Крымские мечты. Том 1 - Анна Калаур

придурки, к которым причисляюсь и я, такая же искательница приключений на свои вторые параметры.

О том, куда делась остальная часть Генуэзской крепости, нам рассказали: татары её растащили на мощение дорог и на свои жилища. «Архитектура не исчезает, она преобразуется в новые сооружения», – так сказал нам экскурсовод. Конечно, жалко, что такая красивая крепость пошла на мощение улиц, но что делать, обратно переделывать уже поздно. Проходя по этим мощёным улочкам, я сразу вспомнила Почтовую улицу в городе…, она была сложена также, и я смело заявила, что улицы Гурзуфа ещё времён царского режима. И как видите, я ошиблась, эти улицы времён Крымского ханства – вот так.

День восьмой. «Морская прогулка и звезда экрана»

В этот день мы отправились на вторую свою экскурсию – морскую прогулку по Гурзуфу и Партениту. Нам хотелось подробно рассмотреть все достопримечательности города с моря; а взять экскурсию к Ялте – значит больше заплатить, и мы всё-таки на ней были в далёком 1998 году. Большой промашкой было и то, что мы так и не съездили на морские экскурсии к Карадагу и Форосу: там мы точно не были, но чего не смогли, того не смогли. Хочу это когда-то наверстать, и я это сделаю, ведь если я чего-то хочу, то своего добьюсь. Пристань находилась недалеко от дачи Чехова, там она была подписана, и её ни с чем не спутаешь. Да уж, я попала в город, излюбленный для интеллигенции, и даже Гагарин отдыхал здесь после своего триумфального полёта в космос.

Плыли мы на яхте «Коктебель» (красивое название), возле пристани был пляж, который грязнее нашего из-за постоянных прибытий и отправлений кораблей. Местные мальчишки, видимо хотели покататься на яхте «Чайковский», поэтому один схватил лестницу корабля, а второй – своего товарища за ногу, и в таком положении они проплыли несколько метров, пока не упали. Ну уж нет, я бы так не рискнула. И вот настал наш час, мы сели в яхту, смотрели на природу и слушали речь экскурсовода, которую из-за ветра и ветхости рупора, невозможно было понять до конца, и до нас долетали обрывки фраз, впрочем, многое мы поняли сами. Мы увидели окошко возле остатков крепости, которое генуэзцы проделали в скале, чтобы смотреть, кто прибывает в их город. Жалко, что такую красивую когда-то крепость разрушили турки, но, увы, история статична, и никто из людей не может её изменить. Красиво сказала кстати. Мы проплывали скалу Шаляпина, грот Пушкина. Нам сказали, что яхта не имеет возможности проплыть внутри этого грота; а ещё нам говорили, что давным-давно там сидели в засаде пираты, и судна боялись подходить близко к этим гротам. Я вспомнила, что когда-то хотела стать пиратом, эта профессия просто полна романтики, кроме того, тёплое море, новые места, чистый воздух. Не волнуйтесь, грабить суда я не буду, у меня есть дела поважнее. Непреодолимое желание заплыть в этот грот и исследовать его двигало мной. Думаю, что и это не за горами. На берегу мы видели артековский пляж и разноцветные домики «Артека», а по другую сторону яхты: знаменитые скалы-близнецы Адалары. В высоту они около 40 метров (точнее я не запомнила), там были люди, кто на катамаранах, а кто добрался вплавь. Вот как выглядят придурки, к которым причислил меня папа, но я не обижаюсь, в тот момент, я готова была к ним примкнуть за милую душу. Ведь это мини-острова: скалы и даже маленькие деревья с кустарниками там имелись. Это было преступление с моей стороны: быть в Гурзуфе и не быть на Адаларах. Но не будем о грустном, дальше перед нами предстал Аюдаг или Медведь-гора. Это огромная гора, покрытая густыми лесами и отвесными скалами. Из материала этой горы делали Красную площадь в Москве и Воронцовский дворец в Алупке, поэтому медведь был немного покалеченным. Впрочем, Аюдаг не пустовал, на нём процветали так называемые дикие пляжи, добраться с большой земли к ним не представлялось возможным. Была там даже пивная палатка, что обрадовало моего папу. Он бы согласился отдыхать на таком пляже, если бы к нему можно было проще добраться. А добраться туда, можно было только вплавь – не иначе. Мне бы не помешала моторная лодка в тот момент. Я вспомнила цитату из интернета: «На диких пляжах нет надоевших торговцев с всякими вкусностями. Можно тут уединиться со своей девушкой, выпить алкоголя, не страшно, если переберёте с алкоголем», – примерно так она звучала. «Да, – подумала я. – С алкоголем перебрать здесь действительно можно и полностью забыться, и отключиться в сладких объятиях моего возлюбленного. Впрочем,…». Опять я загрустила, но море не ждёт, пока я буду что-то оплакивать: перед нами – Партенит. Название красивое, в переводе с греческого означает «дева». Городок меньше Гурзуфа, наверное, поэтому там многоэтажные дома, в которых сдают квартиры отдыхающим. Нам рассказали, что Партенит – это также излюбленный курорт для интеллигенции, правда, кто именно там отдыхал, я так и не узнала. И я хотела бы отдохнуть в этом городе.

Назад мы возвращались без пояснений экскурсовода. Немаловажным событием стала встреча с немолодым фотографом, который всё время лез к нам в объектив, и не давал сфотографировать достопримечательности в их естественном виде. Кто он? Звезда экрана или обречённый стать звездой? Это осталось тайной,…

Причалив, мы поели в столовой, не обошлось там без происшествия, которое разрешилось, но после коего мне было несколько неловко…

Вечер мы провели возле фонтана, который был оформлен в форме медведицы и трёх медвежат. Там я чуть было не заснула: темнота и спокойное течение воды делали своё дело.

День девятый «Наше успокоение или за что боролись, того не получили»

Миллионы людей покидают свои промышленные города и всё из-за чего?! Конечно, они едут отдохнуть от надоевшего города, и самое главное – оздоровиться. Отдохнули мы на славу, и хоть меня преследовали тени прошлого и такие блага цивилизации, которых у меня и дома нет – это не стало для меня большим огорчением. Ключевой момент в том, что приехали мы здоровыми, а уехали больными. Оздоровились, называется. Естественно, воздух, полный фитонцидами, дал свой целебный эффект, и наши лёгкие уже привыкли к чистому и незагазованному воздуху. Тем не менее, наши простуды в полной мере он вылечить не смог, я боялась жара, особенно, когда узнала, как его лечили во времена