Российская полиция в мундире - В. Горобцов

 В армии также были условия для обучения солдат грамоте. Поэтому формирование полицейских, как и других государственных учреждений бывшими военнослужащими было естественным и во многом неизбежным в начале XVIII - XIX вв.

 Учитывая сравнительную малочисленность полиции, к несению службы по охране общественного порядка привлекалось в порядке повинности местное население по одному человеку с каждых десяти дворов ("десятские") и в качестве старшего над ними - один человек с каждых ста дворов ("сотский"). В городах этих привлеченных к несению охранной службы из местного населения людей в некоторых документах XVIII в. именовали квартальными поручиками. Традиция привлекать выборных людей из местного населения к несению службы охраны общественного порядка существовала на Руси и до реформ Петра I, с древнейших времен.[28]

 Приведение в благоустройство новой столицы было делом нелегким. Состав населения Санкт-Петербурга, доходивший до 35 тысяч человек, был самый разнообразный: рабочие и мастеровые со всех концов России, мелкие торговцы, солдаты, иностранные шкипера и матросы, колонисты, разношерстный сброд, искавший заработка и наживы, и т.п. Пьянство, разврат, воровство, насилие всякого рода и грабежи были обычным явлением. Чтобы водворить в этом хаосе порядок, нужна была твердая рука и железная воля. Такие качества в полной мере совмещал в себе первый Генерал-Полицмейстер. По словам камер-юнкера Берхгольца, жившего в конце царствования Петра I, Девиер был до того строг и неумолим в достижении царских предначертаний,   что одно имя его приводило городских обывателей в трепет.[29]

 Деятельность самого общества в таком сложном и многостороннем деле, как обеспечение и охрана безопасности, должна стоять на первом месте. Без нее самая лучшая полиция одна никогда не будет в состоянии достигнуть полных и совершенных результатов. Этот взгляд вполне разделялся тогдашним правительством. Впрочем, для его усвоения и принятия послужили мотивами еще некоторые чисто экономические расчеты. Средства казначейства в то время были очень ограничены, поэтому Петр I не мог быть слишком щедрым и должен был избегать излишних расходов. С этой целью и внутренний караул в городах был возложен как на обывателей, так и на армейские патрули. Нет необходимости напоминать читателю с каким трепетом относился Петр I к своему детищу - Санкт-Петербургу, поэтому на охрану общественного порядка приказал отправлять своих любимцев солдат и офицеров Преображенского и Семеновского полков.

 Солдаты и офицеры Преображенского полка имели темно-зеленые суконные кафтаны с красными обшлагами, красной подкладкой и красной оторочкой петель.

 Под кафтан надевали красный суконный камзол. Красные суконные штаны были длиной чуть ниже колен и застегивались на боках на небольшие медные пуговицы. Чулки могли быть зеленого, красного, синего, белого цвета, а башмаки - из черной кожи. Дополняли одежду черные шляпы, шерстяные или пуховые. Их поля обшивались белым галуном (тесьма, лента, изготовленная из золотой, серебряной, медной или из сплава металлов нити, на шерстяной или шелковой основе) и шнуром. На левой стороне шляпы прикреплялась медная камзольная пуговица.

 Офицеры (в роте: прапорщик, подпоручик, поручик, капитан-поручик и капитан; в полку: майор, подполковник и полковник) при обмундировании, одинаковом с рядовыми, имели следующие отличия: золотой галун по борту кафтана и камзола, по краям обшлагов и карманных клапанов, у боковых разрезов штанов и на шляпе, все пуговицы позолоченные, подкладка у кафтана зеленая, галстук белый, из тонкого полотна, перчатки с раструбами, на шляпе - плюмаж из белых и красных перьев.

 В строю офицеры носили шелковые шарфы через плечо и металлические нагрудные знаки на голубой ленте: у обер-офицеров -посеребренные с позолоченной каемкой, у штаб-офицеров -позолоченные целиком.[30]

 Основным оружием являлось гладкоствольное ружье, и, хотя огромное многообразие ружейных систем Петровского времени затрудняет корректное описание этого предмета вооружения, мы попытаемся дать его краткую характеристику.

