Немой 3: охота на кощея (СИ) - Рудин Алекс

Я откатил храпящего князя Всеволода поближе к лешему, а сам скинул сапоги, прилёг на край огромной кровати и стал думать.

На кой хер Яга напоила нас сонным зельем? Чем она тут по ночам занимается? Ясно, что какой-то таинственной хренью, которую посторонним видеть не надо.

Но почему тогда не заперла дверь? Или решила сделать это попозже, когда мы все точно уснём?

Бля!

А не связана ли она как-то с ипанутым медведем?

А что? Она в лесу живёт. Медведь тоже в этом лесу промышлял. Всё сходится!

Я подумал ещё минут десять и решил, что неплохо было бы узнать побольше.

С этой умной мыслью я поднялся с кровати.

Может, в кота перекинуться? Хотя, какая разница? В доме что кот, что человек всё равно не спрячется. А так я хотя бы заорать смогу, если что.

Я не стал надевать сапоги и босиком осторожно подошёл к двери. Придерживая рукой, потянул створку на себя. Она беззвучно открылась, и я вышел из комнаты.

В кухне было почти темно. Только на столе горела одинокая свеча в толстом деревянном подсвечнике. Посреди помещения остывала огромная печь. С лавки у стены слышалось сопение боровского старосты. Деревянные половицы холодили босые ступни.

Яги не было.

Неслышными шагами я пересёк комнату и остановился у двери в противоположной стене. Если Яга в доме — то она там, больше ей быть негде.

Бля!

Но не ломиться же в комнату к малознакомой нечисти женского пола?! Меня, вроде, не приглашали.

Я отошёл от двери и выглянул в окно.

Огромная луна висела высоко, освещая поляну белым потусторонним светом. Резные силуэты ёлок чёрными привидениями стояли вокруг.

На всякий случай, я выглянул во второе окно и увидел там ровно то же самое.

Тогда я подошёл к третьему окну. Раздвинул холщовые занавески, взглянул сквозь пыльное стекло...

И охренел!

Глава 4: Яга

За окном виднелась крохотная покатая лужайка, поросшая мокрой от росы или дождя травой. На лужайку из дома спускалась резная деревянная лестница. Под таким углом я видел только её нижние ступеньки и часть перил.

Сразу за лужайкой был обрыв в пропасть.

А за обрывом громоздились горы. Зелёные подножья переходили в чёрные скалистые бока. Выше по бокам ползли вниз синеватые, сверкающие ледники и белые снежники. Над ними клубились тяжёлые серые облака. А ещё выше лежали вечные снега, спрессованные пронизывающим высокогорным ветром. Тонкое стекло вздрагивало и звенело под его напором.

Над горами ослепительно светило солнце.

Бля! Сейчас же ночь!

Яга, совершенно голая, стояла посреди лужайки лицом к обрыву. Распущенные волосы гривой спускались по её спине до самых ягодиц.

Даже просто глядя на неё, я почувствовал такой холод, как будто по спине прошлась ледяная рука.

И как она не мёрзнет?!

Яга подняла голову. Откинула волосы со лба.

В бледном небе появилась чёрная точка.

Точка увеличилась и превратилась в огромное трёхголовое чудовище, летящее на перепончатых крыльях. Вот оно подлетело совсем близко. Растопырило крылья, заслонив собой половину неба. Вытянуло вперёд короткие мощные лапы с кривыми когтями и приземлилось на лужайку.

Охереть!

Тело чудовища сплошь покрывала крупная золотистая чешуя, похожая на рыбью. Длинные шеи поросли нежно-золотистыми перьями. На головах торчком стояли алые гребни. На сухих змеиных губах трепетали крохотные огоньки.

Ипать! Оно огнём дышит, что ли?!

Яга повернулась к чудовищу. Чудовище сложило крылья и потянулось зубастыми мордами к Яге. Обнюхало её, отстранилось и довольно пыхнуло огнём. Затем вытянуло вперёд тонкую переднюю лапу и острым когтем быстро провело Яге между грудей сверху вниз.

Бля!

Яга вздрогнула. По её смуглому животу широким ручьём потекла кровь.

Чудовище принялось поочерёдно слизывать кровь тремя розовыми шершавыми языками.

Я почувствовал, как онемел кончик моего носа, расплющенного о холодное стекло.

