Проклятие клана Топоров - Виталий Сертаков

Шум битвы стал гораздо ближе, и запах гари тоже. Уже слышались отдельные выкрики, звон мечей и непонятные глухие удары. Иногда ревели сразу десятки глоток, точно просыпался в берлоге медведь.

Спотыкаясь и прихрамывая, Даг перевалил еще одну каменистую гряду. Море от него заслонила сплошная стена леса, зато под ногами Северянин обнаружил вполне сносную, накатанную дорогу со следами копыт. Викинги не так давно пересекли дорогу толпой. Однако в стороне внимательный глаз следопыта насчитал следы как минимум трех разных лошадей. Здесь же Даг наткнулся на свежий конский помет и следы незнакомой мужской обуви. После долгого времени, проведенного в угодьях финской вельвы, Северянин научился видеть то, что другие не замечали. К примеру, напротив того места, где недавно толпились конные, он обнаружил еще одну узкую тропинку, ведущую к берегу. И узкий прогал среди деревьев, сквозь который прекрасно различались бухта и корабли…

Но никаких следов боя. Значит, эти чужие всадники объезжали берег дозором и заранее заметили норвежцев! И ускакали, не приняв боя, чтобы предупредить своих! С таким коварством морской хирд Скалы еще не сталкивался. Обычно крестьяне и рыбаки замечали викингов, когда было уже слишком поздно. А местные ярлы и прочие правители не догадывались выставить сторожей и сложить костры, как издревле поступали свеи и датчане.

Северянин нарочно взял гораздо левее, чтобы не идти по стопам отряда. Очень скоро он выбрался на опушку и увидел деревню. Деревня горела, но в ней не было жителей, ни единого человека. Необычные, маленькие дома, сложенные из бревен, крытые соломой. Не гавкали собаки, не блеяли козы. Не вертелась под ногами птица. Загоны стояли пустые. Проваливались с треском соломенные кровли, и летал повсюду пух. Даг побежал дальше, предвидя худшее. Итак, дренги Скалы не нашли чем поживиться, хитрые жители успели сбежать!

За последней избой парень остановился как вкопанный. Потому что такого никогда не встречал. Самые мощные укрепления, которые пришлось атаковать пиратской дружине, — это невысокие земляные валы островных ярлов. А сейчас дружина Торира безуспешно штурмовала городскую стену. Перед укреплениями расстилалась полоса выжженной утоптанной земли. Стена была совсем не такая, как в торговом городе Бирке, эта стена возвышалась на четыре человеческих роста, она ощетинилась кольями и угрожала тучами стрел. В городе что — то горело, поднимались к небу столбы дыма.

Грохот обрушился на уши Северянина внезапно, точно до этого он ненадолго оглох. Многоголосый рык, который он принял издалека за вопль общей боевой ярости, оказался жалобным плачем. Это истошно орали и сдирали на себе кожу обожженные парни с «Серого журавля». Сверху, с колючих башен, их обливали кипятком и еще какой — то черной кипящей гадостью! Северянин привык, что настоящие мужчины не прячутся за стенами, а договариваются о битве, размечают поле вешками и сходятся в поединке. А если среди врагов нет достойных мужей, то и драться с ними честно ни к чему, их надо закалывать, как глупую скотину…

Отряд берсерка Ивара пер напролом в ворота. Щепки летели во все стороны, но ворота даже не гнулись под напором секир. Даг сразу понял: чтобы прорубить насквозь такие бревна, придется стараться несколько дней. Но самое плохое заключалось в том, что славных викингов окружали!

Получилось так, что Даг зашел врагу в тыл. Он наблюдал спины руянов в холщовых рубахах, лишь немногие из них дрались в жестких кожаных доспехах. Скорее всего, это были те самые рыбаки из брошенной деревни! Одного взгляда хватило, чтобы понять: отряд Торира угодил в западню. Островитяне бились не слишком умело, но их было намного больше. Ощетинившись длинными копьями, они теснили норвежцев прямо к стене. Справа от деревенских Даг приметил совсем других бойцов — эти носили шлемы и латы, методично и слаженно шуровали копьями и наступали стройной шеренгой. Викингам приходилось драться сразу на два фронта и вдобавок уворачиваться от стрел и камней, летевших сверху.

Торир давно охрип, он кричал своим, чтобы отходили и сомкнули щиты. Горнист надувал щеки, но скрипучих визгов горна почти не было слышно. Знамя хирда держал высоченный Эбби Краснодым, по нему легко угадывалось, где находится конунг.

Строй давно сбился, хотя поначалу наверняка наступали свиньей. К моменту, когда подоспел Даг, щиты почти у всех были порублены в щепки. На правом фланге, там, где городская стена поворачивала, берсеркам почти удалось взобраться на гребень, но тут навстречу им скинули тяжелое бревно. Северянин чуть не взвыл с досады. Он ни разу не участвовал в штурме города, хотя много слышал о таких приключениях и о всяких штуковинах, которые используют для осады.

Даг моментально понял, в чем ошибка конунга. Столь мощные стены бессмысленно штурмовать без осадных орудий! Или, по крайней мере, стоило заранее изготовить лестницы. Наступление захлебнулось, командирские навыки Скалы не помогали.

Орм, Байгур и другие берсерки так часто молотили секирами, что тяжеловооруженные защитники города пятились назад. Понимая, что отчаянных рубак им не одолеть, руяны выставили впереди копейщиков. Те гибли, но держали линию, поскольку позади напирали все новые подкрепления. Со стены швырялись камнями, многие стреляли из луков. Казалось, что битва застыла в равновесии, обе стороны устали. Ториру гордость мешала вернуться к кораблям, славяне были бы рады, чтобы враг попросту убрался восвояси.

Стараясь укрываться за деревьями, Даг ринулся в обход. Что он мог поделать один, с коротким ножом против целой толпы? Он надеялся, что как — то удастся просочиться сквозь ряды врагов и сообщить се — конунгу о нападении на «Золотую деву». Даг бежал изо всех сил, но скоро ему пришлось распластаться в траве. Навстречу, поднимая тучи пыли, неслась местная кавалерия. Парни с «Кабана» схватились с кавалеристами на левом фланге. Чаша весов тут же качнулась не в пользу викингов. По сравнению с неловкими крестьянами, здоровенные всадники в доспехах представляли собой серьезную угрозу.

Даг привык к тому, что настоящие мужчины сражаются пешими. Зачем нужны лошади? Чтобы перевозить грузы, или в крайнем случае доставить бойцов в нужное место. Ясно, что жители Рюгена нагло попирали все законы, и следовало их за это наказать! Однако наказать конных оказалось вовсе не просто. Сминая остатки строя, они с налету вломились в ряды морских дружинников. Их мечи и копья доставали слишком далеко, лошади топтали людей, пешие не могли сражаться на равных.

Краснодым был страшен в бою. Ему подавали уже третий меч, но после удара палицы и этот стал непригоден. Знамя он передал кому — то из молодых. Форинг махал полуторным мечом, ухватив его двумя руками, он перерубил ноги нескольким коням. Упавших всадников яростно добивали внизу, но даже на земле победить их удавалось не сразу. Секиры отскакивали от превосходной брони, вязли в длинных кольчугах. Со всех сторон слышалась брань, сопение и крики умирающих.