько можно было, чтобы не вызвать излишних подозрений. Они продолжали держаться плотной группой, и Федорову не пришлось разыскивать никого перед тем, как отдать команду:

– Ну, все в порядке, кажется? Пора пускаться в бега.

– Только куда? – осторожно поинтересовался Алас.

– Выйдем отсюда – а там сообразим. Осмотримся еще раз: никто не следит за нами?

Они внимательно огляделись.

– Вроде бы никого. Только опасно все же… Здесь все так запутано – нарвемся на какую-нибудь неприятность…

– Наоборот, по-моему, все очень просто. Вы же видите: тот, дальний конец этого вокзала открывается прямо на улицу! Вот туда нам и нужно. Окажемся на проспекте, замешаемся в толпу – я даже отсюда вижу, сколько там народу болтается… Ну а дальше будем действовать по обстановке. По-моему, все так просто – проще не бывает. Только не надо трусить. Вот сейчас встанем – и спокойненько пойдем в том направлении.

– Перебежками?

– Ни в коем случае. Прогулочным шагом. Как любопытствующие туристы.

– А если на кого-нибудь наткнемся? Будем драться?

– Там видно будет. Ну – вперед! И спокойно, без дрожи в коленках. Представим себе, что мы – и на самом деле десант, как нам втолковывали совсем недавно. Выброшены в этот неизвестный мир. И готовы ко всяким неожиданностям. Только вот без оружия, к сожалению.

– Вляпались, как последние идиоты, – пробормотал до сих пор упорно молчавший Алас. – Йомть и тридцать три раза йомть. И тем не менее, я думаю, разумнее было бы обождать здесь дальнейшего развития событий. Раз уж мы оказались тут не по своей вине…

– Если только я не ошибаюсь, – невесело усмехнулся Федоров, – вахту правили как раз вы, маэстро. И если бы тогда не стали нажимать кнопки и дергать за рычаги – по вашим словам, из чистого любопытства и еще от скуки, – то мы были бы сейчас очень далеко отсюда, в чистом, никем не контролируемом сопространстве, летели бы себе – а вам не пришлось бы праздновать труса… Кому же, как не вам, когда мы по вашей милости оказались вдруг в нормальном пространстве, да еще вблизи обитаемой планеты, – кому же, как не вам почудилось, что нас через миг начнут расстреливать на полное уничтожение? Мне, что ли? Или, может быть, Меркурию? Да он третий сон досматривал…

– Интересно, что бы вы тогда подумали на моем месте… Они оказались совсем рядом настолько неожиданно, что любой на моем месте… Ну, что бы вы сами предприняли, увидев вдруг перед собой целую эскадру кораблей совершенно незнакомого типа, каких нет ни в одном определителе? Тоже, я думаю, заорали бы «караул!».

– Да ладно вам, – вмешался Гост. – Выпутаемся – тогда станем разбираться, у кого афедрон шире. Десант – так уж десант.

– Дипломатический десант, – пробормотал Изнов и первым шагнул за периметр ограниченной диванами территории.

Они и в самом деле оказались тогда – впрочем, не так и давно это было, время пока еще измерялось часами, а не сутками и неделями – в непонятной и сейчас еще необъяснимой ситуации. Полностью заправленная на Иссоре машина после нырка великолепно держала сопространство, настолько спокойное, что уже на вторые сутки капитан Меркурий и посол Изнов решили, что вахту можно доверять и Аласу с Гостом – для чего они временно из невольных пассажиров были повышены до ранга временных членов экипажа. Все равно на дежурстве делать было нечего; случись что – генеральный компьютер корабля не только доложил бы немедля об осложнении, но и, не дожидаясь вопроса, выдал бы три, четыре, пять возможных решений – оставалось бы только выбрать любое по собственному вкусу. По малой затруднительности вахты сделали шестичасовыми; подвахта, по отсутствию занятий, если не возилась на крохотном – два метра на полтора – камбузе, предаваясь греху чревоугодия, то гоняла на бытовом экране мультики, благо запас таких кристаллов у Меркурия оказался практически неисчерпаемым. Когда попадалось что-то особо смешное или же трогательное – к зрителю присоединялся и вахтенный, и они ржали или хлюпали носами вместе. При этом они ничем не рисковали: остальные члены экипажа – или беглецы, или путешественники, называй как угодно, – продолжали спать с таким усердием, словно сон и был главным их занятием и предназначением в жизни; даже не самый избалованный среди них Федоров еще в самом начале полета заявил, что после тюремной койки он, похоже, никогда в жизни не отоспится. На что Гост возразил, что, попади терране в казенную, а не частную тюрягу, поваляйся на тамошних нарах – тогда только и сообразили бы, что такое – комфорт, хотя бы и тюремный, а что – его отсутствие. На что Федоров, в свою очередь, ответил, что поскольку там, куда они летели, акционерных тюрем вроде бы нет, Госту предстоит со всем этим познакомиться раньше всех остальных – кроме Аласа, может быть. Алас же усмехнулся и сказал, что офицеры его ранга на нары не попадают, даже оказавшись в руках своих злейших врагов, ибо все мироздание зиждется на понятиях рангов и привилегий. После этого, так и не сделав заключительного совместного заявления, все разошлись кому куда положено было: одни – припухать в койках, другие же – глазеть на экраны.

Вот и тогда, с приближением – неведомым для них – весьма острого момента, и вахтенный Гост, и бодрствующий Алас с немалым увлечением просматривали очередной мультик. Совесть и одного и другого была при этом совершенно спокойна, хотя главный монитор и был оставлен без всякого наблюдения; и они были правы в общем-то, потому что при всяком изменении генеральный компьютер немедля выдал бы информацию не только на главный, но и вообще на все экраны, включенные в это время. Корабль ведь в принципе был приспособлен для обслуживания одним-единственным существом, объединявшим в себе и капитана, и экипаж, и пассажира, и вообще все на свете. Так что возникни вдруг опасность – оповещение о ней вмиг было бы выведено и на этот, бытовой экран, и экипаж смог бы сразу же принять все возможные и нужные меры по ее устранению. Вот оба и глазели на всяческие прыжки и гримасы до смешного уродливых персонажей. Фильм закончился – и тут же, после секундного перерыва, пошел следующий: кристаллы в аппарате менялись автоматически.

– Пожрать бы, – сказал Гост. – Может, прервемся на полчаса?

– Ага, – согласился Алас. – Вот этот еще посмотрим – и сделаем паузу. Не искусством единым сыт живущий, но также и грубой пищею.

– Ладно, – согласился Гост. – Смотри, а это уже совсем другая серия.