 Изначально на вооружении солдат состояли "мушкеты" - кремневые гладкоствольные ружья с замками англо-голландской или скандинавской системы. С начала XVIII в. широкое распространение получили ружья с французским батарейным замком, просуществовавшие без особых изменений следующие 150 лет. Такие ружья назывались фузеями (от французского "fusil" - "ружье"), они были легче мушкетов и имели меньший калибр. Необходимо заметить, что слово "мушкет" еще долгое время употреблялось для обозначения всех видов ружей. [31]

 16 января 1721 г. Петр I дал полное и ясное определение задачи полиции и выяснил самое понятие полиции как учреждения. Полиция "рождает порядки и нравоучения: всем подает безопасность от разбойников, воров, насильников и обманщиков, непорядочное и непотребное жилье отгоняет и принуждает каждого к трудам и к честному промыслу; препятствует дороговизне, предостерегает все приключившиеся болезни; производит чистоту по улицам и в домах; запрещает излишество в домовых расходах; защищает вдов, воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках». Из этих определений следует, что правительство перестало ограничивать задачи полиции одной лишь безопасностью и дало ей настолько широкое определение, что им почти исчерпывалось все правление, под которым в то время понимались суд, управление, благоустройство и нравственность» [32].

 Подводя итоги деятельности Петра I по организации полиции в России, необходимо отметить, что именно при Петре начиналась история полицейского мундира. В российской армии так же существовала своя полиция. Порядок и дисциплину в полках поддерживали полковые порфосы, сочетающие обязанности полицейского и исполнителя приговоров (порка розгами, батогами, арест и т.д.). Форменное обмундирование порфосов не отличалось от обмундирования унтер-офицеров полка, в котором он служил, но черный правый рукав кафтана ясно говорил окружающим о специализации его владельца.

Развитие русской регулярной полиции и эволюция ее обмундирования в XVIII в.

 Правовой основой строительства регулярных полицейских органов в масштабе страны стал законодательный акт "Об учреждении полиции в городах" от 23 апреля 1733 г. Это стало важной вехой в развитии полицейского аппарата в стране.

 Полицейские органы в периферийных городах получили название полицейских контор и находились в подчинении Главной полицмейстерской канцелярии и возглавлявшего ее Генерал-Полицмейстера.

 Полицмейстеры - руководители полиции на местах, как правило, носили мундир гарнизонного офицера.

 Офицерский мундир, который носили полицмейстеры того времени, уже существенно отличался от офицерского обмундирования Петровской эпохи. В подражание прусской моде широкое распространение получило ношение офицерами париков и буклей. 

 Верхняя одежда шилась заметно облегающей фигуру. К рубашкам добавлялись накрахмаленные белые манжеты с мелкими сборками. Застежка была перенесена назад, под косу, так, что галстук гладко облегал шею. Вместо чулок офицеры стали носить штиблеты с расположенными по бокам обтяжными пуговицами. Штиблеты носились с тупоносыми башмаками.[33] Офицеры, как и прежде, носили на груди металлический офицерский знак, по которому можно было определить чин его владельца. Изготовлялись знаки из тонкой листовой латуни, имели серповидную форму с выпуклым двойным ободком. Внутри знака помещалось изображение полкового или государственного герба. Прапорщики носили целиком посеребренные знаки, у подпоручиков на знаках были золоченые ободки.

 Поручики имели знаки, на которых при серебряном поле и ободке герб был золоченным, а у штабс-капитанов серебрилось только поле знака, герб и ободок были покрыты позолотой. У капитанов, наоборот, поле знака было золоченным, а ободок и герб серебряными. На майорских знаках поле и ободок были золоченными, а герб остался серебряным. На знаках у подполковников поле и герб покрывались позолотой, а серебряным оставался ободок. Полковникам положены были золоченные полностью знаки.

 Укрепляя провинциальную полицию, государство не забывало и о Санкт-Петербургской. Так, указом от 22 сентября 1732 г. в помощь Генерал-полицмейстеру был назначен Обер-полицмейстер; затем в полицмейстерскую канцелярию определены: «... 2 советника, квартирьер 1, капитан 1, прапорщик 1, архитектор с учеником, 2 секретаря, 4 канцеляриста, 29 копиистов; для караулов и прочего полицейского исправления велено посылать из Санкт-Петербургского гарнизона унтер-офицеров 6, капралов 16, рядовых 120 человек для патрулирования»[34].