Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

Конечно, Клейтон может сказать, что он не пожелал остаться на борту своего корабля, так как его капитан сурово наказал двух нарушивших дисциплину матросов. Но такое объяснение покажется офицерам военного судна смешным, и они втихомолку позабавятся над чувствительным лордом, а, пожалуй, сочтут его трусом.

Ввиду таких соображений, Джон Клейтон, лорд Грейсток, не стал просить, чтобы его доставили на военный корабль; но уже к вечеру, когда трубы броненосца скрылись за далеким горизонтом, он стал раскаиваться в своей излишней боязни показаться смешным, так как на «Фувальде» разыгрались ужасные события.

Случилось так, что часа в два или три пополудни тот самый пожилой матрос невысокого роста, которого несколько дней тому назад капитан ударил по лицу кулаком, чистил на палубе медные части. Приблизившись к Клейтону, он пробормотал еле слышно:

— Будет ему нахлобучка… Помните моё слово: будет… Это ему даром не пройдёт…

— Что вы хотите сказать? — спросил у него Клейтон.

— А разве вы сами не видите, какие тут у нас заварились дела? Этот сатана-капитан и его мерзавцы-подручные чуть не всю команду искалечили до смерти… Вчера двоих, да сегодня троих. Но Черный Майкэл опять на ногах; погоди, он покажет им, как измываться над нами. Уж он расправится с ними, помяните моё слово.

— Вы хотите сказать, — спросил Клейтон, — что команда корабля затевает мятеж?

— Мятеж! — воскликнул старый матрос. — Какой там мятеж! Не мятеж, а убийство! Уж мы его укокошим, я вам это говорю!

— Когда?

— Скоро! А когда, не скажу, я и так наболтал слишком много. Но вы хороший господин, вы тогда вступились за меня и за Черного Майкэла, и потому я сказал вам словечко. Но держите язык за зубами, и когда услышите выстрелы, ступайте в трюм и оставайтесь там, а не то попадёт и вам.

И старик, закончив работу неподалёку от лорда, направился дальше к другим, ещё невычищенным, медным частям.

Леди Элис стояла тут же и слышала каждое слово матроса.

— Недурные развлечения у нас впереди! — сказал иронически Клейтон.

— Нужно сейчас же предупредить капитана, — воскликнула леди Клейтон. — Может быть, ему удастся отвратить катастрофу.

— Пожалуй, это будет самое лучшее, — отозвался лорд, — хотя, чтобы сохранить свою шкуру, я должен бы держать язык за зубами. Теперь, что бы ни случилось на судне, матросы не тронут ни тебя, ни меня, потому что они видели, как я заступился за этого старика и за Черного Майкэла. Но если они узнают, что я предатель, что я разболтал обо всем капитану, нам обоим не будет пощады.

— Но, милый Джон, — возразила жена, — если ты не предупредишь капитана о готовящемся на него покушении, ты тем самым окажешься виновным в убийстве, ты будешь соучастником этих злодеев.

— Ты не знаешь, что ты говоришь, моя милая, — ответил Клейтон. — Ведь я забочусь только о тебе. Капитан сам виноват, он заслужил эту кару; зачем же я стану подвергать опасности мою жену ради спасения такого жестокого зверя? Ты не можешь себе представить, мой друг, как ужасна будет наша жизнь, если «Фувальда» окажется во власти этих головорезов и каторжников!

— Долг есть долг, — заявила жена, — никакие софизмы не помогут тебе уклониться от выполнения долга. Я была бы недостойна тебя, если бы из-за меня тебе пришлось хоть раз изменить своему долгу. Конечно, я знаю, что последствия могут быть ужасны, но я безбоязненно встречу их рядом с тобою. Лучше самая ужасная опасность, чем позор. А ты только подумай, как велики будут твои угрызения совести, если с капитаном, действительно, случится несчастье!

— Ну, будь по-твоему, Элис! — ответил, улыбаясь, Джон Клейтон. — Может быть, мы напрасно тревожимся… Конечно, дела на корабле идут не важно, но мы, кажется, сгущаем краски. Весьма возможно, что этот старый матрос сообщал нам не реальные факты о положении вещей, а только свои мечты и желания! Ему хочется отомстить обидевшему его капитану, вот он и сочиняет, будто эта месть неизбежна… Вообще мятежи на кораблях уже вышли из моды. Лет сто тому назад они были заурядным явлением, а теперь о них давно не слыхать … Но вот капитан идёт к себе в каюту. Я пойду к нему сейчас и скажу ему о том, что я слышал, так как мне хочется кончить это гнусное дело скорее. Не очень-то мне приятно разговаривать с этим животным.

Сказав это, он с беззаботным видом направился к каюте капитана и постучал к нему в дверь.

— Войдите! — сердито зарычал капитан. Когда Клейтон вошёл в каюту и закрыл за собою дверь, капитан рявкнул отрывисто:

— Ну?

— Я пришёл сообщить вам, что сегодня я случайно подслушал один разговор, из которого мне стало ясно, что ваши люди затевают мятеж и замышляют убийство.

— Ложь! — заревел вне себя капитан. — И если ещё раз у вас хватит нахальства лезть не в своё дело и подрывать дисциплину на моём корабле, я не поручусь за последствия! Черт вас возьми! Вы думаете, я очень боюсь, что вы лорд? Наплевать мне на лорда! Я — капитан корабля и никому не позволю совать нос в мои распоряжения.

К концу этой яростной речи взбешенный капитан потерял всякий контроль над собою, лицо у него покраснело, и последние слова он выкрикнул громким фальцетом, стуча одним кулаком по столу, а другим потрясая перед самым носом Клейтона.

Кулаки у него были огромные.

Клейтон не шелохнулся. Он спокойно стоял и смотрел разъярённому капитану в глаза, как будто ничего не случилось.

— Капитан Виллинг, — сказал он, наконец, — простите, пожалуйста, мою откровенность, но я позволю себе высказать вам, что, по-моему, вы — осел!

Сказав это, он немедленно повернулся и вышел из каюты своей обычной непринуждённой, спокойной походкой. Эта походка несомненно должна была вызвать в таком вспыльчивом человеке, каким был капитан, новые приступы ярости.