Чудовище закончило свой завтрак. Сделало шаг назад на коротких кривых лапах и сыто рыгнуло. Из пастей вырвались языки пламени.

Яга стояла неподвижно, хотя пламя почти коснулось её волос.

У меня вдруг остро защемило сердце от жалости к ней.

Внезапно чудовище повернуло левую голову и уставилось прямо на меня. Тонкие бесцветные губы скривились в подобии улыбки.

Затем оно сделало ещё один шаг назад и опрокинулось в пропасть. Расправило широкие перепончатые крылья, поймало восходящий поток воздуха и взмыло вверх. Заложило стремительный вираж над лужайкой, а потом полетело в сторону солнца, постепенно уменьшаясь в размерах. Через минуту чудовище стало точкой, а потом окончательно исчезло в бледно-голубом небе.

Яга медленно повернулась и, пошатываясь, побрела к лестнице.

Я быстро задёрнул холщовые занавески. Повернулся и вздрогнул — Яга стояла прямо за моей спиной.

— Всё-таки не уснул, князь! — с кривой усмешкой тихо сказала она.

Лицо Яги заострилось, побледнело. Под глазами залегли глубокие синеватые тени.

Я посмотрел на её грудь и живот. На них не было и следа ран.

— Пойдём со мной, — сказала она и взяла меня за руку. Её ладонь была холодной как лёд.

— Мне нужна мужская сила. Мужское тепло. Иначе я не доживу до утра.

Э, бля! Вообще-то, у меня Глашка есть!

Яга посмотрела мне прямо в глаза.

— Я хотела, чтобы это был ты. Знала, что ты не согласишься, и выбрала князя Всеволода. Но ты сам всё решил.

Ипать!

А ведь так оно и было! Это же я подсунул князю Всеволоду свою рюмку!

Ну, ты и влип, Немой!

— Идём! — умоляющим голосом повторила Яга.

Я взял её за руку и пошёл вслед за ней в её комнату.

***

— Нынешние боги — молодые, — тихо рассказывала Яга, лёжа на моей руке. — А раньше были старые боги. Сегодня ты видел одного из них.

Я осторожно гладил Ягу по впалому животу. Тёплое тело вздрагивало под моей ладонью.

— Давным-давно была война между богами. Не в мире. В умах и сердцах людей. Новые боги победили, а старые ушли в забвение. Так бывает. Только мы не даём им умереть окончательно. А боги за это делятся с нами своей силой.

— А обязательна вся эта херня? — спросил я. — Кровь, раны и всё вот это? Нельзя как-то попроще помнить богов?

Яга слабо улыбнулась.

— Нельзя, князь. Богам нужна искренность. Полное единение. Понимаешь?

Если честно — ни хрена я не понимал! Но чувствовал, что Яга не врёт.

— И сколько лет ты вот так живёшь? — напрямую спросил я.

— Лет?

Я почувствовал, как живот Яги мелко дрожит от смеха под моими пальцами.

— Не спрашивай, князь. Не надо тебе это знать.

В голосе Яги послышалась горечь. Я скривился, словно разжевал горькую осиновую кору.

— А про медведя можешь что-нибудь сказать?

Яга повернула голову, внимательно посмотрела на меня.

— Это очень плохое колдовство. Чужое и древнее. Не только у нашего народа были старые боги, понимаешь?

Я на всякий случай кивнул.

— Жрецы некоторых богов научились превращать людей в животных и лишать их разума. Такие перекидыши бродят по миру, убивая всех, кого встретят. А кровь их жертв подпитывает богов.

Охереть!

Я снова погладил Ягу по животу. Потом моя рука спустилась ниже, встретила влажное тепло.

Яга застонала и прижалась ко мне.

— Слушай, — спросил я её, спустя какое-то время. — А можно мне туда?

Если что — я имел в виду зелёную лужайку на краю пропасти.

— Зачем? — удивилась Яга.

— Поглядеть.

— А ты любопытный, князь!

Яга снова тихо рассмеялась.

— Гляди! Доведёт тебя любопытство до чего-нибудь неожиданного!

Да уже довело, бля!

Яга вылезла из-под одеяла и потянула меня за руку.

— Ну, идём!

Дверь на лужайку была тут же, в её спальне. Хотя окно выходило совершенно на другую сторону дома. Но я уже заипался удивляться причудам местного пространства.